Лорд-обольститель

– Снимите три сундука, – громким голосом приказал он носильщикам.

Танон увидела, что с крыши убирают часть поклажи, и сразу же кинулась к отцу и мужу.

– Что тут происходит? – потребовала она объяснений, скрещивая руки на груди.

В этот момент еще один сундук упал на землю.

– Облегчаем карету, – лаконично ответил ей Гарет.

– Облегчаете карету? – Танон развернулась к нему. Ее широко открытые глаза блестели недоумением. – Но тут моя одежда! Моя лютня, мои письменные принадлежности! Как я смогу написать письмо маме?

– Танон, мы не можем…

– А что делать с вещами Ребекки?

– Ладно. Мы возьмем два сундука. Один – твой, другой – твоей няни. Вы должны собрать их не позже полудня.

– Но здесь подарки от моих родных и близких. Как я смогу уместить все в один сундук? Пожалуйста, позволь мне по крайней мере взять…

– Танон, – напомнил ей Гарет, – до обеда осталось очень мало времени.

– Что ж, хорошо, – сдаваясь, ответила она сквозь плотно сжатые губы.

По ее лицу было видно, что Танон намеревалась сказать больше, но, кинув быстрый взгляд в сторону отца, она улыбнулась.

Час спустя в карету погрузили два сундука. Люди Гарета за эго время оседлали лошадей. Обменявшись последними прощальными словами со своей семьей, Танон вытерла мокрые щеки и, не обращая внимания на мужа, прошла к экипажу.

– Обычно она не такая кислая, – заметил Хереворд, глядя на слишком прямые очертания ее спины.

Гарет посмотрел через плечо сакса на жену, которая усаживалась в карету.

– А какая она обычно? Когда ты гостил у дяди, то рассказывал, что у нее нос морщится при смехе. Но ты не говорил, что это происходит так редко.

Хереворд помолчал, обдумывая ответ. Он давно знал Танон. Семейство Ризанде подолгу жило в замке короля. Заключив мир с Вильгельмом, Хереворд вскоре близко сошелся с Брандом, Данте и их домочадцами. Несколько лет назад по поручению короля он поехал с визитом к повелителю Дехубара и там с удивлением обнаружил, что юный принц Гарет интересуется Танон гораздо больше, чем старший брат Седрик. Тот не слушал его историй и вообще ни о чем не спрашивал.

– Она сейчас грустит, – ответил ему Хереворд. – Но сердце у нее доброе.

– Грустит, – эхом повторил Гарет, не сводя глаз с ее профиля, который был виден в окне кареты.

Внезапно его сердце затопила волна сочувствия. А что еще она должна ощущать? Сначала ее обещали в жены его подлому брату, который не мог скрыть ненависти к норманнам даже от невинной шестилетней девочки. Потом хотели выдать замуж за Роджера де Куртене, которого Гарет с детства считал самым мерзким человеком на свете. Теперь наконец Танон против ее воли отправляли жить в незнакомую страну – хотя она уже думала, что избежала подобной участи, – да еще с практически незнакомым мужем. Ведь несколько месяцев, что они провели вместе, отделяют от нынешнего момента целых двенадцать лет. Гарет ничего не мог с собой поделать: он жалел ее и безмерно ею восхищался. Если бы он оказался в подобной ситуации, то, наверное, пинался бы и дрался, пытаясь выскочить из кареты. А Танон спокойно сидела с замкнутым, суровым выражением лица. Гарету было тяжело видеть ее в таком состоянии. Он помнил другую Танон.

Гарет уже собрался идти к ней, когда к нему подошел Бранд.

– Тебе достаточно написать мне одно слово, и я поеду на границу, чтобы лично доставить тебя и Танон обратно в Англию.

Гарет улыбнулся этому прославленному воину, желая смягчить его боль от потери дочери.

– Я подумаю об этом, милорд.

Бранд посмотрел на Хереворда, но цепкий взгляд сакса был прикован к одной из двух женщин, что приближались к ним. Леди Бринна Ризанде подошла к супругу, и тот взял ее под руку. Ее преданная подруга и няня детей проскользнула мимо Хереворда, даже не посмотрев в его сторону, и остановилась перед Брандом.

– Милорд. – Прежде чем поднять на него глаза, она нагнулась в легком поклоне. – Все эти долгие годы для меня было честью служить вам и вашей семье. Теперь я буду продолжать с честью служить вашей дочери.

