Шалость

— Ты выглядишь отдохнувшим, — сказал Винслоу, бросив украдкой взгляд на правую руку хозяина. Крюка не было, рукав был аккуратно заколот.

— Я выгляжу отвратительно, даже когда мне бывает получше, — не слишком любезно ответил Девлин. — Но ведь вы пришли сюда не для того, чтобы справиться о моем самочувствии, так что выкладывайте все начистоту.

— Мы пришли напомнить тебе о твоих обязанностях, — без обиняков ответил Хау.

— И в чем они состоят?

— В том, чтобы сохранить перышки посла необщипанными. Надеюсь, ты с этим справишься. Этот перс чувствителен, словно тепличное растение.

— Ты видел, как он вчера себя вел? — спросил Фрамптон, подливая себе вина. — Велел задвинуть шторы в карете, когда толпа вышла его поприветствовать. Неслыханная наглость!

— Как ни прискорбно признать, Хау прав, — сказал Хемпхилл. — Мирза чуть что — сразу обижается.

— Да уж, каждую мелочь воспринимает как личное оскорбление, — вторил другу Винслоу. — Говорит, что такой прием под стать мешку с контрабандным товаром. Столько же почтения и чести. Все возмущается по поводу того, что король не удостоил его торжественной аудиенции. Толпы наших соотечественников, следующие за ним по пятам, его не впечатляют. Подавай ему самого короля.

Девлин кивнул:

— Восток — дело тонкое.

— Он, черт его подери, верно, ждал, что сам король расстелит перед ним ковер и упадет на колени! — раздраженно воскликнул Фрамптоп.

— С его точки зрения это было бы вполне уместно. В конце концов, род мирзы куда древнее нашего королевского рода, — спокойно заметил Девлин. — Так почему же ему отказали в официальном приеме?

— Кто знает, что у нашего короля на уме? — пробурчал Хау. — И все же не подобает иностранцу думать, что он может диктовать англичанам, как поступать. В чужой монастырь да со своим уставом!

— Но он в Лондоне! Столице империи! Неужели вы не можете придумать, чем его развлечь? — Девлин зевнул, подчеркнув тем самым свое полное безразличие к обсуждаемому вопросу. — Можно сводить его в театр или в игорный дом, или найти ему любовницу по вкусу.

— Вот об этом и речь, — сказал Хемпхилл. — Мирза поклялся своему господину, что ни шагу не ступит из своего дома, пока не доставит верительные грамоты его величеству.

— Ты ведь знаешь, какой у этих азиатов характер. — Хау закатил глаза. — Они дьявольски изобретательны и поднаторели в интригах. Наложив на себя домашний арест, он пытается заставить двор действовать быстрее.

— Как я понял, задержка с приемом вызвана здоровьем короля?

— Не знаю и знать не хочу. — Хау подался вперед и ткнул в Девлина пальцем: — Это твоя забота. Мы свое дело сделали. Теперь пусть голова болит у тебя. У лейб-гвардейцев короля есть заботы поважнее, чем сдувать пылинки с восточного павлина.

— Ах да! Выгуливать королевскую суку куда почетнее. — Впервые за все время Девлин улыбнулся. — В листке новостей сообщалось, что сука принцессы Амелии наконец ощенилась. Теперь у вас работы хоть отбавляй.

— Ну, хватит об этом! — поспешил сказать Винслоу, с опаской поглядывая на Хау. Последний уже бормотал ругательства себе под нос. — Кто-то должен развлечь мирзу. Отвлечь его, не дать сплести интригу. И ты… ты…

Винслоу громко чихнул.

— Будь здоров, — усмехнувшись, сказал Девлин. Придя в себя, Винслоу огляделся и впервые заметил отсутствие штор на окнах, ковра на полу. В комнате угадывался запах камфары и политуры.

— Какого дьявола, Девлин? Кто делает ремонт в декабре?

— Генеральная уборка, — со вздохом пояснил Синклер. — Идея виконтессы.

При упоминании о виконтессе Хау оживился:

— Не в ней ли причина твоего затворничества?

— Точно не в ней, поскольку я ни разу ее не видел.

— Что? — хором воскликнули все четверо.

— Ты даже не здороваешься с ней? — уточнил Винслоу, не скрывая недоумения.

— Она предпочитает меня не беспокоить. Я отвечаю тем же. — Девлин уже пожалел о том, что затронул эту тему. — У нее пятеро дочерей, так что ей есть чем заняться.

