Уроки любви

— Мама сбежала, когда мне было всего пять,— напомнила Мерайза,— поэтому у папы было достаточно времени, чтобы прочно вбить мне в голову свои идеи. Между прочим, тетя Китти, до настоящего момента моя судьба никого не волновала.

— Я всегда считала, что ты счастлива с отцом,— призналась леди Беррингтон, ощутив укол совести.

— Просто вам было удобно так считать,— спокойно, без доли упрека негромко проговорила девушка.

— Пожалуйста, Мерайза, оставь все эти глупости,— взмолилась графиня.— Я попрошу дядю, чтобы он выделил тебе содержание. Ведь если бы твой отец был жив, ты бы не испытывала ни в чем недостатка и жила бы в полном комфорте.— Она набрала в грудь побольше воздуха. - Однако несмотря на все наши финансовые трудности, Джордж согласится выделять тебе деньги на туалеты, а я подумаю над тем, кто из наших родственников и знакомых наилучшим образом подошел бы тебе в качестве компаньонки. Думаю, кузина Элис будет вне себя от счастья, если ты поселишься в ее доме.

— Если вы, тетя Китти,— засмеялась Мерайза,— полагаете, что я соглашусь поселиться в этом склепе и провести всю свою жизнь, выгуливая мопса кузины Элис, то вы сильно ошибаетесь! Нет, я уже приняла решение, и если вы хотите, чтобы я действовала осторожно и не потревожила то изысканное общество, в котором вы вращаетесь, то вам придется помочь мне.

— Это шантаж, Мерайза, иначе это и не назовешь!

— Иногда те, кто пытается добиться своего, вынуждены пойти на нечто подобное,— заметила Мерайза.

— Повторяю тебе, это невозможно,— воскликнула леди Беррингтон.— Неужели ты можешь, представить, что герцогиня Ричмонд, или герцогиня Портланд, или леди Брук согласятся на то, чтобы девушка с такой внешностью, как у тебя, присматривала за их детьми? Тем более что ты еще слишком молода.

— Я буду говорить, что мне двадцать пять,— предложила Мерайза.— А если я выкрашу волосы в черный цвет, то вполне сойду за чопорную гувернантку.— Помолчав, она добавила:— Или осветлить.

— Да прекрати ты нести эту чушь! — возмутилась леди Беррингтон.— Крашеные волосы сделают тебя еще более своеобразной, чем сейчас. Хватит запугивать меня, Мерайза, я уже сказала, что никто, ни один человек...— Внезапно она замолчала.— У меня идея,— сообщила она.— Нет... это невозможно!

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому что ты просто не подходишь для роли гувернантки, даже для дочери Валериуса, которая, полагаю, не в своем уме.

— Валериуса! — сдавленно повторила Мерайза. — Вы имеете в виду герцога Милверли?

— Естественно,— подтвердила леди Беррингтон.— Две недели назад, когда мы были в замке Вокс, кто-то сказал мне — я забыла, кто именно,— что девочка просто не поддается ничьему влиянию. Ей восемь или девять, и у нее уже сменилось десяток гувернанток. Никто из них не пожелал остаться с ней.

— А что же случилось с герцогиней? — поинтересовалась Мерайза.

— Она умерла,— ответила графиня.— У нее было какое-то нервное заболевание, и она умерла в родах. Но у них с Валериусом никогда не было шанса на счастливое супружество: они совершенно не подходили друг другу.

— Тогда почему же они поженились? — осведомилась девушка.

— О, это долгая история,— махнула рукой графиня.— Герцог влюбился в красивую и высокомерную графиню де Грей. Он не мог жениться на ней, а она, как рассказывают, жестоко обманула его, завязав роман с другим.

— Естественно, не со своим мужем,— саркастически заметила Мерайза.

— Конечно же, нет! — согласилась леди Беррингтон.— Как я потом узнала, на герцога, который находился в тот момент в расстроенных чувствах, поднажали и вынудили сделать предложение дочери маркиза Дорсета, пустоголовой истеричке, невзлюбившей его не меньше, чем он ее.— Понизив голос, она добавила:— Потом все долго судачили о том, что они часто ссорятся. Она могла позволить себе встать из-за стола во время важного приема и выйти из комнаты только потому, что ей не понравилось какое-то его высказывание. Как бы то ни было, ее смерть стала для всех огромным облегчением. Но вскоре выяснилось, что дочка очень на нее похожа.

