Династия Дунканов

Он прошел со мной до конюшни, где я забрала лошадь и кабриолет. Я подвезла его к Опера Хаус, где должна была состояться репетиция. После того как я придержала лошадь, Дэвид постоял минуту у кабриолета.

– Кажется, я знаю, что вы замыслили, – сказал он. – У меня ощущение, что в вашей голове зреет некий план. Пожалуйста, Джена, не поддавайтесь Клоду. Помните, есть только одно, чего я хочу. Это на милю выше честолюбия. Я хочу вас.

– Скоро мы будем вместе, – сказала я.

– Будьте осторожны. Не забывайте об этих покушениях на вашу жизнь.

– Я буду внимательна, – пообещала я. – Не беспокойтесь обо мне. Постарайтесь узнать, не вытащили ли из реки кого-то похожего на папу и маму.

– Послезавтра, – повторил он, – в ресторане моего отеля. За завтраком.

– Я буду там, – сказала я.

– Пожалуйста, будьте осторожны, Джена. Я не хочу, чтобы вы возвращались на плантацию. Вам может угрожать большая опасность, а я не смогу быть рядом и помочь.

– Надеюсь, мне удастся сделать что-нибудь, чтобы вы получили второй шанс. Это стоит любого риска. Но я буду осторожна. И спасибо вам за старание узнать все, что сможете, о моих матери и отце. Чувствую, что если что-то есть, я должна знать.

Он стоял, держа в руке шляпу и смотря мне вслед. На углу я помахала ему и свернула на другую улицу. Теперь ко мне вернулось чувство полной безнадежности, потому что я солгала Дэвиду. Я возвращалась на плантацию сообщить Клоду, что выйду за Уолтера, если он даст Дэвиду шанс и поручится за него перед советом.

Я знала, как Клод мог бесповоротно погубить музыкальную карьеру Дэвида. Без этого шанса Дэвид погиб, да и я тоже. Если мы ослушаемся Клода, то никогда не обретем счастья, которого заслуживает Дэвид. Лучше, если я повинуюсь велению Клода и открою Дэвиду дорогу к несомненному успеху. Я бы нашла какое-то счастье в осознании того, что он достигнет в своем деле вершины.

Лошадь трусила по дороге. На обратном пути на плантацию мне не хотелось спешить. От рыданий меня удерживало лишь то, что поступок, который я вскоре совершу, обеспечит будущее Дэвида. Я пыталась убедить себя в том, что существуют вещи и похуже, чем замужество с сыном богатейшего и могущественнейшего человека в Новом Орлеане, но это не помогало. Благосостояние и власть были для меня лишь средством дать наконец Дэвиду то, что он так долго искал.

Я решила, что стану Уолтеру насколько возможно хорошей женой. А так как он любит меня не больше, чем я его, в нашем супружестве не должно возникнуть больших проблем. Он никогда не забудет Мари, а я никогда не забуду Дэвида.

Лаверн оставался на плантации, и когда я приехала, он как раз возвращался с поздней утренней прогулки верхом. Увидев меня, он поехал рядом с кабриолетом до самой конюшни. Здесь он спешился и помог мне выйти, между тем как конюх занялся лошадьми.

– Вы видели Дэвида? – спросил меня Лаверн, когда мы медленно шли к дому.

– Да. Он знает, что Клод заправлял всем этим ужасным делом и что он действительно заплатил некоторым оркестрантам, которые расстроили увертюру так, чтобы это выглядело результатом плохого дирижирования Дэвида.

– Кажется, я как-то заметил вам, что Клод человек безжалостный. Если я этого и не говорил, теперь вы это знаете сами. Что вы будете делать?

– Выйду за Уолтера. Это разорвет мне сердце, но для Дэвида это единственный способ получить шанс.

– Он на это согласился? – с негодованием спросил Лаверн.

– Дэвид думает, что через несколько дней я приеду к нему и мы покинем Новый Орлеан. Он уехал по делу, а когда вернется, то, надеюсь, найду в себе мужество сообщить ему об этом.

– Вы скажете Клоду, что принимаете его условие?

– Да, сразу же. Потому что хочу, чтобы к возвращению Дэвида все было готово и он мог дирижировать на ближайшем спектакле.

– Наверно, я так бы не смог, – печально сказал Лаверн. – У меня бы не достало мужества пожертвовать ради кого-то своей жизнью. Может быть, мне удастся уговорить Клода не настаивать на этом безумии.

