Убийство в Тауэре

Рядом сидел принц Генрих – очень привлекательный, но еще слишком юный. У него тоже имелись свои друзья, и Роберт слышал, что принц пользуется влиянием на короля в пользу тех, кому он благоволит. Итак, на помосте находилось королевское трио, от каждого из участников которого могли исходить благодеяния.

Вознамерившись привлечь внимание короля, Роберт подъехал как можно ближе к помосту. Но в тот самый момент, когда он приготовился грациозно спешиться, его копь взвился на дыбы, а потом взбрыкнул задними ногами, выбросив из седла седока, который кубарем полетел через голову.

Роберт несколько раз перевернулся в воздухе, а потом потерял сознание.

Роберт Карр, так надеявшийся произвести на короля впечатление своим опытом наездника, постыдно рухнул наземь и лежал неподвижно перед королевским помостом.

Король неловко поднялся. Он не любил несчастных случаев, постоянно опасаясь, что нечто подобное может случиться с ним, и легкость, с которой они происходили, причиняла ему боль.

Яков спустился с помоста, и к тому времени вокруг упавшего уже собралась небольшая толпа. Она расступилась, чтобы пропустить короля.

– Он сильно пострадал? – осведомился Яков.

– У него сломана рука, сир, – ответил один из любопытствующих.

– Бедняжка! Пусть его осторожно отнесут во дворец, и пошлите одного из моих лекарей, чтобы он о нем позаботился.

Кто-то снял с Роберта шлем, и золотые волосы упали на его бледный лоб.

Яков смотрел на него. Он походил на греческую статую. Что за прекрасные, точеные черты! Ресницы чуть темнее волос отливали золотом на фоне смуглой кожи.

В эту секунду Роберт открыл глаза, и первое лицо, которое он увидел, было лицом короля.

Он сразу же вспомнил о своем позоре.

– Я послал за человеком, который присмотрит за тобой, мальчик, – ласково произнес Яков. – Не бойся. Он о тебе позаботится.

Король улыбнулся той нежной улыбкой, которой награждал всех красивых юношей.

Он отвернулся, и Роберт застонал.

Ему представилась великолепная возможность, а он ее упустил!

Вечером Яков позвал к себе своего фаворита, сэра Джеймса Хея, и осведомился, как себя чувствует молодой человек, упавший с лошади во время турнира.

– Сломанная рука, сир, похоже, оказалась самым серьезным увечьем. Парень быстро поправится – ведь он молод.

– Да, молод, – согласился король. – Джейми, а где этот юноша?

– Ваше величество приказали, чтобы его поместили к вам во дворец и чтобы ваш лекарь ухаживал за ним. Распоряжение выполнено – он помещен рядом с вашими покоями.

– Бедный мальчик! Боюсь, он страдает. Ему так хотелось показать себя с лучшей стороны на турнире!

– Возможно, ему не так уж не повезло, сир, – буркнул сэр Джеймс.

– Пойду и скажу ему это. Клянусь, он будет рад услышать это от меня.

– Он может даже подумать, что ради этого стоило сломать пару костей, – съязвил сэр Джеймс.

– Что?! Ради визита короля? Вы, мальчики, всегда хотите польстить своему старому папочке, Джейми.

– Нет, сир. Я и не думал о лести.

Яков рассмеялся, радуясь своей тайной шутке. Его мальчики всегда опасаются, что он выделит одного из них для особых милостей. Ревнивые щенки всегда дерутся. Однако они никогда так его не забавляли, как когда соперничали за его благосклонность.

Итак, Яков отправился навестить Роберта Kappa, который лежал в постели, а его красивая голова покоилась на подушках. Когда он увидел короля, то попробовал приподняться.

– Лежи спокойно, мальчик.

Яков уселся рядом с кроватью.

– Ты уже лучше себя чувствуешь?

– Д… да, сир, – запинаясь, ответил юноша.

Очень милая естественная скромность, подумал Яков. На лице юноши появился слабый румянец – видит бог, при дворе нет и никогда не было более прекрасного лица!

– Не бойся, мальчик. Забудь о том, что я король.

– Сир… я лежу здесь и…

– Правильно – я запрещаю тебе делать что-либо другое.

