Сцены страсти

Миранда задрожала, когда его теплое дыхание коснулось ее шеи. Кожу опалило огнем. Шрив начал ласкать ее руки, прижимать ее к себе, побуждая обнять его за талию. Не сознавая, что он делает, Миранда вдруг оказалась рядом с кроватью. Губы Шрива скользнули по ее щеке и начали ласкать мочку ее уха.

Ее ноги коснулись края кровати.

– Шрив, – прошептала она. – Шрив, я не хочу…

– Тише, – предупредил он ее. – Опыт. Только его тебе не хватает, чтобы стать великой актрисой.

– Но…

Он страстно поцеловал ее, проникнув языком ей в рот, лаская каждый его уголок. Одна его рука крепко обняла ее за талию, а другой он стал расстегивать пуговицы на ее блузке.

– Шрив…

Он вновь поцеловал ее и отстранился, глядя ей в глаза.

– Миранда, ты сводишь меня с ума. У тебя такой милый рот, такие красивые глаза, такое восхитительное лицо. – Он вновь начал целовать ее, осыпая ласковыми эпитетами. И всякий раз он заглядывал ей в глаза, нежно улыбаясь, как Ромео.

Миранда вздохнула, утонув в его бездонных черных глазах, обрамленных густыми длинными ресницами. Это были глаза Ромео. Голос Ромео нашептывал ей нежные слова. Руки, которые ласкали ее, были руками Ромео.

– Миранда? – Шрив облокотился на кровать и осторожно опустил девушку на покрывало. Она медленно откинулась на подушку, поддерживаемая его сильной рукой. – Ты красивая девушка. Ты будешь великой актрисой. Тебе только надо довериться мне. Я о тебе позабочусь.

Лежа на подушке, она подняла на него свои ясные глаза. Каким-то образом ее блузка оказалась расстегнутой до талии, и теплая рука Шрива уже лежала на ее груди.

– В моих руках ты будешь в безопасности. – Он поцеловал ее в шею за ухом, потом в ямку на груди. Ленточка на вороте ее рубашки развязалась, как по волшебству, и рука Шрива коснулась ее обнаженной груди. Его указательный палец дотронулся до соска.

Миранда застонала от мучительного смущения.

– Ты не должен этого делать.

Он усмехнулся, увидев, как напрягся ее сосок.

– Видишь? Ты сама не понимаешь того, что тебе нужно.

– Что мне… нужно?

– Вот именно. – Он обнажил другую ее грудь и провел по ней рукой. Сосок напрягся и затвердел от его прикосновения.

Миранда вскрикнула и окончательно смутилась.

– Мне кажется… я не должна…

– Подожди. Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь попросить меня остановиться. – Он поцеловал ее грудь, касаясь языком соска.

Дрожь пробежала по ее телу. Она инстинктивно вцепилась руками в его плечи.

– Прошу тебя, – простонала она.

– Да, моя дорогая. Все, что захочешь. – Его губы приникли к другому ее соску, в то время как рука продолжала ласкать первую грудь. Его свободная рука уже скользнула ей под юбки и легла на колено.

– Шрив! – Его имя сорвалось с ее сомкнутых губ.

Его рука продолжала ласкать ее грудь, нежно сжимая ее, а другая добралась до верхнего края ее чулок и оказалась на обнаженной коже бедра.

Миранда начала тихонько стонать от страха, в то время как болезненное напряжение внизу ее живота нарастало.

– Шрив!

– Ты – прекрасна, великолепна, – шептал он ей. – Неудивительно, что ты – прирожденная актриса. Ты создана для страсти. Это у тебя в крови.

Она утонула в его похвалах. Сквозь туман она видела его лицо – улыбающееся лицо Ромео.

– Я не могу… я не знаю…

Он приложил палец к ее губам, потом прижался к ним ртом. Когда она затрепетала под его поцелуями, он опустился рядом с ней на кровать, задрав ее юбки до самой талии. Миранда попыталась протестовать, когда его рука легла на чувствительный бугорок между ее ног, но все звуки замерли, лишь только язык Шрива проник между ее губ. Шрив переместил свое тело, сильнее прижавшись к ее груди. Миранда почувствовала, как он глубоко вздохнул.

Он поднял голову.

– Позволь мне, милая Миранда, показать тебе новый мир. «И как хорош тот новый мир, где есть такие люди». [16]

– Я не понимаю. – Слезинки появились в уголках ее глаз. – Я не понимаю…

Он поцелуем осушил ее слезы.