Бранд заключил ее в объятия.

– Мы будем скучать по тебе, Ребекка.

– А я – по вас, милорд.

Хереворд отступил назад и пошел к лошади.

Когда все наконец были готовы к отъезду, король подал Гарету грамоту и, похлопав его по плечу, напомнил, что он должен беречь Танон как зеницу ока. Потом Вильгельм распахнул дверь кареты и так крепко обнял крестницу, что она чуть не задохнулась.

– Порадуй своего короля и найди счастье с мужем, ma belle.

Танон прильнула к нему, но не заплакала. Она поклялась сделать все, от нее зависящее, чтобы не разочаровать близких людей. Танон посмотрела через его плечо на мать, помахала ей, вытерла глаза и придала своему лицу самое храброе выражение, которое могла изобразить, когда карета тронулась с места, увозя ее прочь от семьи.

Глава 12

Они ехали на север, пока не стемнело, и разбили лагерь посреди поляны, окруженной густым лесом.

Когда Танон путешествовала с семьей, то они останавливались на постоялых дворах и спали в кроватях, а стены охраняли их от всяких лесных тварей. Она знала, что ей нечего бояться. В конце концов, она тут не одна. С ней рядом был Хереворд. И Гарет не уходил от нее далеко, даже когда ему нужно было обсудить что-то наедине с Мэдоком. Но тем не менее раньше она никогда не ночевала в лесу. Танон вообще сомневалась, что ей удастся сегодня заснуть, – настолько чувства были обострены из-за странных звуков, что эхом раздавались в чаще окружавших ее деревьев.

Киан помог ей и Ребекке достать еду, которую мама приготовила в дорогу. Хереворд в это время разжег небольшой огонь. Томас и Олуин ушли на разведку, а остальные мужчины принялись расстилать свои одеяла, занимая места на ночь.

– Ты очень заботливый, – признала Танон, когда Киан вытащил из-за голенища сапога спрятанный клинок и принялся нарезать сыр тонкими ломтиками. Она посмотрела на мягкие завитки волос на его лбу, сиявшие в свете костра. – Ты совсем не похож на воина.

Валлиец ухмыльнулся и, оторвавшись от своего дела, поднял на нее глаза.

– Я убил больше семидесяти норм… – Он остановился и скривился, слишком поздно вспомнив, с кем говорит. Не сказав больше ни слова, Киан вновь занялся нарезкой сыра.

– Надеюсь, что ты убил их не этим ножом, – веселым тоном проговорила Танон, стараясь побороть страх.

– Я не хотел обидеть вас, – тихо пробормотал Киан. – Я дерусь только в том случае, когда иного выхода нет. – Он опять поднял голову, и взгляд Танон не мог не смягчиться при виде мальчишеского выражения его лица.

– Сколько тебе лет, Киан? – спросила она.

– Шестнадцать. – Парень выпрямился, и в глазах сверкнула гордость. За ангельской внешностью скрывался настоящий боец.

В первый раз Танон увидела его сходство с Мэдоком. Она повернулась туда, где в тени деревьев рядом с Гаретом стоял старший брат Киана. Танон улыбнулась ему. Он мгновение смотрел на нее своими черно-угольными глазами, а потом отвернулся. Взгляд был тяжелым и бесстрастным. Ей не нравился Мэдок, и Танон решила поговорить об этом с Гаретом.

– У меня такое чувство, как будто за мной наблюдают сотни глаз. – Ребекка обняла себя за плечи и зажмурилась, когда где-то над ней ухнула сова.

Сидевший напротив них Хереворд, освещаемый языками пламени, сказал:

– Сегодня ночью я буду стоять на страже. Вам нечего бояться. – Последнюю фразу он произнес с такой уверенностью, что Ребекка открыла глаза и удивленно посмотрела на него.

– А кто будет с тобой в паре? – спросила она.

– Кто будет со мной в паре? – изумленно повторил Хереворд, подняв вверх рыжеватые брови.

Ребекка хорошо знала его и должна была понимать – ему не нужна помощь, чтобы уберечь от опасностей тех, кто был вверен его защите.

– Женщина, ты ранишь мое самолюбие. Твои слова подобны укусу змеи.

– Благородные мужчины не имеют самолюбия, – лаконично ответила Ребекка.