Любви тернистый путь

— Моя милая миссис Бэче, подобное описание моего характера меня изничтожило!

Сэлли резко обернулась, и ее без того розовые щеки зарделись от смущения.

— Лайон, я.., я говорила об этом только в самом хорошем смысле…

Обаяние Лайона было способно заставить прикусить язычок любую женщину, и Сэлли Бэче не составляла исключения. Капитан Хэмпшир казался выше, чем обычно, а его плечи выглядели шире, кожа стала более загорелой, а волосы еще светлее. Он улыбнулся, и весело заискрились синие, как воды океана, глаза.

— Миссис Бэче, я восхищаюсь женщиной, имеющей свое мнение. Не отказывайтесь же от него!

Она смущенно поправила чепец и постаралась спрятать под него локоны.

— Но, Лайон, вы же знаете, как мы все любим вас. Увидеть вас снова просто замечательно. Надеюсь, что ваше путешествие оказалось успешным! Но похоже, однако, вы похудели…

— Чем дальше мой корабль удалялся от Китая, тем менее привлекательным казалось мне взятое про запас продовольствие.

Однако уверен, что теперь все можно исправить с помощью нескольких ваших прославленных блюд.

Сэлли снова зарделась, и в разговор наконец вступил доктор Франклин:

— Неужели моя дочь так очаровательна, что вы не можете уделить ни взгляда, ни слова ее старому, хворому отцу?

Лайон рассмеялся, а Сэлли воскликнула:

— Кажется, меня зовут дети! Я тотчас вернусь с закусками для вас.

Она поспешно вышла из библиотеки, и Лайон сел в уютное красное кресло, стоящее напротив Франклина. Наклонясь вперед, он с почтением пожал исхудавшие руки своего наставника.

— Мне не хватает слов, — произнес Лайон, — чтобы описать, как я рад, вернувшись домой, увидеть, что вы чувствуете себя лучше.

Прошло больше года со времени отъезда Лайона в Китай, и теперь он был удручен явным ухудшением здоровья Франклина.

Спадавшие тому на плечи жидкие волосы поредели. Он ссутулился, а мучительные боли прочертили сотни новых морщин на его лице. Однако не померкли ни его улыбка, ни его умные темные глаза.

— Вы попали в самую точку. Мне действительно лучше.

Мое тело усыхает, но мозг работает так же активно. Контраст между моими умственными и физическими способностями колоссален! — Он умолк, как бы для того, чтобы передохнуть. — Но я вижу, как поживаете вы! Морской воздух, должно быть, пошел вам на пользу. Вы выглядите замечательно!

Они успели пространно обсудить увиденное Лайоном в Китае и последние события в Америке, когда в библиотеку вернулась Сэлли Бэче с бренди и закуской для Лайона. Она хотела поговорить с отцом о конфликте, в который оказался втянут внук Франклина.

Отхлебывая маленькими глотками бренди, Лайон вспоминал, в каких огромных количествах он поглощал эту жидкость с того момента, как три дня назад вернулся в Филадельфию. Как же сказать доктору Франклину о своих новых амбициях?

В конце концов, во всем был виновен старик! Это он убедил Лайона участвовать на постоянной основе в работе Учредительного конвента, включив его в элитную группу, которая почти каждый вечер встречалась на площади Франклина. В группу входили такие видные государственные мужи, как Джордж Вашингтон, Джеймс Медисон, Роберт Моррис, не говоря уже о самом Франклине.

Лайон за это время приобрел опыт, который разжег в нем страстное желание добиться большего, пылкое стремление войти в круг этих людей, блестящие умы и отвага которых формировали новую нацию Америки. Пребывая день за днем в душной Восточной комнате Государственного дома, Лайон не отдавал себе отчета в том, как он сам изменяется. Он лишь понимал, сколь сильно увлекают его даже самые продолжительные, самые напыщенные речи, как интересен ему каждый поворот в дебатах.

Но осенью наступило время Лайону вернуться на Восток.

Молодой человек любил море. Пройдя через битвы войны за независимость английских колоний в Америке и получив ученую степень в Гарварде, Хэмпшир предпочел заняться новой по тем временам торговлей с Китаем, стремясь окунуться в жизнь, полную отваги и неожиданностей, и, конечно, сколотить себе состояние. Другие суда то и дело оказывались жертвами враждебных кораблей и бурных штормов, но эти военные действия обернулись довольно беззаботной жизнью для капитана Хэмпшира.

