Украденное счастье (СИ)

Никто не стал меня держать, а Симон даже одобрил решение. И стоя на палубе корабля, я всё еще пытался понять смысл путешествия. Я так и не говорил с матерью. Знал, что она попросит остаться, а как я смогу отказать ей в просьбе? Но я видел её в церкви, совсем близко, а она не заметила меня. Иначе, разве она могла бы не узнать? Я воспринял это как знак. Я не хотел наследства ни от Данфорда, ни от Уэстмора. Не хотел оставаться в Англии и вновь пересёк Ла-Манш.

Я вернулся в Париж, потом и сюда. И застал в форте лишь Симона, Ришара, Мориса с Пьером и Жильбера. Остальных либо убили, либо арестовали полицейские. Едва удалось сохранить в тайне это убежище. Вот тогда я и согласился стать во главе нашей уцелевшей шайки. Но я не знал ни цели в жизни, ни её смысла. Я стал намеренно рисковать, надеясь в близости смерти, в страхе перед ней ощутить особый вкус жизни. И я жил, не отказывая себе в удовольствиях, и пресыщаясь ими. Но от лёгкой наживы я быстро устал, и смерть, и жизнь были одинаково безразличны, а доступность женщин надоела. И я стал ловить себя на мысли, что только любовь вернёт мою душу из ада, в который я сам и вверг её. Настоящая, чистая и искренняя любовь. И сам смеялся над своей наивной мечтой. Разве достоин я любви? Разве я заслужил её? Умею ли я любить?

И вот я встретил тебя, мой ангел! Мир в одночасье воплотился в тебе одной! Как бы я мог тебя отпустить, когда понял, что без тебя мне не нужна жизнь!

Никого и никогда в своей жизни я не любил как тебя. Пусть это украденное счастье, пусть мне придётся расплатиться за него, я не жалею ни о чём. Ты рядом! Ты нужна мне, любовь моя! Ты моё сокровище, моя награда за все годы ожидания и одиночества. Ты знаешь обо мне всё. Суди и осуждай.

Джек посмотрел на девушку. Элиза сидела, прижав кончики пальцев к губам. В её взгляде не было ни жалости, ни презрения. С пониманием глядя на молодого мужчину, Элиза с нежной робостью протянула к нему руку.

– Кто я такая, чтобы судить? – зашептала она. – Даже бог прощает раскаявшихся грешников. Потому что любит всех нас. А я люблю тебя!

– Ангел мой!

Подавшись ей навстречу, Джек обхватил девушку за талию, привлекая к себе, подхватил, приподнимая, и осторожно стащил девушку на пол.

– Джек! Любимый! – улыбалась она.

Разметавшиеся волосы зазолотились блеском огня. Отблески пламени заблестели и в полуприкрытых, потемневших глазах Элизы.

Джек надолго припал к её губам с нежным неторопливым поцелуем. И влюблённые забылись в том счастье, которое так нежданно обрели и так боялись потерять.

Глава 14

Элиза проснулась с новым ощущением счастья. Джека не было ни в постели рядом, ни в комнате. Элиза чувствовала это по знакомой, особенной тишине в комнате.

Открыв глаза и оглядевшись, девушка убедилась в своей правоте. Тем не менее, это не испугало и не обидело её. Джек не уехал бы, не предупредив, даже если бы для этого пришлось бы её разбудить. Элиза села на постели, обхватив колени руками.

Посмотрела на заботливо разведённый в камине огонь. Спать не хотелось. Но желания вставать с постели тоже почему-то не было. Элиза вздохнула медленно и истомно. Снова откинулась на спину, перевернулась на живот, потягиваясь. Запустила руки под подушку и потёрлась о неё щекой. Интересно, Джек ждёт её внизу или поднимется за ней? И будет ли рад, всё ещё застав в постели? Элиза улыбнулась.

Джек ещё ни разу не пожаловался на её пребывание в постели, к тому же в обнажённом виде. И в ожидании Джека Элиза смотрела на дверь.

Её мысли вернулись в прошлый вечер, к признанию Джека. Она искренне сожалела о том, что по воле обстоятельств так сложилась его судьба.

Но Джек и сам выбирал, как ему поступить. Он сам признал это! И Элиза не осуждала его за выбранный путь. Ведь иначе они никогда не встретились бы.

