Во власти мечты

Герцог вздохнул, глядя в зияющую пустоту камина. Энн не нарушала молчание. Она знала, что он сейчас наверняка вспоминает брата маленьким мальчиком, который бегал по саду, лазил по лестницам на сеновал, сидел с удочкой на пруду. Наверное, это было замечательно, когда все дети собирались дома. Все были счастливы, и всех объединяла ответственность, которая определялась их принадлежностью к старинному роду.

— Они оба умерли, так и не поняв, что произошло, — продолжал герцог. — У них остался сын. Вот именно о нем — его зовут Монтагью — я и хочу поговорить с вами. Моя мать очень страдала, потеряв Адриана. Она его любила, возможно, даже больше, чем нас. Не знаю уж почему. Разве что потому, что в детстве Адриан был довольно слабеньким, а, говорят, матери всегда больше любят своих больных и немощных детей. Теперь я сам тому живое свидетельство.

Он улыбнулся, но без горечи и сожаления. Энн при первом же знакомстве заметила, что герцог говорит о своей беспомощности без всякой неловкости.

— Но… — продолжал он, — мама — уж такая у нее натура — не могла проявлять свою любовь к Адриану только на словах. Она хотела руководить жизнью сына: во все вмешивалась, строила планы, — и все это ради внука. Того выбросило на обочину во время аварии, поэтому он уцелел. Монтагью хотел только одного: чтобы его оставили в покое. И однажды случился скандал, один из тех абсурдных, бессмысленных скандалов, которые выматывают всех эмоционально и только способствуют разрыву отношений между близкими людьми. В таких случаях не бывает победителей. Это никому не приносит добра. Монтагью отказался повиноваться бабушке.

Никто из нас не винит его за это. Он заявил, что желает жить по-своему и не хочет никакого вмешательства в его дела. Конечно, моя мать была жестоко оскорблена подобным заявлением, но, не ограничившись словесной перепалкой, она заявила, что оставит Монтагью без единого пенни. Дело в том, что все деньги в семье принадлежат моей матери. Она наследница состояния. Отец был практически без гроша, когда женился на ней. У него были крупные поместья и дом, но все это было заложено не единожды. К счастью, он влюбился — и, я могу сказать, со всей искренностью — в очень красивую и богатую женщину, а она влюбилась в него. Все говорили, что это очень выгодный брак для отца, но они действительно преданно любили друг друга. Моя мать все выплатила по закладным, еще когда отец был жив, но поскольку большая часть денег была в трастовом фонде и она не могла ими воспользоваться, когда отец умер, пришлось продать земли, чтобы оплатить расходы на похороны. А сейчас, насколько мне известно, положение таково: после смерти матери все, что осталось в семье, будет разделено между ее детьми, а наследник титула получит наибольшую долю. К несчастью, у меня, обладателя титула, нет детей, и я считаю справедливым, чтобы сын Адриана получил то, что ему причитается. Моя мать намерена вычеркнуть его из завещания вообще, если только нам не удастся убедить ее в обратном. — Герцог замолчал на секунду. — Я хочу, чтобы вы помогли нам, мисс Гранвилл.

— Конечно, я готова сделать все, что смогу, — ответила Энн. — Но вы же знаете, как стало трудно сейчас с герцогиней.

— Мне ли не знать! — вздохнул герцог. — Но она любит вас. Я знаю, она часто рассказывает вам о прежних днях. Если бы в разговоре вы как-то подтолкнули ее к воспоминаниям об Адриане, о том, каким славным мальчиком он был, может быть, это помогло бы.

— А нельзя ли убедить внука извиниться? — робко спросила Энн.

Герцог махнул рукой:

— Я бы хотел, чтобы он это сделал, но он довольно упрямый молодой человек. В нем ведь тоже кровь моей матери. Она пригрозила лишить его наследства, а он забыл дорогу в этот дом. Вот как обстоят дела сейчас.

— Как это печально!

— Да. Особенно, когда я вспоминаю, как моя мать любила Адриана и его жену. Она была очень милой, красивой женщиной.

— Я постараюсь сделать все, что смогу, — пообещала Энн. — Но вдруг я скажу что-нибудь лишнее и только наврежу? Герцогиня имеет обыкновение принимать противоположную точку зрения.

Герцог рассмеялся:

— Как хорошо вы узнали ее! Вы, должно быть, очень проницательная молодая особа, мисс Гранвилл.

