Удача леди Лайзы

Нежно обвив рукой талию дочери и приговаривая еле внятно, но ласково, она увела всхлипывавшую девушку из комнаты. Остальные, горя любопытством, пошли вслед за ними, оставив Лайзу, Джона и Чада одних.

Джон так и не заговорил и не двинулся с места с той самой минуты, как вошел в комнату. Чад тоже молчал — он лишь осторожно взглянул на Лайзу, когда поправлял свой галстук.

— Чад! — это был прерывистый шепот Лайзы. — Как вы могли?!

Чад встретил ее негодующий взгляд точно таким же.

— Как я мог что? — резко парировал он.

— Вы полностью скомпрометировали Чарити!

— Вздор! Я просто разговаривал с ней, когда влетела летучая мышь, и это безмозглое создание сразу же стало метаться по комнате.

Лайзе захотелось пробежать через комнату и забарабанить по нему кулаками.

— Неужели вы серьезно думаете, что кто-то из этих людей, — в ярости выговорила она, указывая пальцем в направлении коридора, — хоть на секунду поверил вашей истории про мышь? Нет, вы и вправду так думаете?! Господи, да вы были наедине в закрытой комнате, и назвать вашу «позу» компрометирующей можно только ради приличия! Это в тысячу раз мягче сказано! Какой бес толкнул вас искать здесь с ней встречи?

— Я бы тоже очень хотел получить ответ на этот вопрос, мистер Локридж.

Ошеломленно взглянув на Джона Вэстона, который наконец обрел дар речи, оба они повернулись друг к другу спиной, словно тот ничего не сказал. Чад не двигался. Его глаза потемнели до цвета мутного бутылочного стекла.

— Вы называете меня лжецом, леди Элизабет? — спросил он спокойно.

— Верю я вам или не верю — не имеет значения... — начала она.

Чад предупреждающе поднял руку:

— А что до того, что я оказался в отдаленной комнате наедине с Чарити, я убежден, этот вопрос вам лучше адресовать мистеру Вэстону.

Лайза мгновенно развернулась и взглянула на Джона Вэстона, чье лицо тут же стало ярко-пунцовым — словно оно и не было мертвенно-бледным несколько секунд назад.

— Я... я не понимаю... — громко произнес он.

— Правда? — жестко спросил Чад. — Тогда я вам расскажу, — он снова обратился к Лайзе, — что ваша настойчивая маленькая сестричка увела меня прогуляться на террасу за час до того. Затем она предложила мне пойти с ней в комнату для игры в карты — как раз перед началом выступления пианиста. Она не дала мне никаких объяснений по поводу этой в высшей степени непонятной просьбы, и то, что она чуть не разрыдалась, когда я начал протестовать, показалось мне подозрительным. Потом она отошла от меня и начала разговаривать с друзьями, но, когда окончился концерт, она опять подошла ко мне и почти силой потащила меня к комнате для игры в карты. При этом она постаралась попасться на глаза своей матери. Леди Бернселл улыбнулась, довольная, что ее дочь находится в надежном обществе. Чарити быстро оглядела комнату в поисках — я уверен — вас, но вас нигде не было видно.

Мы начали играть в пикет, но уже через пять минут ее изобретательное сиятельство пролила бокал вина на свою юбку и вскочила, заявив, что должна отлучиться и привести себя в порядок. Она почти выбежала из комнаты, а я последовал за ней на безопасном расстоянии. Однако она вовсе не отправилась к туалетной комнате для дам, но скользнула в коридор, ведущий к этой комнате, — где я и нашел ее несколько минут спустя. Из этого я мог заключить только одно — здесь у нее было назначено свидание с мистером Вэстоном.

Джон сделал движение, оставленное Лайзой без внимания. Она посмотрела Чаду в лицо, и взгляд ее был острым как бритва.

— Так почему же вы не обратились немедленно ко мне? — почти закричала она.

— Но откуда мне знать, где вас искать? — спросил он подчеркнуто мягко. — В какой из отдаленных комнат я мог вас найти с вашимвозлюбленным?

Лайза чуть не задохнулась, но Чад снова заговорил — и она не успела выпалить резкие слова, готовые слететь с ее уст.

— К тому же почти сразу, как я зашел в эту комнату, влетела проклятая мышь. Остальное я вам уже рассказал.

