Замок Спящей красавицы

— Богатый? — растерянно переспросила Йола.

— Я занял у одного приятеля некую сумму денег, — пояснил маркиз. — Не у графа, поскольку я ему и без того был многим обязан. Я пообещал вернуть деньги через пару лет и поклялся себе, что сдержу слово.

— И как же вы вернули эти деньги?

В ответ он насмешливо улыбнулся:

— Женщины любят, когда восхищаются их красотой, а мужчины — состоянием. В Париже полно мужчин, хвастающих друг перед другом своим богатством, которое они пускают на ветер, то есть тратят на женщин, с той же скоростью, с какой нажили.

— Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к вам, — промолвила Йола. При упоминании женщин она ощутила укол ревности.

— Я научился угождать и быть полезным мужчинам, которых можно встретить на каждом важном балу, на каждом званом обеде. Иногда, когда я в разговоре упоминал то, что мимоходом услышал в беседе, скажем, двух финансистов, они говорили мне, на чем можно сделать деньги.

— На бирже?

— На бирже, на бегах, на разнице валютных курсов. Всегда найдется тот, кто знает, кто умнее и сноровистей окружающих.

— И вы зарабатывали деньги… таким способом?

— Я их зарабатывал, потому что никто не догадывался, как отчаянно я в них нуждался, — ответил с усмешкой маркиз. — Я не миллионер, но две недели назад, когда я получил письмо из Богарне, я сказал себе, что приеду туда не с пустыми руками.

— Письмо? — переспросила Йола, прекрасно зная, что он имеет в виду.

— Да, письмо от графини, вдовы графа, который когда-то приютил у себя нас с матерью, — пояснил маркиз. — Она пригласила меня в замок, потому что Марии Терезе исполнилось восемнадцать и теперь она взрослая барышня.

— То есть вы знали, зачем вас туда пригласили? — спросила Йола.

— Да, знал, что обязан сдержать слово, которое когда-то дал графу: жениться на Марии Терезе и управлять поместьем, как того желал граф.

У Йолы перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова.

— Все было бы прекрасно, все было так, как задумывалось, когда мне было девять лет, — продолжал маркиз, — как вдруг… как вдруг я встретил вас. — Бросив взгляд на Йолу, он продолжил: — Вчера я спросил у реки, почему вы вошли в мою жизнь как раз теперь. И мне открылся ответ.

— Какой же? — еле слышно прошептала Йола.

— Это — судьба. Да-да, нас с вами свела судьба. По ее воле я полюбил вас. Судьба открыла мне, что любовь ценнее и важнее богатства, даже замка, о котором я мечтал всю жизнь.

Боже, неужели она ослышалась? Йола посмотрела на него, и сердце замерло в ее груди от того, что она увидела в его глазах.

— Поэтому, сокровище мое, — тихо промолвил маркиз, — я и приехал сюда рано утром, чтобы попросить вас стать моей женой!

Казалось, время остановилось.

Он видел, как к ее бледным щекам возвращается румянец, а в глазах появился счастливый блеск. Она вся лучилась светом, как будто над горизонтом взошло солнце и прогнало ночную тьму.

Йола недоверчиво посмотрела на него, словно отказываясь верить услышанному. Зато ее тело вновь ожило.

— Вы действительно этого хотите?

— Разумеется. Но у меня такое чувство, будто я предаю человека, который сделал для меня больше, чем все другие люди, вместе взятые. Я связан словом чести с девушкой, которую ни разу не видел с тех пор, как она была трехлетним ребенком. Сегодня я собираюсь в Богарне, чтобы объяснить там мое положение, прежде чем мы с вами поженимся.

— Вы едете в Богарне? — повторила Йола, понимая, что вопрос прозвучал довольно глупо.

Мысли путались у нее в голове. В это мгновение для нее существовало лишь счастье, переполнявшее все ее существо.

Маркиз ее любит!

Казалось, у нее за спиной выросли крылья, и она вот-вот взлетит. Комната в одно мгновение наполнилась волшебным, золотистым светом, которой окутал их обоих.

— Я уже отправил туда телеграмму, извещающую о моем прибытии, — продолжал маркиз. — Я вернусь буквально завтра, и тогда, любовь моя, вы расскажете мне о себе все.

