Техасская свадьба

— Ну, вообще-то старость не прибавила Венере резвости и задора, — вежливо заметила Клэр. Подобрав юбки, девушка повернулась, собираясь уходить. — Что ж, прошу прощения за беспокойство, мистер Купер, но, если Венера является вашим лучшим товаром, поищу в другом месте. Я слышала, кое-что есть в новом округе…

— Погодите, погодите, мисс Клэр. Да зачем вам куда-то ехать! Никакой нужды в этом нет! — воскликнул он. Купер так торопился удержать клиентку, что подавился табаком, который жевал, и громко закашлялся. — Я… Вот я сейчас вспомнил… Есть, есть у меня еще одна кобыла. Прекрасная, маленькая, чалая. Я держал ее для мисс Томпсон, но вижу, как вам нужно… — Он умолк, уводя Венеру в загон.

Клэр взглянула на Мику. Она с облегчением увидела веселые искорки в его глазах. Они без слов поняли друг друга и пошли следом за Грэхэмом.

Через полчаса они уже ехали домой, загрузив повозку товарами, купленными в торговом центре. Чалая кобыла вышагивала привязанная позади повозки.

День близился к полудню, легкий ветерок освежал воздух, слепящее золотое солнце заливало своим светом все вокруг, безжалостно вытесняя тень. Одинокий ястреб лениво кружил над головой, вдали раздавались привычные для слуха выстрелы, а эхо вторило им.

Клэр слегка повела поводьями, поудобнее устраиваясь на деревянном сиденье. Вокруг расстилались просторные земли, богатые черноземом. Весенняя зелень радовала глаз, деревьев почти не было, только редкие дубы высились по берегам речушек и ручейков. Когда они с отцом впервые появились в прериях, трава была такой высокой и густой, что дети могли заблудиться в ней. В те годы большие стада лонгорнов бродили по долинам. Клэр хорошо помнила и то чувство страха, которое одолевало новых поселенцев: люди опасались нападения индейцев. Девушка вздохнула. Воспоминания о первых днях жизни здесь были с каким-то горько-сладким привкусом.

Подавив вздох, Клэр решила направить мысли в другое русло. Глаза ее победно сверкнули, когда до нее дошло, что она увела лошадь из-под носа Гарриет Томпсон. Идеальное торжество справедливости, улыбнулась она, хотя Гарриет наверняка посмотрит на это иначе.

Клэр украдкой взглянула на сидящего рядом Мику. Он все еще оставался для нее загадкой, хотя парень уже больше года работал у нее. Она знала, что он родился в семье рабов в Джорджии. Во время войны раб убежал сражаться за Север. Он говорил, что работал с ковбоями в Южном Техасе, но она никогда не проверяла, так ли это. Почему-то, когда он появился на ранчо Глориета и попросил работу, она почувствовала доверие к нему и его прошлое ее не интересовало.

Глупые, полные ненависти слова Грэхэма Купера вдруг снова зазвучали у нее в ушах. Она нахмурилась и нарушила молчание.

— Мика?

— Да, мэм?

— Я надеюсь, слова, которые сказал мистер Купер…

— Он ничего не сказал такого, чего я уже не слышал, мисс Клэр, — заверил ее Мика. Он посмотрел на шляпу, которую держал в руках, и тихо добавил: — И ничего такого, чего я не услышу снова.

— У тебя адское терпение! — с одобрением воскликнула Клэр.

— Да нет, мэм. Просто мне хватает здравого смысла не совать голову в осиное гнездо.

— Но, по крайней мере, ты не позволил всучить тебе эту старую клячу Венеру. — В зеленых глазах девушки мелькнула усмешка.

— Конечно, может быть, я «очень черный» для некоторых, мисс Клэр, — сказал он, надевая шляпу, — но цвет кожи не портит зрения. — Он ухмыльнулся.

Клэр тихо засмеялась и дернула вожжи.

Вскоре они доехали до границ Глориеты. Расположенная среди холмов, в нескольких милях от города, ранчо было названо в честь маленькой семейной церкви. Самуэль Пармали так и не смог забыть родные места в Южной Каролине, как и предательство. Именно оно и катастрофическое поражение Юга, заставили его двинуться на поиски нового места, где можно было начать все сначала. Он нашел его здесь — холмистое, безлюдное — в приграничном Техасе.

