Изящная месть

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Джина. — Я не вижу особых различий между реакцией Риса и Майлза.

Хелен тяжело вздохнула.

— Да, Рис действительно хочет, чтобы я вернулась к нему, — сказала она, посмотрев прямо в глаза Джине и Эсме. — Но при этом он настаивает, чтобы и его любовница, Лина Маккенна, осталась в доме. Это его условие.

Хелен решила скрыть от подруг то, что Рис предлагал ей подождать девять месяцев. Она знала, что они начнут уговаривать ее повременить с переездом, но Хелен не хотела откладывать рождение ребенка на столь долгий срок.

После ее слов в комнате на мгновение установилась мертвая тишина, а потом поднялся страшный гвалт. Хелен подумала, что если Хэррис находится где-нибудь поблизости от гостиной, то у него наверняка случится сердечный приступ от истошных воплей ее подруг. Всегда спокойная, Джина пришла в настоящую ярость. Ее лицо покрылось красными пятнами, она начала заикаться так, что сначала не могла произнести ничего вразумительного.

Эсме, напротив, выглядела собранной. Ее глаза грозно поблескивали. У нее было такое мрачное выражение лица, что Хелен на мгновение испугалась. Она представила, как черные локоны ее подруги превращаются в извивающихся змей, а сама она преображается в ужасную Медузу Горгону.

— Распутный злодей! — процедила Эсме сквозь зубы. — Как он вообще посмел сделать тебе столь отвратительное предложение? Как у него язык повернулся в присутствии своей жены — леди! — заговорить о любовнице?

— Тем не менее он это сделал, — спокойно промолвила Хелен. Ее уже ничто не могло удивить в поведении мужа. — Это очень похоже на Риса.

— Это уму непостижимо! — вскричала Джина.

Но тут Эсме бросила на Хелен подозрительный взгляд.

— И что ты ему ответила, Хелен?

— Не задавай дурацких вопросов! — возмущенно воскликнула Джина. — Конечно же, Хелен отказала!

Размешав сахар в чае серебряной ложечкой, Хелен отложила ее в сторону.

— Это не совсем так, — сказала она.

— Но ведь ты же не можешь при данных обстоятельствах переехать в дом мужа? — с угрозой в голосе предположила Эсме. — Я этого не допущу!

— Твоя забота трогает меня до слез, — промолвила Хелен. — Но не забывай, что я — взрослая женщина.

— Нет, ты не посмеешь вернуться к нему! — задыхаясь от возмущения, воскликнула Джина. — Ты навеки погубишь свою репутацию! Не говоря уже о том, что сама эта идея просто отвратительна!

— Тем не менее я приняла предложение мужа. Правда, выдвинув некоторые условия, — спокойно сказала Хелен.

— Какие именно? — мрачно спросила Эсме.

— Я сказала, что вернусь к нему только на месяц, и потребовала, чтобы никто не знал об этом.

— Тебе вряд ли удастся скрыть свое присутствие в доме Риса, — заявила Эсме. — Рано или поздно все выйдет наружу.

— В доме Риса мало слуг, к нему редко заглядывают гости. Я приеду к нему в наемном экипаже и буду жить как затворница.

— Это ничего не меняет, — сказала Джина. — Ты можешь прятаться на чердаке, если тебе угодно, Хелен, но как ты сможешь жить под одной крышей с этой… этой потаскушкой!

— Она вовсе не такая отвратительная, как вам кажется. Я видела эту мисс Маккенну, если вы помните. Она довольно молодая. Мне все-таки кажется, что эта девушка была просто оперной певицей и не занималась ничем предосудительным до тех пор, пока Рис не совратил ее. Думаю, она еще не успела закоренеть в своих пороках.

— И все же короткая встреча с этой женщиной повергла тебя в ужас и заставила бежать в деревню, — напомнила Эсме. — А теперь ты согласна жить с ней под одной крышей? Ты готова терпеть присутствие любовницы своего мужа? Да ты с ума сошла, Хелен!

— Возможно, ты и права. Мне иногда самой кажется, что я лишилась рассудка, — промолвила Хелен и закусила губу. Помолчав, она продолжила: — Я очень хочу ребенка. И я рожу его любой ценой! Любой!

— Но то, что предлагает твой муж, возмутительно! — воскликнула Джина.

