Бумажные розы

— Понятно… — как-то странно произнес Тайлер. Он остался в коридоре, несмотря на то что Эви сделала приглашающий жест.

— Разве вы не хотите познакомиться с ними? — с улыбкой спросила она, несколько удивленная его реакцией на присутствие детей.

Тайлер отступил на шаг, словно Эви предложила познакомить его с самим дьяволом.

— Не особенно. Заглянул, только чтобы сказать вам, что я буду на ранчо Хардингов, и если вам что-нибудь понадобится… — Он перевел взгляд с девочек на мольберт, стоявший у окна. Со своего места он не мог разглядеть, что изображено на холсте. Захотелось войти и взглянуть, но присутствие Филли и Делфи смущало его. «Вот уж не думал, что Эви рисует». Прерывисто вздохнув, он вновь посмотрел на нее.

На лице Эви, которая пристально следила за Тайлером, было написано недоумение.

— Вы что, не любите детей, мистер Монтейн?

— Не знаю, у меня их никогда не было. Ну-с, ладно, поскольку я сейчас вам не нужен… пойду.

Чувствуя себя мухой, которая стремится подальше отлететь от опасной паутины, Тайлер торопливо поклонился и бросился к лестнице. Смех Эви слился со смехом ее учениц. А Тайлер в эту минуту закрыл глаза и на мгновение прислонился лбом к стене. Эхо такого же детского смеха донеслось до него сейчас из прошлого. Он попытался отогнать тяжкие воспоминания, запрятать их поглубже, где им и было место.

Придя в себя, он стал спускаться по лестнице и скоро повстречался с Дэниелом. Мальчишка как раз входил в двери гостиницы, и на лице его светилась широкая счастливая улыбка, которая стала еще шире, как только он заметил Тайлера.

— Я получил работу! Мистер Эверилл сказал, что я могу начинать вычитывать корректуру и учиться печатному набору. У меня с этим проблемы. Я поклялся постичь газетное дело! Вы когда-нибудь видели печатные станки? Они…

Тайлер взмахом руки прервал его восторженный монолог. Вспомнив о Филли и Делфи и криво усмехнувшись, он спросил:

— Она что, всегда добивается своего? Дэниелу не нужно было переспрашивать, о ком идет речь. Он улыбнулся:

— Как правило.

— Спасибо за предупреждение. — Тайлер протянул Дэниелу руку. — Поздравляю. А я только что поднимался к Эви и сказал ей, что мы с Беном уезжаем на время на ранчо к Хардингам. Если вам что-нибудь понадобится, пошлите туда гонца.

Улыбка исчезла с лица юноши. Он уныло пожал Тайлеру руку.

— Но вы планируете пока задержаться в этих местах? Неизвестно, когда вернется адвокат. Может, придется ждать несколько недель… — Он запнулся, осознав, что проговорился.

Тайлер сделал вид, что ничего не заметил.

— Ничего обещать не могу. Но Хардинги — влиятельное в этих местах семейство, и я думаю, мне есть чему у них поучиться. Как ты считаешь?

Дэниел помолчал, о чем-то задумавшись, но наконец принял решение и сказал, глядя Тайлеру в глаза:

— Мы ничего не сможем сделать до возвращения мистера Хэйла. У нас связаны руки. А он отправился куда-то по делам, и никто точно не знает, когда он будет обратно.

Тайлер понимающе кивнул:

— Посмотрим, возможно, мне удастся что-либо узнать об этом мистере Хэйле. Приглядывай за сестрой и не теряй со мной связи.

Дэниел проводил его глазами. Их приключение было интересным до тех пор, пока с ними находился Тайлер Монтейн. Теперь они остались совсем одни, и в душе Дэниела шевельнулось смутное беспокойство. Он знал Эви лучше всех на свете: она красива, обаятельна и умеет воздействовать на людей, но она боится не меньше его самого. Дэниел понимал, почему людям это не бросается в глаза: Эви ловко прятала свои чувства, — но он считал, что Тайлер проницательнее многих. А может, он все прекрасно видит, но не хочет взваливать на свои плечи ответственность за двух молодых людей, которые уже достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе самостоятельно.