Он пристально посмотрел на нее. И хотя он стоял неподвижно, у Йолы было такое чувство, будто он заключил ее в объятия и поцеловал ее в уста.

— Я люблю вас! — негромко произнес он. — Я даже не подозревал, что способен на такую любовь.

— О Лео!

Его имя сорвалось с ее губ подобно легкому вздоху. Их взгляды встретились.

— Если вы будете и дальше смотреть на меня вот так, — прошептал маркиз, — боюсь, я не смогу никуда поехать. Не искушайте меня, сокровище мое, или я нарушу данное себе слово и не смогу вести себя с вами как подобает джентльмену.

— Я вас понимаю.

— Нисколько не сомневаюсь.

Пересилив себя, он повернулся и пошел к дверям. Лишь когда он уже стоял на пороге, Йола сумела выдавить из себя вопрос:

— Когда вы собираетесь уехать из Парижа?

— Если не ошибаюсь, в полдень отходит дневной поезд, — ответил он. — Но я не могу оставаться с вами, моя дорогая. Думаю, мне нет нужды объяснять вам причину.

Его взгляд был прикован к ее губам, и ей казалось, будто он глазами целует ее.

Прежде чем она успела произнести хоть слово, прежде чем осознала, что происходит, маркиз шагнул за порог, а через минуту она услышала, как его экипаж отъехал от парадной двери.

Вскрикнув, Йола взбежала по лестнице и, даже не постучав, влетела в спальню Эме.

Горничная уже отдернула шторы, и Эме сонными глазами посмотрела на стоящую перед ней Йолу.

— В чем дело?

— Я одержала победу, Эме! Я победила! — крикнула Йола. — Лео был здесь, и он предложил мне выйти за него замуж!

При этих ее словах Эме уселась в постели.

— Он попросил вас выйти за него замуж? Йола, но ведь это прекрасно!

— Я решила вернуться домой, чтобы больше никогда его не видеть, но вот теперь все изменилось. Теперь все будет так, как я мечтала.

— Я счастлива за вас, — сказала Эме.

Впрочем, в голосе ее прозвучала легкая грусть, такая же, что сквозила в глазах. Йола обняла ее за плечи и поцеловала.

— Вот увидите, у вас тоже все будет прекрасно! — с жаром произнесла она. — Я в этом нисколько не сомневаюсь. Спасибо вам за вашу доброту. — Она еще раз поцеловала Эме и торопливо добавила: — А теперь мне пора. Я должна быть в Богарне до того, как туда приедет маркиз.

— Тогда поторопитесь, — улыбнулась Эме. — И не забудьте прислать мне приглашение на свадьбу.

— Не забуду! — пообещала Йола и выбежала из комнаты.

Поезд уносил ее прочь из Парижа. За эти дни окружающая местность расцвела, превратилась в настоящий сад. Йола поблагодарила Всевышнего за то, что Он услышал ее молитвы.

Она подумала, что отец наверняка там, на небесах, знает все и доволен тем, как все сложилось, потому что именно об этом он и мечтал.

— Я так счастлива, папа! — воскликнула Йола. — Но как я могла угадать, почему Лео можно встретить на каждом балу, на любом приеме, почему его имя постоянно мелькает в газетах, в светской хронике, почему весь Париж распускает о нем слухи!

Ей было понятно, какое впечатление хотел произвести маркиз. Она была согласна с ним в том, что богатых интересуют в первую очередь деньги и что люди дают что-то лишь тем, у кого уже что-то есть, а не тем, у кого ничего нет.

Это был хитрый план, но маркизу никогда не удалось бы его осуществить, не будь он так умен, саркастичен и обаятелен, что его общества добивались не только женщины, но и мужчины.

Стоило ей подумать о том, сколько женщин любили его, как она почувствовала приступ ревности. Затем она сказала себе, что маркиз только что положил к ее ногам величайший дар, какой может получить женщина. Леонид де Монтеро предложил ей стать его женой, ничего не зная о ней, кроме ее сомнительного общественного положения и того, что она знается с дамами полусвета.

«Он любит меня! Он меня любит», — повторяла она на все лады под стук колес.

Горничная Эме заказала для нее целое купе, но все равно бабушка пришла бы в ужас, узнай она, что ее внучка путешествует одна, без провожатых.