— А вы не встречались с девочкой, когда были в Воксе? — спросила Мерайза.

— Валериус ни разу не заговаривал о ней в моем присутствии,— ответила графиня.— К тому же, Мерайза, у меня есть более важные дела, чем интересоваться здоровьем чужих отпрысков. У меня своих проблем по горло!

— Как вы смотрите на то, чтобы порекомендовать меня герцогу в качестве гувернантки для его дочери?

— Мне нет необходимости говорить об этом с ним,— заявила леди Беррингтон.— Всеми делами по дому заправляет некая мисс Уитчэм. Она то ли секретарша герцога, то ли домоправительница и живет в Боксе с незапамятных времен. Ее наняла еще мать герцога.

— Тогда напишите ей,— попросила Мерайза.— Ведь это вас ни к чему не обязывает. Если у них такие проблемы с гувернантками, они с радостью ухватятся за ваше предложение. Разве они откажутся от благоразумной гувернантки для девочки?

— Благоразумной! — воскликнула леди Беррингтон.— Если ты хочешь казаться благоразумной, Мерайза, то должна ничего не видеть, ничего не слышать и всегда молчать! Однако мне все же стоит добиться для тебя этого места, чтобы ты наконец поняла, что это такое: возиться с чужим ребенком да к тому же неуправляемым.

— Вы действительно напишете им рекомендательное письмо? — продолжала настаивать девушка, пропустив слова графини мимо ушей.

— Письмо-то я напишу, только пеняй потом на себя!— резко произнесла леди Беррингтон.

— Тогда сделайте это прямо сейчас,— предложила Мерайза.— А то я боюсь, что вы передумаете, как только за мной закроется дверь.

— Послушай, Мерайза, я в жизни не сталкивалась с более надоедливым созданием, чем ты,— фыркнула леди Беррингтон.— Единственное, на что я надеюсь, что при написании своей книги ты проявишь больше терпимости и понимания, чем в нашей с тобой беседе.— Внезапно графиня устремила на племянницу подозрительный взгляд.— Почему ты с такой язвительностью относишься к светскому обществу? — спросила она.— Отношение твоего отца вполне объяснимо. Кому понравится выглядеть дураком только потому, что твоя жена предпочла тебе более привлекательного мужчину! Но ведь с тобой ничего подобного не произошло, твоя душа свободна от мук неразделенной любви. Поэтому мне не понятно, что заставляет тебя столь предвзято смотреть на мир?

— Сомневаюсь, что вы способны понять меня,— уклончиво проговорила Мерайза.— Пишите письмо, тетя Китти, и, чем быстрее вы напишете его, тем скорее я смогу покинуть этот дом. Мне бы не хотелось, чтобы дядя Джордж застал меня здесь и принялся расспрашивать о том, каковы мои планы на будущее. Если же он все же возьмет на себя труд выяснить, куда я делась — хотя я очень в этом сомневаюсь,— улыбнулась она,— вам проще всего будет сказать ему, что я отправилась к друзьям на север Англии.

— Твой дядя всегда был внимателен к тебе,— без особой убежденности проговорила леди Беррингтон и села за письменный стол.— Что мне перечислить из твоих профессиональных качеств? — осведомилась она.— Полагаю, ты хоть что-то умеешь?

— Я свободно владею французским и итальянским,— ответила девушка.— Умею читать на латыни и играть на пианино.

— Думаю, этого вполне достаточно для того, чтобы обучать девятилетнего ребенка. Я всегда считала, что глупо давать образование девочкам,— заявила леди Беррингтон.— Уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы моя дочь получила как можно меньше знаний. Мужчины всегда шарахаются от умных женщин.

— А меня это вполне устраивает,— заметила Мерайза.

Графиня взглянула на племянницу. Девушка, одетая в некрасивое платье из дешевого сержа, стояла у окна, и солнечный свет играл в ее волосах, заставляя их вспыхивать золотыми искорками. Белоснежная кожа подчеркивала необычный цвет ее глаз.

Вероятно, леди Беррингтон вновь охватили угрызения совести, потому что она внезапно заявила:

— Раз ты едешь в Вокс, тебе понадобится кое-какая одежда. Ты, конечно, будешь простой гувернанткой, однако тебе придется изредка сопровождать девочку вниз, в гостиную. Я не советую тебе носить черный цвет.