— Да, я понимаю, что это ужасное предложение. Никто, кроме вас, не узнает об этом. Но я не могу взять в толк, как потом объясню людям свое деликатное положение.

— Ты правильно поступила, что рассказала нам обо всем, — заявила Эсме. — В прошлом я сама не раз попадала в трудные ситуации из-за своего неуемного характера.

— Но такая ситуация тебе, наверное, и не снилась, — заметила Хелен.

— Да, это уж точно, — согласилась Эсме и окинула подругу удивленным взглядом. — А ты сильно изменилась, Хелен! Я хорошо помню, как сурово ты осуждала мои проделки. По твоему отношению ко мне я могла составить представление о том, что думает о моих проказах свет. Но теперь…

Хелен улыбнулась.

— Быть может, я все это делаю ради нашей дружбы, — с лукавым видом заметила она. — После моих бесшабашных поступков ты больше не будешь чувствовать себя рядом со мной нечестивой и грешной.

— Вы обе отошли от главной темы разговора, ради которого мы и собрались здесь, — вмешалась Джина. — Как ты собираешься избавиться от нее, Хелен?

— О чем ты, Джина?

— Я имею в виду потаскуху. Как ты собираешься избавиться от нее?

— А зачем мне это надо? — пожав плечами, спросила Хелен. — Я заставила Риса пообещать мне, что он не будет спать с ней, пока…

— О Боже! — воскликнула Джина. — Я даже слышать не хочу об этом!

— Прошу прощения, — спокойно сказала Хелен. — Я уже давно привыкла к мысли о том, что у моего мужа есть любовница и она живет в моей комнате. Кстати, сейчас эта женщина, наверное, сидит за моим туалетным столиком.

— Джина права, — поддержала подругу Эсме. — Ты должна избавиться от шлюхи, Хелен. Это единственный способ спасти твою репутацию. Как только она покинет ваш дом, ты сможешь открыто заявить, что вернулась к мужу. Но даже в этом случае тебе не избежать сплетен, хотя свет, как мне кажется, одобрит ваше примирение.

— И как же, по вашему мнению, я должна поступить с любовницей Риса?

— Может быть, она и сама уедет, если встретится с тобой, — с надеждой в голосе сказала Джина.

— Ерунда, просто так она не уедет, — заявила Эсме. — Ты должна хорошо заплатить ей, Хелен. Сколько времени она уже живет в доме Риса?

Хелен поставила свою чашку на стол.

— Два года и три месяца, — ответила она.

— О! — воскликнула Эсме, пораженная точностью Хелен. — Я советую тебе сделать ей выгодное предложение. Дай ей денег и попроси убраться из дома.

— Думаю, что я могла бы это сделать, — задумчиво промолвила Хелен, покусывая нижнюю губу. — Рис платит мне неплохое пособие. Знаешь, мне будет приятно дать ей именно его деньги.

— И она непременно примет их, — заверила ее Джина. — Ни одна женщина, находящаяся в здравом уме, не станет жить с Рисом, если у нее есть возможность обеспечить себя. — Джина вдруг осеклась, поняв, что сказала лишнее. — Хелен, прости меня за бестактность.

— Но ведь ты сказала чистую правду! — с улыбкой промолвила Хелен.

— Если ты дашь ей приличную сумму, — снова заговорила Джина, — она наверняка вернется в свою деревню, из которой приехала в Лондон, и больше никогда не покажется вам на глаза.

— Это было бы хорошо, — промолвила Хелен. — Очень хорошо. Я попробую сделать ей такое предложение.

Эсме передернуло от отвращения.

— Не представляю, как ты будешь жить в доме Риса, — засомневалась она. — Мне кажется, я бы просто умерла в такой атмосфере, хотя меня нельзя назвать чувствительной особой.

— Я уверена, что выдержу, — промолвила Хелен решительно. — И вернусь сюда только тогда, когда забеременею. Меня ничто не остановит.

Эсме покачала головой:

— Не устаю поражаться, Хелен, тем переменам, которые произошли с тобой! Я чувствую себя персонажем из одной пьесы Шекспира, той, в которой Ткач появляется из леса с головой осла вместо своей. И мне хочется воскликнуть: «О, Хелен, как ты изменилась!» Ей-богу, ты очень преобразилась.

Хелен улыбнулась.

— Тебе повезло, что мы давние подруги, — сказала она. — Ведь я могу и обидеться на тебя за то, ты сравниваешь меня с каким-то Ткачом.