Алая мантия

– Она спрашивала, чему нас учит мистер Пауэр.

– А мы рассказали ей, что у него колика, – подхватила Пилар, но Бьянка упорно не замечала ее вмешательство.

– Она была довольна, что вы играли с ее детьми?

– Очень довольна, – ответил Роберто. – Она сказала, что вчетвером играть интереснее, чем вдвоем, – по крайней мере, кто-то так сказал.

– Я сказала! Я! – закричала Пилар.

– Выходит, ей нужны товарищи для ее детей, – промолвила Бьянка и вернулась к Исабелье.

– Вокруг не так много детей, с которыми могли бы играть ее дети, – заметила Исабелья, когда Бьянка сидела у ее ног, глядя на карты и пытаясь прочесть в них причину интереса леди Харди.

– И ты пригласишь ее сюда?

– А что еще мне остается?

– Но что скажет он?

– Он далеко, – ответила Исабелья.

– Возможно, не так уж далеко. В любой день его корабль может появиться на горизонте. Но он ничего не должен знать об этом.

– Может быть, он будет доволен, что леди Харди навестила его жену.

– Нет, – покачала головой Бьянка. – Он не будет доволен. Он всегда ненавидел Харди. И я уверена, что леди Харди хочет навестить тебя не только потому, что ее детям нужны товарищи.

Леди Харди явилась на следующий день.

Она была одета в темное платье с голландскими кружевами, расширяющееся книзу от талии в форме перевернутой буквы «V»; из-под платья виднелась нижняя юбка из более дорогого материала. Капюшон накидки, наброшенной на плечи, почти полностью закрывал ее волосы.

Исабелья все еще сохраняла манеры, усвоенные в родительском доме, так как никогда не общалась с английскими леди за все одиннадцать лет своего пребывания в Англии. Но манеры эти были достаточно изысканными, и они сразу очаровали леди Харди.

Бьянка стояла рядом; Исабелья, заметив, что ее присутствие беспокоит гостью, объяснила ей:

– Бьянка моя подруга. Мы вместе прибыли из Испании. Она прислуживала мне в доме моего отца, но наши приключения сблизили нас.

Леди Харди пришлось примириться с присутствием Бьянки.

– Ваши дети прелестны, – сказала она. – И девочка, и особенно мальчик.

Глаза у Бьянки заблестели от удовольствия. Похвалив Роберто, леди Харди сразу завоевала ее расположение.

– Он самый лучший мальчик в мире, – сказала Бьянка.

– Значит, вы его мать?

Бьянка гордо улыбнулась.

– До меня доходили слухи о странных происшествиях, случившихся с вами.

– О том, что нас привезли сюда насильно? – спросила Исабелья.

Леди Харди склонилась вперед и коснулась ее руки.

– Какая ужасная судьба!

– Это случилось давно, – отозвалась Исабелья, – и теперь кажется дурным сном. Сейчас у нас есть дети, и мы молим святых, чтобы нам удалось вынести бремя, возложенное на наши плечи.

Лицо леди Харди слегка порозовело.

– Вы… вы находите утешение у святых?

Исабелья кивнула, а Бьянка, внимательно наблюдая за леди Харди, поняла, что она приближается к действительной причине своего визита. Оглянувшись, леди Харди продолжала вполголоса:

– Вы обе прибыли из Испании в еретическую страну. – Эти слова все объясняли. Леди Харди была тайной католичкой – поэтому она пришла навестить женщин из Испании. – И вы можете молиться, как пожелаете?

– У меня есть маленькая комната, которую я называю своей часовней, – ответила Исабелья.

– И у вас есть… священник?

– Нет. Но мы каждый день молимся святым.

– Но ведь прошли годы с тех пор, как вы слушали мессу и исповедовались в своих грехах?

Исабелья вздохнула:

– Господь простит нас. Мы были лишены возможности получать эти блага.

– Значит, вы молитесь с… – Леди Харди посмотрела на Бьянку.

– Да, – кивнула Бьянка. – Я тоже иногда молюсь. В Испании я была цыганкой, но я добрая католичка. И Карментита тоже.

– А ваш… – Леди Харди переводила взгляд с одной на другую. – Ваш муж?

– Перед его возвращением мы прячем убранство на шей маленькой часовни. Он ничего не знает о наших молитвах, – сказала Исабелья.

