В вихре страсти

– Сомертон! – рявкнул Николас.

– Ладно. Тогда отвечай: ты можешь залезть в чужой карман так, чтобы обладатель этого кармана абсолютно ничего не заметил? – спросил Энтони.

– Нет, но я сильно сомневаюсь… – Николас запнулся. – Не хочешь ли ты сказать, что миссис Смит в состоянии сделать что-то подобное?

– Лучше, чем кто бы то ни было.

– Лучше, чем ты? – осторожно поинтересовался Николас.

– Много, много лучше, – признался Энтони. – Уж такая мастерица – в жизни не встречал ничего подобного. Думаю, только поэтому ее до сих пор не повесили.

Николас сел в кресло напротив.

– Где ты ее нашел?

Энтони покачал головой. Ужасная ситуация. Как ни крути, Николас неизбежно рано или поздно – скорее рано! – столкнется с Викторией у Элизабет, Дженнет или Баннинга и узнает в ней «миссис Смит».

– То, что я сейчас скажу, никогда не должно выйти за пределы этой комнаты. Обещай.

– Даю слово.

– Элизабет или Дженнет когда-нибудь упоминали при тебе имя своей подруги, мисс Ситон?

– Да, она управляет приютом для… Нет, миссис Смит не мисс Ситон!

– Она самая, – заверил Энтони. – Она обчистила мой карман на торжестве по поводу крестин дочки Баннинга. Я ничего не почувствовал, но потом Дженнет случайно толкнула ее, и я увидел, что мисс Ситон стоит рядом со мной.

– Этого мало, чтобы уверенно обвинять именно ее.

– Я побеседовал с ней, она созналась, и мы заключили соглашение. Мне нужно было приехать сюда с любовницей, чтобы избежать проблем с Фарли. Иначе он снова приревновал бы ко мне Ханну. В общем, мы сошлись на том, что она поможет мне, а я буду молчать, и ее друзья не узнают о ее сомнительном таланте.

– Немного похоже на шантаж.

– Вероятно, – невозмутимо признал Энтони.

– Так чем я могу помочь? – спросил Николас. До сих пор только Селби имел какое-то представление о том, какого рода задания Энтони получал от Эйнсуорта. Да и то весьма смутное – вряд ли Селби отдавал себе отчет в том, насколько близки к истине многочисленные слухи, окружавшие Энтони. Но это задание – последнее. Раз уж Николас и Харди неплохо знакомы, очевидно, у Николаса скорее получится подобраться к Харди поближе и последить за ним.

– Что тебе известно о Харди? Николас пожал плечами:

– Очень немногое. Мы встречались всего несколько раз, в основном у Фарли. Он второй сын виконта Эллингтона. Не припомню, чтобы при мне обсуждались размеры его состояния. Полагаю, он вполне обеспечен.

Энтони понизил голос до шепота:

– Нет ли у него причин желать смерти Принни?

– Что?! – Николас едва не подпрыгнул от изумления.

– Ты слышал мой вопрос.

Николас сосредоточенно сдвинул брови:

– По-моему, таких причин нет. Его семья не связана родственными узами ни с кем из королевского семейства. Я куда ближе к трону, чем кто-либо из родственников Харди. Да ты и сам ближе.

– Это я понимаю. Но возможно, здесь присутствует кто-то стоящий в списке престолонаследия выше тебя?

– На мой взгляд, нет. Принц предупрежден? Энтони развел руками:

– Меня не посвящают в такие подробности.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Николас. – Нельзя допустить, чтобы будущего короля Англии убили. После кончины Шарлотты у нас и так кризис престолонаследия.

– Присматривай за миссис Смит. Я не вполне доверяю ей. Боюсь, ее могут перекупить, если предложат приличную сумму.

Энтони не сомневался – ради денег она готова на все.

– Думаю, ты не прав. Наверняка она предана королю. Энтони прикрыл глаза. Николас всегда был снисходителен к женщинам. Особенно если они красивы.

– Я не говорил ей, зачем мы сюда приехали.