— Я бы хотела быть такой. Мне очень нравится работать здесь, и я благодарна герцогине за то, что она предоставила мне такую возможность.

— Не говорите ей этого. Она начнет обижать вас и сделает своей рабыней до конца жизни. Моя мать с уважением относится только к тому, что не совсем является ее собственностью.

Энн улыбнулась и встала.

— Я постараюсь, — повторила девушка.

— Спасибо, мисс Гранвилл. — Герцог с удовольствием проводил ее взглядом.

Энн поднялась наверх и застала герцогиню в дурном расположении духа.

— Вы опоздали, мисс Гранвилл. Уже почти двадцать минут третьего. Вы пошли обедать в час. Что вы делали все это время?

— Простите, — ответила Энн. — Мне нужно было купить кое-что, и я задержалась в магазине.

— И вы так и не пообедали?

— Пообедала, спасибо, я съела сандвич и выпила чашку кофе.

— Это просто смешно! Почему вы не съели что-нибудь более существенное? Девушки думают, что фигура, похожая на фонарный столб, это красиво, но я точно знаю, что мужчинам это не нравится. Когда мы были молодыми, вот у нас были фигуры так фигуры! Плавные линии, округлые формы, приятный овал лица, прекрасный цвет кожи. Боже, какой успех мы имели! Могу точно утверждать: иметь мужа и хорошую семью — куда приятнее и удобнее, чем гнаться за карьерой.

Этот аргумент Энн слышала уже много раз.

— Уверена, что вы правы, — тихо согласилась она, — но пока не встретишь подходящего мужчину, приходится самой заботиться о себе.

— Подходящего мужчину? Что за чушь! Вы не хотите выходить замуж по расчету, а хотите влюбиться в того, у кого есть деньги. Скажу вам одно: лучше выйти замуж и быть несчастной, чем не выйти вовсе.

— Но вы-то нашли подходящего человека! — мягко возразила Энн.

Герцогиня настороженно посмотрела на свою компаньонку.

— Кто это вам рассказал?

Энн рассмеялась:

— Один из ваших детей. Конечно, это, может, и не так было на самом деле, но дети считают, что вы были идеальной парой.

— Не так на самом деле? — воскликнула герцогиня. — Конечно, все было именно так! Мой муж был самым чудесным человеком, какого я встречала в своей жизни. Ах, моя дорогая, вы бы видели его: высокий, красивый, хорошо сложен. Он повсюду выделялся из толпы, даже на открытии сессии парламента.

— Я жду кого-нибудь подобного, — с улыбкой заметила Энн.

— Тогда придется подождать, — изрекла герцогиня, но тон ее был очень мягким. Разглядывая Энн, пока та поправляла постель, она добавила: — Вы достаточно красивы. Я бы хотела, чтобы вы вышли замуж за кого-нибудь привлекательного. Вы встречались с кем-нибудь?

— Мало с кем, — призналась Энн. А затем, чтобы развлечь герцогиню, — она знала, что той покажется это интересным, — рассказала об их ночном приключении. Герцогиню история глубоко захватила.

Наверное, ее главное очарование в том, насколько она интересуется другими людьми, думала Энн.

Не было такого события или даже маловажного происшествия, к которым пожилая дама осталась бы равнодушна.

— Значит, Салли вернулась на службу, — сказала она, когда Энн закончила свой рассказ.

— Да, — ответила девушка. — Она любит детей. Кроме того, извинения мистера Данстена были очень искренними.

— Так и должно быть, — заметила герцогиня. — Странный человек! Но мужчины вообще не способны разумно рассуждать, когда речь заходит о детях. Помню, что и мой муж высказывал самые абсурдные идеи, когда дело касалось детей. Я, бывало, соглашалась с ним, но делала все по-своему. Он никогда не замечал этого и продолжал считать, что именно он прекрасно воспитывает детей.

— Как жаль, что мы не знаем, какой была жена мистера Данстена.

Брови герцогини взметнулись вверх.

— Я, кажется, начинаю кое-что припоминать о его женитьбе. Этакая показная многолюдная свадьба, сообщение в «Тэтлере» [12], неуместные комментарии в прессе о его доходах. Но кто она, не могу вспомнить. Скажите сестре, чтобы узнала девичью фамилию его жены.