Все это означало, что они действительно остались совсем одни. Расправив плечи, Дэниел стал медленно подниматься по лестнице, морщась от боли при каждом шаге.

Почти в то же самое время Джонатан Хэйл стоял перед самым обычным кирпичным домом, в котором, как он знал, жила Дэлайла Уизерспун, или «воспитательница». Вдоль улицы тянулись высокие тенистые деревья, и их возраст указывал на время возведения квартала. За ними виднелись добротные дома с просторными внутренними дворами и каретными сараями, свидетельствовавшими о том, что здесь живут состоятельные господа. Честно говоря, Хэйл не ожидал, что поиски приведут его в такое место.

Он задумался над этим, но, так и не найдя никакого объяснения, еще раз стукнул дверным молоточком. Он уже третий день приходил сюда в разное время суток, но до сих пор никто так ни разу и не вышел к нему. «Неужели их совсем не бывает дома? Но прислуга-то по крайней мере должна быть!»

Никто не откликнулся и сегодня. Хэйлу не хотелось привлекать к себе внимание расспросами, но он понял, что ему больше ничего не остается. Он одернул на себе сюртук и пошел к соседнему дому. Кто-то же должен знать, где можно найти Дэлайлу Уизерспун. А через нее Хэйл надеялся выйти на Эванджелин Пейтон Хауэлл. Хардинги великодушно согласились оплатить его поездку в Сент-Луис, но у Хэйла во всем этом деле имелся и некоторый личный интерес.

Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь.

На противоположном конце страны, в меблированных комнатах в Сан-Франциско, темноволосый джентльмен внимательно рассматривал портрет, висевший над печкой. Когда-то он висел внизу, в гостиной, над массивным мраморным камином. Но то были лучшие времена.

Его взгляд вернулся к письму, которое он держал в руке. Ангелина всегда была неважной ученицей, а потом пошли дети и стало не до образования. Почерк как был, так и остался корявым. Он помогал ей, когда ее муж еще был жив и деньги лились рекой. И глубоко сожалел, что не может многого сделать для нее сейчас, когда она стала вдовой. В нем проснулось легкое чувство ностальгии, но он так долго не был дома, что, казалось, для него там теперь уже не нашлось бы места. Он начал новую жизнь с нуля здесь, но и эта жизнь, похоже, подходила к концу. Может быть, это письмо — знак к тому, чтобы вернуться?

Он снова принялся перечитывать его, и в глазах стояли слезы. Его предали много лет назад, но душевная рана саднила до сих пор. А может, она и правильно тогда поступила с ним. Что из него получилось?

Руки его дрожали, когда он читал о несчастном случае. Ее любимый был выброшен из экипажа в реку. Это каким же надо было быть болваном, чтобы позволить такому случиться? Он заслужил смерть, и читать об этом было приятно.

Но она осталась жива. Сильно пострадала, но выжила. Может быть, и это тоже знамение? Что в этом кроется для него? Вправе ли он вернуть себе надежду по прошествии стольких лет.

Господи, глупости какие! Ему уже за сорок и он почти полжизни провел здесь. Заработал себе определенную репутацию и уважение у людей в этом городе. Талант иссякал по мере ухудшения зрения, но в целом он устроился относительно комфортно. Неужели все бросить и повторить судьбу предков, на долю которых выпало немало оскорблений, ледяных взоров и ненависти в Техасе? Зачем туда возвращаться?

Затем, что она жива, а ее муж мертв. Затем, что он обещал вернуться. Затем, что он хотел увидеть ее снова. Хотя бы разок перед собственной смертью. Тоска по ней была слишком сильна. Им нужно повидаться.

И только тогда душа его успокоится.