Отец сделал все возможное, чтобы устроить жизнь дочери. Судьба жестоко обошлась с ним, но не повергла в отчаяние. Невзгоды его только закалили. Самуэль Пармали был строгим отцом, но очень любящим и заботливым. Он изо всех сил старался заменить девочке мать, хотя со страстью отдавался своему делу. И весьма успешно, о чем свидетельствовала процветающая Глориета.

Сердце Клэр переполнилось гордостью, когда она оглядела окрестности, все еще дикие и свободные. Это ее земля. Слава Богу, она оказалась способной продолжить дело отца, умершего два года назад. Глориета и сегодня была одним из самых преуспевающих ранчо в округе. Бывали дни, когда Клэр казалось, что весь мир сосредоточен здесь. Иногда ей вообще не хотелось высовывать носа из своего убежища в большой мир.

Она направила повозку к дюжине строений. Главный двухэтажный дом, обшитый дранкой, выкрашенный в белый цвет, окруженный дубами, походил на нарядный имбирный пряник. Он уже мало напоминал простую бревенчатую хижину, каким был прежде. Два больших красных амбара, один для продуктов, другой — для сена, выросли во дворе. Длинный с низкой крышей барак для рабочих, каменный домик над источником и загон для скота стояли один за другим. Маленькое деревянное «удобство» пряталось в зелени позади дома, напоминая о днях, хотя и не таких уж далеких, когда Самуэль наконец решил уступить неизбежному прогрессу и согласился соорудить туалет внутри дома, близ кухни.

Остановив лошадь перед домом, Клэр опустила лесенку повозки и слезла на землю. Мика, не теряя зря времени, принялся выгружать покупки.

— Я отнесу все в дом и займусь лошадьми, — сказал он, поднимая мешок муки.

— Мы с Сэди сами все сделаем, а ты поставь повозку в сарай. Если увидишь Салли, будь добр, скажи ему, что я хочу с ним поговорить.

— Хорошо, мэм.

Клэр помогла Мике перетащить остальные мешки и коробки на крыльцо, потом позвала Сэди, а он повел лошадей.

Экономка быстро явилась на зов.

— А я и не знала, что вы уже вернулись, — проговорила Сэди Бишоп, вытирая руки о чистый белый фартук, стоя в дверях. Она была всего на несколько лет старше Клэр, высокая, слишком высокая для женщины, с хорошей фигурой, которую изо всех сил старалась скрыть под платьями свободного покроя. Длинные черные волосы она собирала в строгий пучок. Сэди редко улыбалась, ее голубовато-зеленые глаза оставались печальными. Клэр лишь приходилось гадать о причине этой печали.

— Что-то сегодня Волк хранит молчание, — с удивлением заметила Клэр. — Обычно он заходится лаем, почуяв меня.

Она подняла коробку и окинула взглядом двор. Тонкая морщинка перерезала чистый лоб. Интересно, где носится этот мохнатый бродяга?

— Наверное, он с Хармони, — предположила Сэди извиняющимся тоном. Она шагнула, желая подхватить коробку. — Надеюсь, ты не против, если он с ней?

— Конечно! Напротив, я очень рада, если он станет надоедать кому-то еще. Он всегда болтается под ногами. Салли то и дело грозит прибить его.

Клэр понесла коробку в дом; Сэди шла за хозяйкой по пятам через широкую прихожую, стены которой были оклеены розовыми обоями, в залитую солнцем кухню в задней части дома.

— Мистер Грин ничего такого не сделает, правда ведь? — с беспокойством спросила Сэди, не уловив иронии.

— Конечно, нет, — поспешила Клэр успокоить женщину.

Она босиком прошлепала по деревянному кухонному полу, вдыхая приятный запах воска и аромат лимона, опустила коробку на прочный рабочий стол возле раковины. Внезапный порыв ветра всколыхнул занавески, Клэр повернулась к Сэди, насмешливо улыбаясь:

— Ну что ты, Сэди, неужели ты до сих пор не поняла, что он просто ворчит? Салли Грин грубоватый, вспыльчивый, но у него золотое сердце.

— Хармони вообще-то привыкла к нему.

— Ну вот, самое лучшее доказательство его человеческих качеств. Дети чувствуют людей тоньше, чем взрослые.

Снова улыбнувшись, Клэр отряхнула руки, собираясь пойти на крыльцо, когда Сэди вдруг остановила ее.

— Клэр.

— Да? — Она остановилась в дверях и оглянулась.

— А кто-нибудь… Кто-нибудь в городе интересовался мной?