— Пятеро дочерей? Бог мой! Она, должно быть, расползлась, как квашня, или высохла, как хворостина. Ни то, ни другое меня не прельщает.

— Хотя что-то, может, в ней еще осталось, — задумчиво проговорил Фрамптон. — Искра, темперамент…

— Или отчаяние, — предположил Хемпхилл. — Вдовы, говорят, наводят тоску одним своим присутствием. К тому же молва гласит, что встреча с вдовой приносит несчастье.

— Не скажи, — хохотнул Хау. — Вдовы бывают разные. Иная вдовушка так изголодается по мужскому вниманию, что готова сама на тебя наброситься! А если ее приласкать, то из благодарности сделает все, что угодно. Я говорю буквально, господа, все, что только ни попросишь!

Гости рассмеялись над сальной шуткой. Все, кроме Девлина. Тот, услышав, что дверь гостиной приоткрылась, повернул голову. На пороге стояла молодая женщина в чепце и простом саржевом платье.

— Я занят! Уйдите отсюда!

Но женщина и не думала уходить, чем привела Девлина в ужас.

— Простите, лорд Синклер, мое вторжение, но, поскольку вы, как я вижу, оправились от болезни настолько, что принимаете гостей, я нахожу этот момент вполне удобным для того, чтобы вы меня представили своим гостям.

Девлин чувствовал себя окончательно сбитым с толку.

— Какого черта я должен представлять вас моим гостям?

Женщина прикрыла за собой дверь.

— Поскольку я в Лондоне впервые, и ваш долг ввести меня в общество.

— Впусти ее, Синклер! — Хау поднялся навстречу даме в чепце с широкой улыбкой на красивом лице. — Я, признаться, соскучился по женскому обществу и буду только рад, если вы разбавите нашу мужскую компанию!

Девлин зло прищурился. Кто эта нахалка, посмевшая покуситься на его авторитет хозяина?

— Я не развлекаю гувернанток.

Женщина воззрилась на него в недоумении, но тут ее лицо прояснилось, и она приветливо улыбнулась.

— Ну конечно, вы же не знаете, кто я. Официального представления не было. — Она сделала шаг навстречу Девлину и протянула ему руку: — Джапоника Эббот.

— Виконтесса Эббот? — Девлин не мог скрыть удивления. Он был потрясен настолько, что оставил протянутую руку висеть в воздухе, ибо этой вдове с пятью дочерьми было от силы лет двадцать.

— Именно, лорд Синклер. — Дама в чепце весело улыбалась. Изумление присутствующих ее явно забавляло. — Так можно мне присоединиться к вашей компании?

— Разумеется! — хором воскликнули Фрамптон и Хау, предлагая ей сесть.

Девлин тоже отреагировал достаточно быстро. Он решительно подошел к двери, закрыл ее на задвижку и, обернувшись к гостям, сказал:

— Господа, поскольку вы уже собрались уходить, я буду краток. Леди Эббот, позвольте представить полковника Хемпхилла, капитана Винслоу, капитана Хау и капитана Фрамптона. Господа, виконтесса Шрусбери.

Джапоника сделал реверанс, офицеры склонились в почтительном поклоне. Девлин не знал, кто был больше смущен, его друзья офицеры или она. У всех лица горели.

Девлин предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

— Хорошего вам дня, джентльмены. Встретимся во время ужина на Мэнсфилд-стрит. Бершем вас проводит.

Поскольку Девлин не оставил никому из них выбора, гости пролепетали положенные слова сожаления и прощания и вышли за дверь. Все, кроме Хау, который подошел к виконтессе и с нарочитой медлительностью поцеловал ей руку.

— Теперь, когда нас представили, госпожа Эббот, я буду с нетерпением ждать следующей встречи, — сказал он с вкрадчивыми интонациями врожденного соблазнителя.

Девлин с удовольствием отметил, что Джапоника Эббот отреагировала именно так, как рассчитывал Хау, — порозовела и смутилась. Итак, она не была синим чулком, как можно было бы подумать на первый взгляд.

Девлин не спеша закрыл дверь. Перед ним была та, о которой рассказывал Бершем. Та самая женщина, которая выходила его, пришла на помощь в ночь кризиса. Но она так молода, совсем девочка! Девлин был в смятении. Чего было больше в его чувстве: досады, раздражения, ужаса, он не мог бы сказать. Слишком странными были его воспоминания о той ночи. О юной деве, забравшейся к нему в постель… Господи, должно быть, это в бреду ему привиделось! Виной всему жар!