– А если бы знал?

– Неизвестно, что бы он тогда сделал, – ответила Бьянка. – Может, расхохотался бы, а может, сжег бы все, что мы установили в комнате, превратив ее в часовню. Лучше нам не испытывать судьбу. Капитан очень вспыльчив.

– Я слышала эту историю и помню день, когда вы прибыли сюда. По деревне тогда ходили самые дикие слухи. Должна признаться, что Мария, которая работает у меня и была одной из ваших служанок, многое мне рассказала. Возможно, ей не следовало это делать. Но я очень жалела вас и по этой причине, а вовсе не из любопытства, расспрашивала ее. Я знаю, какие ужасы вам пришлось пережить в лапах этих… скотов.

Исабелья опустила голову. Бьянка не сводила глаз с лица гостьи.

– И так как я, наконец, пришла сюда, – продолжала леди Харди, – то хочу сделать вам предложение. Если вы хотите причаститься, я могу это устроить. Вам понадобится придумать предлог, чтобы прийти в Харди-Холл. Я приму вас обеих и третью испанку, о которой вы говорили. Но вы ведь знаете, как обстоят дела в этой стране. Чтобы послушать мессу и исповедаться, необходим священник. Недавно были приняты суровые законы. Королева боится католиков, так как, возможно, сознает, что не имеет прав на престол. Ее мать и отец никогда не были женаты перед Богом, а добрая королева-католичка и законная наследница английского трона [39] сейчас томится в заключении. Поэтому приближенные Елизаветы, опасаясь праведного гнева католиков, провели эти свирепые законы. Говорят, что шпионам королевы известны имена всех подозреваемых в католичестве или укрывательстве священников. В любой момент в наши дома могут ворваться те, кто разыскивает католических священников и книги, которые они именуют «папистскими». Поэтому те, кто принимает у себя священников, вынуждены делать это тайно.

В глазах у Бьянки плясали огоньки. Она обожала подобные приключения. Но Исабелья словно приросла к стулу.

– А у вас дома есть священник? – спросила Бьянка.

Леди Харди сразу насторожилась:

– Я могу устроить, чтобы священник выслушал вашу исповедь и отслужил мессу. Это внезапно пришло мне в голову, когда я увидела ваших детей в нашем поместье. Они не похожи на англичан. Я поинтересовалась, какие они получают религиозные наставления, и, когда дети ответили, что ходят к пастору, я очень огорчилась. Ведь они, которым следовало воспитываться в истинной вере, обучаются у еретика.

– Я не хочу подвергать опасности моего мальчика, – сказала Бьянка. – Возможно, те люди, которые так жестоко преследуют католиков, наказали бы и детей, если бы обнаружили их в обществе священника.

– И вы, католичка, говорите такие вещи? – возмутилась леди Харди.

– Я католичка, но еще и мать, – ответила Бьянка.

– Значит, вы хотите оберегать тело вашего ребенка за счет его души?

Глаза Бьянки сверкнули.

– Он – мое дитя. Если бы они подняли на него руку, я бы вырвала у них сердце из груди. Но какой мне толк от сердца врага, если моего мальчика отберут у меня? Тогда я пронзила бы свое сердце. С тех пор как я прибыла в эту чужую страну, мой Роберто был со мной – сначала в моем чреве, потом появившись на свет. Я не допущу, чтобы ему причинили вред.

– Вы рассуждаете не как истинная католичка.

– А вы бы подвергли опасности жизни ваших детей, сеньора?

– Если бы им пришлось страдать по воле Бога, я бы молилась, чтобы они стойко вынесли все, что обрушат на них враги.

– Вижу, что вы добрая католичка, но равнодушная мать, – промолвила Бьянка.

Леди Харди повернулась к Исабелье:

– А вы придете встретиться со священником? Мы все устроим. Я предлагаю, чтобы ваша девочка и мальчик делили с моими детьми не только развлечения, но и наставника. Тогда мы могли бы обучить их истинной вере.

– Значит, этот наставник – священник? – спросила Исабелья.

Леди Харди улыбнулась:

– Те храбрые люди, которые приходят к нам, должны быть очень осторожны. Они не так многочисленны, чтобы позволить себе беспечность.