Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга) (СИ)

-Мадам! – воскликнул он. – Что с вами? Что же вас так огорчило!?

-Нет, ничего, - прошептала Джулия, пряча лицо в ладонях.

-Прошу вас, скажите!

-Нет, нет!

-Что я могу сделать для вашей милости, чтоб утешить вашу боль?!

-Он написал, что задерживается еще на месяц! – сквозь слезы проговорила Джулия. – Его величество чувствует себя неважно и двор задерживается под Ла -Рошелью! Господи, а как же я! Милый мой, любимый, где же ты?!

Юноша смотрел на нее широко распахнутыми глазами.

-Франсуа! Что же со мной будет, если с ним что- нибудь случится!? Я умру, клянусь! Но у меня есть дочь, и скоро будет еще малыш, поэтому я постараюсь верить, что все окончится хорошо, но верить так тяжело, так невыносимо трудно!

Она с надеждой глядела на него, словно ожидая поддержки.

-Я не могу больше ждать его, - шептала она. – Я так устала, Франсуа! Одна без него…слишком давно…

И, так как он молчал, Джулия взяла в ладони юное лицо своего верного пажа.

-Почему его нет так долго?! – вопрошала она. – О,Анри, любовь моя, не покидайте меня! Никогда! Я не могу без вас, Анри!

Она не заметила, какими громадными стали глаза Франсуа.

-Вы его так любите? – странно спокойно спросил он.

Она обессилено кивнула.

-Люблю, очень люблю! Иначе бы не обвенчалась с ним!

-Почему же он тогда уехал? – спросил он почти насмешливо.

-Это приказ. Ему приказали. А мне так плохо без него!

-А я? - спросил он. В глазах его застыли слезы, но в эгоизме любви она не замечала их.

-Это так тяжело! Я не могу спать! Лежу и трясусь от страха! И жду его, а его все нет! В прошлой раз, - я уже говорила тебе?- он вернулся со страшной раной в груди! Сколько слез я тогда пролила, ты даже не знаешь, милый мой Франсуа!

-Он скоро приедет, ваша милость.

-Ты думаешь? – прошептала она, с надеждой глядя ему в глаза.

-Да, ваша милость!

-О, друг мой!– и, чуть улыбнувшись, она опустила голову ему на плечо. –Мой милый!

-Я сочинил вам гимн! Хотите его послушать?

-О, Франсуа!

-Мой гимн необычный, не такой, какие уже посвящали вашей милости прочие господа!

-Я так польщена, Франсуа, но, прошу, пойми меня, мой милый друг! Пойми и прости!

Джулия встала и смущенно улыбнулась.

-Ты прости меня! - сказала она, вытирая платком глаза. – Я прямо не в себе все эти дни. Я послушаю музыку потом… Мне нужно спросить у Изабеллы, что ей известно о возвращении короля. Она наверняка что- нибудь знает от своего дяди…

Джулия виновато глянула на юношу.

-Я допустила непростительную ошибку, - пожаловалась она, – задержав вас почти до полуночи. Можешь отдохнуть, Франсуа, а я тем временем напишу и отправлю письмо Изабелле. Идите, дорогое мое дитя!

Он подавленно молчал.

========== Глава 13 В которой поэт влюбляется ==========

-Франсуа, я была сегодня в Лувре, - радостно сообщила Джулия. – Слава богу, короля ждут через три дня. Я думаю, теперь де Арамисец ничего не задержит и он поспешит ко мне!

Юноша молчал. Он медленно перебирал струны лютни, даже запел что-то полголоса на баском наречии, словно намериваясь отвлечь ее от грустных мыслей.

-Ах, милый мой Франсуа, жду не дождусь, когда он приедет!

Лютня издала странный стонущий звук и замолкла.

-Я знаю, мое мнение безразлично для вас, ваша светлость, - вдруг запальчиво молвил юноша. – Но он не достоин вас. Если б он был достоин вас, ваша милость, он бы не уехал!

-Он не мог этого сделать,- рассеянно объяснила Джулия. Она начала прохаживаться по комнате, сжимая виски пальцами. - Это был приказ короля!

-Ради любимой женщины приказ можно и нарушить! – рассудительно и упрямо заметил юноша.

-Что ты такое говоришь! Это долг, Франсуа, долг дворянина служить государю, долг чести!

-Простите меня, ваша светлость, мне никогда не будут доступны эти господские разговоры о чести и долге, ибо я всего лишь бедняк без имени и состояния!