– Мне следовало бы преклонить колена.

– Так ты и сделаешь, когда достаточно поправишься. А сейчас скажи: это верно, что ты – Робби Карр из Фернихерста?

– Да, сир.

– Я наслышан о твоем отце. Он был хорошим и преданным слугой моей матери, шотландской королевы.

– Он был готов отдать за нее свою жизнь, как я готов…

– Отдать свою за своего короля? Нет, не надо! Он этого не просит. Этот король не любит слушать о смерти… а особенно о смерти тех, кто молод и хорош собой. Разве с тебя не хватит сломанного плеча, а? Оно сильно болит?

– Немного, сир.

– Мне сказали, что ты скоро поправишься. Молодые кости срастаются быстро. Ну, Робби Карр, ты ведь был моим пажом в славной Шотландии?

– Да, сир.

– Приехал со мной на юг, а потом оставил меня?

– Меня отправили во Францию, сир.

– Где, как я понимаю, тебя учили хорошим манерам. Теперь ты вернулся ко двору, и, Робби, твой король надеется, что ты здесь и останешься.

– О сир, мое самое большое желание служить вам!

– Что ты и будешь делать.

Роберт слышал, что короля впечатляет смазливая внешность, но не ожидал, что именно его лицо произведет подобный эффект. Король был по-отечески снисходителен – хотел знать о детстве Роберта, о том, как он жил в Фернихерсте.

Роберт поведал ему, как его учили сражаться на турнирах и стрелять и что он в совершенстве овладел этими мужскими занятиями.

– А как насчет книг, юноша? – допытывался Яков. – Разве тебе не говорили, что удовольствие от книг более продолжительное, нежели от турниров?

Роберт испугался, потому что его учителя потеряли всякую надежду научить его хоть чему-нибудь, он чувствовал себя более счастливым на воздухе, чем в классной комнате, – его родителям было важнее, чтобы он вырос сильным физически, а не умственно.

Яков был разочарован.

– Сдается мне, мальчик мой, что твоим образованием пренебрегали самым позорным образом. Это тем более вызывает сожаление, что мозги у тебя вовсе не плохие, и если бы кто-то взял на себя заботу развить их…

Яков удалился раздосадованный, но на следующий день вернулся к постели Роберта. С королем пришел один из его пажей, принеся книги, которые Яков приказал положить на кровать.

Глаза короля весело блестели.

– Латынь, Робби! – воскликнул он. – Ты прикован к постели на несколько дней, и, конечно, тебе не терпится снова оказаться в седле и на солнышке. Пока это невозможно, Робби. Но есть кое-что, что ты можешь делать. Ты можешь слегка наверстать упущенное изучением латинского языка и поймешь, что выучить одну страницу интереснее, чем месяцами торчать на турнирах. Потому что у тебя будет хороший наставник, Робби, лучший во всем королевстве. Можешь угадать кто, мальчик? Не кто иной, как твой король.

При дворе обсуждали последнюю причуду короля. Каждое утро он проводил у постели Роберта Карра. Молодой человек оказался не слишком способным учеником, но учитель с готовностью прощал ему промахи, потому что юноша обладал избытком достоинств, которые доставляли ему удовольствие.

Стало ясно, что у короля появился новый фаворит.

Напротив входа на арену для турниров в Уайтхолле стояла привратницкая сторожка у ворот – великолепное огромное здание, построенное Гольбейном из квадратных камней и кремневых валунов, отполированных и украшенных разноцветными плитками. Несколько терракотовых и позолоченных бюстов украшали дом, один из них изображал Генриха VII, другой – Генриха VIII, и все это вместе взятое называлось Кокпит-Гейт.

У одного из окон стояли дети – мальчик и девочка – и смотрели на арену для турниров, где медленно прогуливалась группа людей во главе с королем, опиравшимся на плечо высокого золотоволосого молодого человека.

Мальчику было около тринадцати, хотя он казался старше, и его красивое лицо выглядело очень серьезным. Девочка, которая была на два года моложе брата, взяла его под руку.

– О Генрих, – сказала она, – пусть это тебя не беспокоит. Если не этот, то был бы кто-нибудь другой.