– Миранда? Позволь мне… – Его пальцы заскользили среди вьющихся волос у нее между ног и нашли горячее влажное место, которое они прикрывали.

Она выгнула спину, потрясенная необычным ощущением, но слишком смущенная, чтобы протестовать.

– Т-с-с. Сейчас тебе плохо, потому что ты хочешь меня, – произнес его глубокий голос. – Ты ощущаешь жар и зуд между ног и хочешь, чтобы я облегчил твои страдания. – С каждым словом его палец в чувственном ритме двигался по такому месту на ее теле, о существовании которого она даже и не подозревала. Его горячее дыхание обжигало ее ухо. – Ты хочешь, чтобы я продолжал этого делать, потому что тебе приятно. – Его голос уже не был голосом Ромео, но Миранда была слишком ошеломлена необычным ощущением. Ромео померк перед реальностью этого всепоглощающего желания.

Она изогнулась и все подалась навстречу этим необычным ощущениям. Его палец глубже проник в крошечное отверстие, скрывавшееся у нее между ног. Оно было невероятно маленьким, с сожалением подумал Шрив. Это затрудняло его задачу. Он глубже ввел палец внутрь нее. Пока она извивалась и стонала, он решал вопрос, оставить ли ее в покое или все-таки дать ей почувствовать немного удовольствия. Ему самому, в принципе, сейчас было все равно.

Миранда повернула голову и уткнулась лицом в его плечо. В бессознательном порыве она схватила зубами ткань его рубашки.

Она оказалась по-настоящему необузданной в своих порывах. Шрив понял, что сказал правду о ее страсти. Она была под стать ему самому. Он предпочитал пылких любовниц, любил женщин, которые не скрывали своих эмоций, которые теряли контроль над собой, кусались и царапались, любил…

Черт! Сейчас он вдруг по-настоящему захотел ее. Его театральный опыт позволил ему весьма убедительно играть роль негодяя, соблазняющего невинную девицу. Он наблюдал словно бы со стороны, как управляется с ее телом и ее ощущениями. А сейчас он почувствовал, как в нем просыпается желание. Шелковистая женская плоть, касавшаяся его пальцев, стала неодолимо соблазнительной для него.

Он чувствовал ее запах: свежий, женственный, притягательно эротичный. Она снова приподняла бедра. Он продолжал ласкать ее пальцами, помогая себе ладонью. У Миранды невольно вырвался крик, потом она сжала зубы.

Он вытянулся рядом с ней, освободив рубашку, которую она сжимала зубами. Прижав девушку к кровати, он быстро расстегнул брюки, не прекращая ласк.

Миранда стонала, ее голова беспомощно металась на подушке. Ее руки конвульсивно сжимали простыни, бедра непроизвольно приподнимались. Он раздвинул ее бедра и оказался между ними. Подложив руки ей под ягодицы, он приподнял ее горячее тело и начал целовать то место, которое он только что ласкал пальцами. Она задрожала, его язык доводил ее до безумия. Ее бедра напряглись. Она уже была близка к оргазму.

Шрив ввел свой член во влажное, горячее отверстие. Какое оно маленькое! Стараясь не думать о боли, которую он неизбежно ей причинит, он начал медленное движение вперед. Девушка опять задрожала; ее шея изогнулась, голова откинулась назад.

Он наклонился и поднял ее голову. Его зубы сомкнулись на мочке ее уха. Укусив ее за ухо, он резким толчком вошел в нее. Преодолев легкое сопротивление ее плоти, он оказался внутри, и горячие, влажные складки плоти сжали его член.

Миранда вскрикнула от боли, но не поняла, от какой. Оба ощущения были резкими, и оба быстро прекратились, но они довели ее до настоящего безумия. Вцепившись в плечи Шрива, она стала царапать его ногтями, метаться на подушке, изгибая тело и приподнимая бедра.

– Боже, Миранда! – Ему показалось, что он обнимает тигрицу. Ее безумное поведение помимо собственной воли довело его до оргазма. Приподнявшись на руках, он почувствовал, как его тело содрогнулось с такой же силой, как перед этим тело Миранды.

Для Миранды боль чудесным образом прошла, но потребность в разрядке иного рода осталась. Она продолжала метаться и тихо стонать, пытаясь отыскать неизвестно что.