-Ты ошибаешься, милый Франсуа! У тебя есть талант. Не каждому дается такое богатство, которое заключено в твоем серебряном голосе!

-Ваша милость, - он опустился перед ней на колени. – Это несправедливо! Он уехал, а вы преданно ждете его! Он задерживается, а вы плачете днями и ночами напролет! Он и знать не хочет, как вам тяжело! – И, видя протестующее движение хозяйки, добавил: - Даже если и знает, то зачем оставил вас!? Оставил самонадеянно, будто вы целиком и полностью принадлежите ему. Разве господин он не опасается, что вы можете полюбить другого человека, более нежного, более верного!? Ему дана свыше привилегия охранять вас, красивую и мягкую, дозволено ловить вашу улыбку, целовать ваши руки, а он позволят себе уехать, ни капельки не задумываясь о ваших чувствах! Другая бы не простила ему…А вы почему- то любите его! Именно такого - надменного, самоуверенного, честолюбивого, безжалостного вельможу! Он должен был знать, что вы страдаете, если его нет рядом, но он равнодушен к женским слезам… А я все время рядом с вами…

-Франсуа, ты ума сошел! - воскликнула изумленная Джулия, словно прозрев. Она впервые увидала его горестно сложенные губы и печальные глаза.

-Я говорю правду! Я знаю свое место, вижу, что вы не можете полюбить бедняка! Вы слишком прекрасны, богаты, знатны. Сословная честь для вас слишком важна! Вы украшаете собой королевский двор, а я - нищий простолюдин, которого вы взяли в дом только из-за доброго сердца. Я не должен даже сметь мечтать о вас! Я заранее проигрываю по сравнению с ним! Он – ровня, да?! Я же могу предложить вам только одно - мою душу - грубую, неотесанную - и мои песни!

-Боже мой! - Джулия с сияющими глазами провела рукой ему по нежной, будто девичьей, щеке. На миг она почувствовала себя счастливой, так растрогало ее откровенное признание Франсуа.

-Ах, если я был богат! – нервно перевел он дыхание, чувствуя ее ласку. Щеки его пылали. - Я сделал бы все, чтоб вы были счастливы. О большем я не смею мечтать в жизни!

-Милый мой!

-Он не достоин вас!

-О, боже! Не смей, не смей так говорить!

Юноша будто очнулся.

-Простите меня, ваша милость! – прошептал он в замешательстве.

Джулия покачала головой и подала ему руку с улыбкой порицания, нежности и удовлетворения. Джулию, несомненно, влекло к Франсуа, и она не могла в этом не признаться, хотя этому нежному чувству было далеко до страсти, которую она питала к де Арамисец.

-За что ты все- таки его так ненавидишь!? - наконец спросила она лукаво, даже губу закусив от нетерпения услышать комплимент.

Франсуа поднял голову к окну, где солнце скрывалось за низкими пухлыми тучами, плотным строем наступающими с севера.

-Он любит вас! - выкрикнул он зло. - Здесь все принадлежит ему: блюда, с которых я ем, тюфяк, на которой я сплю, книги, которые листаю в задумчивости, он хозяин, а я могу только целовать ковер в коридоре, по которому ступали ваши прелестные ножки!

-Замолчи! - прошептала потрясенная Джулия.

-Он не понимает, чем владеет! Я бы ни за что не оставил такое сокровище!

-Замолчи!

-Да, конечно! Я должен молчать, потому что вы принадлежите ему! И между нами гранитной толстой стеной стоят бедность и мое незнатное происхождение. И даже мои преклонение перед вашей красотой и верностью, которую я пронесу через всю мою жизнь, не могут ни на шаг приблизить меня к вашей милости!

-Франсуа!

-Я не могу упрекнуть вас в жестокости, мадам, о нет! Это я позволил себе совершить непростительную для бедняка ошибку - полюбить вас, - Франсуа смутился и дрожащей рукой взялся за гриф лютни. - Пусть я слуга, но один раз в жизни я могу прямо сказать о моих чувствах. Я хочу вам спеть кое-что из песен г-на де Жиара.

Он нежно провел пальцами по струнам, лаская, словно они были живым существом. На смуглом лице его мягко сияли ангельской прелести синие глаза.

-Пой, лютня, не о жалобе напрасной,

Которой душа моя полна,-

Спой о моей владычице прекрасной.

Джулия молчала.