Узнав тайну происхождения Джека, она всё равно любила его. И теперь в её душе затеплилась надежда. Ведь теперь они могут отправиться в Англию, и Джек помирится с матерью. Вот только для этого им нужно покинуть Францию. А её наверняка всё ещё ищут. Замечтавшись о том, что ради неё Джек всё же согласится оставить разбойную жизнь, и тогда они поженятся, Элиза всё же вернулась в пугающую её реальность.

Каждый новый день мог лишить их надежды, счастья и будущего. Но послышались шаги, и Элиза встрепенулась, напрасно испугавшись открывшейся двери.

В комнату вошёл Джек с подносом в руках.

– Ваш завтрак, госпожа графиня, – произнёс он с улыбкой.

– Я думала, ты ждёшь меня внизу, – снова потянулась Элиза, чуть откидывая одеяло, и предоставляя мужскому взгляду обнажённую спину и даже соблазнительные округлости груди.

– И поэтому ты всё ещё в постели? – усмехался Джек, весьма довольный данным обстоятельством.

Элиза приподнялась и подсела ближе.

– Так мне встать и одеться?

– Ни в коем случае! – заявил Джек.

И завладев губами девушки, опрокинул её на спину. Донёсшийся запах еды заставил его вскоре отступить, и Элиза разочарованно запротестовала. Но чувство голода одержало верх, и Элиза соблазнилась копчёной ветчиной.

– Почему бы нам не провести весь день в постели? – зашептал Джек ей на ушко, едва она проглотила очередной кусочек ветчины.

– И что же мы будем делать весь день в постели? – притворилась удивлённой и непонимающей Элиза.

Но её рука, придерживавшая одеяло у груди, будто случайно сползла вниз.

– Какого же ужасного вы мнения обо мне, мадмуазель, – шептал Джек, проводя кончиками пальцев по её щеке, шее и груди. – Неужели вы совершенно ни о чём не догадываетесь?

Джек улыбался и был серьёзен, жадным, влюблённым взглядом касаясь её обнажённого тела.

– Я забыл про подарок и безумно виноват, – заговорил он, отстраняясь.

Любопытство заставило Элизу выпустить возлюбленного из объятий. Джек поднял с пола припрятанный огромный свёрток.

– Что же это? – не выдержала Элиза, разворачивая тёмно-малиновый бархат.

– Амазонка, – подсказал Джек, – мне стоило труда уговорить портниху сшить её из бархата именно такого цвета.

– Желаете вознаграждения за труды? – хитро улыбалась Элиза.

Она чуть наморщила носик и прикусила нижнюю губу, давно уяснив, что Джек не может удержаться от поцелуя после такого призыва.

Но Джек почему-то устоял перед таким искушением. И Элиза, прижимая к груди бархат и ощущая нежность и мягкость дорогой ткани, даже перестала улыбаться, предчувствуя что-то.

– Это ещё не всё, дорогая моя. Закрой глаза, – серьёзно попросил он.

Заинтригованная и взволнованная Элиза послушалась, покорно закрыв глаза. Она почувствовала, как Джек взял её руку и одел ей на палец кольцо.

Рассудив, что ждать дальше незачем, и не дождавшись разрешения, Элиза открыла глаза и увидела на своей руке тонкое золотое кольцо с бриллиантом и изумрудами.

– Оно не украденное, – неверно истолковал её вопросительный и встревоженный взгляд Джек. – Оно принадлежало моему отцу. Это была почти единственная фамильная драгоценность, которую удалось сохранить. Возможно, ещё и потому, что он подарил его моей матери, когда они тайно поженились. Я догадываюсь, как оно вернулось к нему…

– Джек…

– Я обещал его беречь, хотя после того, что случилось в моей жизни, я думал, что оно никогда не понадобится мне. Но я свято берёг его, как память об отце и о том, кто я. Теперь оно твоё.

– Джек, я не могу принять его просто так, – выговорила Элиза, боясь ответа Джека.

– Конечно, нет, жизнь моя, ты будешь моей женой, и оно будет твоим по праву.

– У меня есть условие, – осмелилась сказать она.

Джек нахмурился, соглашаясь с тем, что это может быть справедливо.

– Что же это за условие? – напряжённо спросил он. – Благословение твоего отца?

– Благословение твоей матери! – выпалила она.

– И как же ты представляешь это? – с горестной усмешкой поинтересовался Джек.

– Мы уедем! Уедем отсюда! Уедем из Франции! Ты вернёшься к матери, а я поеду с тобой! Представь, как она будет счастлива! Прошло столько лет, Джек! Неужели ты не сможешь простить её спустя столько лет?!