— Могу я спросить, мистер Локридж, — слова Джона Вэстона, хотя и сказанные мягким голосом, прозвучали оглушительно громко в тишине, наступившей после монолога Чада. — Почему... когда вы увидели, что Чарити идет в эту комнату... почему вы просто не пошли в золоченую гостиную и не поделились с леди Бернселл вашими подозрениями?

— Да потому что я не хотел доставить ей еще больше неприятных минут — кроме тех, которых уже не избежать, и... — Он вдруг резко оборвал свою речь, и выражение презрительного удивления проступило у него на лице. — Так вы обвиняете меня в попытке покушения на честь этой юной особы? — спросил он скептически и резко повернулся к молодому человеку. Движение это нельзя было назвать никак иначе, как только угрожающим.

Джон остался там, где стоял.

— Я хочу сказать только, что ситуация выглядела чертовски двусмысленной — с какой точки зрения на нее ни смотри.

Теперь стало совершенно ясно, что Джон Вэстон страшно взбешен.

— Я заметил, что леди Чарити получает необычайное удовольствие от вашего общества — а вы от ее. А что до вашей истории с мышью — могу лишь заметить: трудно поверить, чтобы эта маленькая летучая тварь могла привести платье и прическу леди Чарити в такой беспорядок.

Чад фыркнул:

— Тогда вы абсолютно ничего не знаете о женщинах, мой юный олух.

Лайза почти набросилась на Джона.

— И вы можете поверить, что Чарити могла вести себя развратно? Как может мужчина, заявляющий, что любит женщину, так легко и быстро поверить в ее измену и вероломство?

Она метнула короткий взгляд в сторону Чада, который наблюдал за ней, чуть приподняв брови.

— И как... — продолжила было Лайза, но ее прервал звук открываемой двери.

Вбежала Чарити, за которой тотчас же появилась ее мать. Прическа Чарити была подправлена до некоторой степени, и платье теперь сидело вполне благопристойно на ее фигуре, но глаза ее были широко раскрыты, и в них стояла мука.

— Ах, вы все еще здесь, — сказала она, еле дыша. Глаза Чарити обратились к Джону, который при виде ее снова побледнел, и на лице его опять появилось выражение осуждения. Чарити застыла на месте.

— Джон?

Когда он не ответил, она побежала к нему и положила ладонь на его руку.

— Джон, что с тобой?

Чад лениво привстал с края письменного стола, на котором сидел.

— Ваш поклонник, — сообщил он Чарити, — явно убежден, что прервал момент страсти между нами. У него нет ни малейшей веры в вас, вашу добродетель, или в разрушительные способности шустрой мыши.

Чарити изумленно уставилась на Джона.

— Уверена, ты не думаешь, что Чад и я... что мы...

Она вдруг задохнулась от негодования, когда он продолжал молча смотреть на нее.

— А-а, теперь я понимаю... — сказала она через мгновение дрожащим голосом... — Ты поверил, что я... проститутка, которая может тайно встречаться с мужчиной и позволять ему... делать со мной все, что ему вздумается! — Она подошла к нему почти вплотную. — Но в таком случае вы правы, не так ли? Хотя бы отчасти — потому что я и вправду согласилась встретиться здесь с вами тайно. И можете быть уверены, Джон Вэстон, я не сделаю этого больше никогда, — закончила она, и глаза ее блестели, наполненные слезами.

Лайза повернулась к Чаду. Она почувствовала, что сейчас разрыдается — так сильны были чувства, разрывавшие ей душу с той самой минуты, как она зашла в библиотеку и обнаружила Чада и Чарити. В душе она поверила истории с мышью — неважно, что объяснение этого инцидента прозвучало неуклюже и дико. Ведь она знала, что Чад — порядочный, честный человек. И еще она была абсолютно убеждена, что Чарити не из тех молодых женщин, которые могут отдать свое сердце одному мужчине и позволять другому пользоваться ею. Просто она была из тех, думала Лайза, кто, решившись на что-то, не думает о последствиях. Конечно, она вполне могла назначить здесь Джону свидание.

Однако Лайза была вовсе не в настроении снимать обвинение с Чада. Его своеволие было непростительным — как и его отвратительные выпады в ее адрес. Как будто это не он увивался весь вечер вокруг Кэролайн Пул! Нет, вся эта неразбериха и ссора — всецело его вина. Лайза была в ярости.