– Никому не удастся, но спасибо вам, – поблагодарила я. – Вы единственный человек, сочувствующий мне. Во всяком случае открыто.

– Я не Дункан, – сказал он. – Я могу выступить против Клода без какого-либо серьезного ущерба, разве что буду изгнан из его дома. Стало быть, могу поступать, как мне вздумается. Боюсь, что после всего этого не смогу выносить Клода.

– Я знаю, и Селина, и Аугуста боятся его. Думаю, Аугуста хотела бы помочь, но она ничего не может.

– Не слишком рассчитывайте на Аугусту, – предостерег он. – Я неоднократно видел, как она меняет точку зрения, и не в лучшую сторону. Она целиком зависит от Клода и не тот человек, который стал бы перечить ему или даже порицать его.

По-видимому, Колин заметила, что мы приближаемся, так как открыла дверь, когда мы пересекли крыльцо.

– Меня послали передать, – сказала она. – Хозяин ждет в библиотеке, мэм.

Стало быть, Клод видел, как мы подходим, и не намеревался терять время.

– Ко мне это тоже относится? – спросил Лаверн.

– Он не назвал вашего имени, сэр.

– Ну что ж, ему все-таки придется насладиться моим обществом. Идемте, Джена, встретим дракона лицом к лицу вместе.

Клод сидел за письменным столом. Он явно удивился тому, что Лаверн меня сопровождает, и не особенно обрадовался, но Лаверн, закрыв дверь, сел без приглашения.

– Надеюсь, ваш визит к Дэвиду был плодотворным, – сказал Клод.

– Я говорила с ним, мистер Дункан. Он хочет, чтобы я уехала с ним из Нового Орлеана.

– Это решение должны принять вы, – ответил Клод. – Осознаете ли вы, что у Дэвида не будет будущего в том единственном деле, которое он знает?

– Я бы, – заметил Лаверн, – предпочел копать канавы.

– Вашего мнения никто не спрашивает, – резко проговорил Клод. – Что вы будете делать, Джена?

– Вы клянетесь мне, что Дэвид получит свой шанс?

– У вас есть мое честное слово, а я никогда от него не отступаюсь. Лаверн может подтвердить.

– Это верно, – согласился Лаверн. – Это единственное доброе, что я бы сказал обо всем этом грязном деле. Вам следовало бы постыдиться, Клод.

Клод и ухом не повел.

– Премьера той же оперы состоится вновь, – сказала я. – Дэвид будет дирижировать?

– У меня есть ваше слово. Этого для меня достаточно, Джена. Дэвид будет дирижировать. На следующий день после вашего бракосочетания с Уолтером Дэвид получит выгодный контракт, и я присмотрю за тем, чтобы его имя и талант прозвучали на весь мир. За год он станет знаменитым, ибо этот молодой человек исключительно одарен, и я с удовольствием стану его поддерживать.

– Что за двуличная манера делать дело, – заметил Лаверн. – Девушка отказывается от всего, выходит за нелюбимого человека, имеет детей не затем, чтобы прибавить счастья себе или своему мужу, но ради сохранения имени Дункана, поскольку их дед на этом настаивает. Если бы я не знал вас так, как знаю, то сказал бы, что вы безумны.

– Вы свободны, – спокойно сказал Клод.

– Это еще не все. Вы сделали юной леди предложение. Запишите его на бумаге, мой друг. Для меня вашего слова было всегда достаточно, но в этом особом случае я решил вам не доверять. Джена, настаивайте на том, чтобы он дал вам твердый договор.

– В этом нет необходимости, – сказала я.

– Это деловой разговор. Вот и ведите его как дело и, если хотите, я велю моему юристу его изучить.

– Я сказал, вы здесь больше не нужны! – голос Клода стал еще резче. Лаверн поднялся.

– Если вы приказываете мне покинуть эту комнату, то тем самым вы приказываете уйти из этого дома и из вашей жизни, Клод.

– Я прошу вас уйти, Лаверн. Мне безразлично, как вы это воспринимаете и что сделаете.

Лаверн повернулся ко мне.

– Я предложил помощь. У меня достаточно средств, чтобы обеспечить деятельность Французской оперы такой же суммой, какую ежегодно предоставляет Клод. Дэвид не нуждается в помощи Клода.

У меня на мгновение высоко подпрыгнуло сердце.