И теперь, достигнув тридцатидвухлетнего возраста, он был и богат, и красив, и удачлив. А главное, доволен собой… Во всяком случае, до своего последнего плавания.

Сделав большой глоток бренди, Лайон поднял глаза и увидел, что миссис Бэче удалилась, а доктор Франклин наблюдал за ним как всегда испытующе-пронизывающим взглядом.

— Вы выглядите задумчивым, — как бы вскользь заметил государственный деятель. — Вас что-то беспокоит? Быть может, женщина?

— О Боже, конечно же, нет! — с горячностью ответил Лайон. — Если бы все сводилось лишь к этому, как просто бы все было! Вы действительно хотите знать, в чем дело? Вы точно хотите это услышать?

Франклин растерялся. Он никак не предполагал, что вежливый вопрос вызовет такую бурную реакцию у обычно хладнокровного и циничного Лайона.

— Конечно, если только…

— Тогда я расскажу, и вас это здорово развеселит! На обратном пути домой я попал в шторм, который задержал меня настолько, что я не успел к выборам в первый конгресс!

Франклина слова Лайона чрезвычайно озадачили.

— Как я должен понимать это?

— Это означает, что я намеревался возвратиться вовремя и получить место в конгрессе!

— Я правильно вас понял? Могу поклясться, что вы…

— Да! И в этом, знаете ли, ваша вина. Во время Учредительного конвента я загорелся, я стал одержимым человеком!

После нескольких месяцев в море мне так хотелось вновь оказаться в Государственном доме и слушать обсуждение Медисоном плана, касающегося Виргинии. Скажу вам честно, что это вошло в мою плоть и кровь. А теперь я упустил свой шанс! Как, черт побери, вы собираетесь поступить?

Лайон наклонился вперед. Его мускулистые плечи напряглись, чуть не порвав сшитый на заказ модный пиджак. Сердитые синие глаза засверкали.

— Я? — отозвался Франклин. — Мой дорогой мальчик, я все же надеюсь, что вы не обрушите свой яростный гнев на меня! Я старый и очень ослабевший человек… — Он заморгал, и Лайон неожиданно смягчился.

— Черт побери, надо же мне возложить вину на кого-то! — пробормотал он, стараясь скрыть улыбку.

— Так будет получше. Сказанное вами для меня потрясение, хотя я должен признать, что давно заметил вашу горячую заинтересованность. Но не думал, что она приобретет такие масштабы.

— Да я и сам не думал, — проворчал Лайон.

— Но так или иначе, не следует отчаиваться. Вас бы все равно не выбрали. Это, однако, не значит, что люди, которые войдут в конгресс, чем-то лучше вас. Но я боюсь, что на нынешнем этапе у вас довольно много минусов.

— Например? — Лайон упрямо вздернул подбородок.

— Ваш хорошо известный прав, — вкрадчиво ответил Франклин, подняв брови, как бы желая подчеркнуть, что этот факт неоспорим. — Ваш возраст, ваше происхождение, ваше семейное положение, ваша репутация ловеласа и авантюриста, даже ваша внешность, наконец.

— Внешность? Что, черт возьми, порочного в моей внешности?

— Абсолютно ничего, и в этом-то вся проблема. Вы выглядите слишком импозантно и самоуверенно и не производите впечатления интеллигентного человека с серьезными намерениями.

— Это же абсурд! — взорвался Лайон, вскочив с кресла.

Франклин, улыбнувшись, приподнял испещренную старческими жилками руку:

— Я никогда не говорил, что придерживаюсь этой теории, мой мальчик. Но боюсь, что ее разделяет довольно широкий круг людей. Что же касается вас, то я уже назвал ваши слабые стороны. Если вы действительно серьезно относитесь к тому, чтобы стать членом конгресса, то вы должны поработать над собой и после этого выдвинуть свою кандидатуру и составить себе имя.

Старик улыбнулся, веселые искорки плясали за его очками в золотой оправе.

Лайон сел в кресло и пригладил волосы.

— Я не привык выжидать, — наконец сказал он со вздохом.