– Может быть, лучше сказать?

Целиком довериться ей? На это не так просто решиться.

– До чего же отвратительный человек, – пробормотала Виктория, выходя из столовой после завтрака.

– О! Тут столько отвратительных людей. Мне страшно интересно, о ком из них вы говорите.

Виктория замерла на пороге малой гостиной и прикрыла рот рукой. В комнате сидела Ханна с дочкой на руках.

– Простите, миледи. Я не знала, что вы здесь.

– «Миледи»? Я просила вас называть меня Ханной. Входите и прикройте дверь, чтобы нам не мешали.

– Да, мадам.

Виктория закрыла дверь и села напротив леди Фарли.

– У вас прелестная девочка. Сколько ей?

– Сюзетте три месяца. – Ханна протянула ей малютку: – Хотите подержать?

Виктория соскучилась по малышам. Самому младшему из ее питомцев исполнилось три года, и его уже не требовалось носить на руках.

Она осторожно взяла Сюзетту и вдруг почувствовала ужасную тоску по дому.

– Так какого же отвратительного человека вы имели в виду? – улыбнулась Ханна. – Чаю?

– Да, пожалуйста.

Виктория лихорадочно пыталась сообразить, как и что говорить леди Фарли.

– Человек. Наверное, мужчина, – настойчиво продолжила Ханна, поставив на маленький столик вишневого дерева чашку чаю для Виктории. – Попробую угадать. Быть может, Сомертон? В конце концов, он ваш покровитель, а значит, как никто другой, способен вывести вас из себя.

Виктория кивнула.

– Превосходно, с него и начнем, – заявила леди Фарли. «Начнем»? Чего хочет эта женщина? Посплетничать?

Виктория припомнила разговоры с Эвис, Дженнет, Элизабет и Софи. По мере того как подруги выходили замуж, обсуждение мужчин занимало в их беседах все больше и больше места.

– Полагаю, вы поссорились.

Отрицать? Соглашаться? Виктория попыталась ответить как можно уклончивее:

– Кажется, да.

– Необходимо срочно заманить его в постель. Там он позабудет о ссоре и, получив удовлетворение, исполнит любой ваш каприз.

– Это не так просто, – выпалила Виктория и тут же поняла, что допустила большую оплошность и только распалила любопытство графини.

Ханна забрала начавшую попискивать Сюзетту и с легкой гримасой заметила:

– Вздор!

Виктория опустила глаза на свою шерстяную юбку и задумалась. Все-таки интересно: Ханна и Сомертон были любовниками? Она ощутила легкий укол ревности и тотчас устыдилась. Надо как-то преодолеть это глупое чувство. Что бы там ни было раньше, сейчас Ханна явно любит своего мужа.

А Сомертон… Она вспомнила их первый совместный «опыт общения» десятилетней давности. В тот раз все прошло хуже некуда. Может ли сейчас быть по-другому? Если он решит еще раз подступиться к ней, очевидно, у нее недостанет сил сопротивляться. Но испытает ли она то невероятное блаженство, о котором слышала от своих подруг, когда они делились впечатлениями, полученными на супружеском ложе?

– Энн, о чем вы задумались? Она покачала головой:

– Да так, ни о чем. Я воспользуюсь вашим советом и постараюсь поскорее оказаться с ним в постели.

– Умница. А потом я подскажу вам, как удержать его там подольше. С тем чтобы на вашем пальце со временем красовалось обручальное кольцо.

Замуж? За Сомертона? Что может быть хуже? Этот мужчина, кажется, вовсе не имеет сердца. Кроме того, она не желает вступать в брак с кем бы то ни было. Конечно, иногда ей приходилось очень нелегко и не хватало денег, но она привыкла отчитываться только перед самой собой.

И перед леди Уайтли.

А через девять лет – они пролетят быстро – она станет полностью независимой. Тогда дом перейдет к ней безо всяких дополнительных условий, окончательно и бесповоротно. Она сможет сохранить приют, если пожелает. А нет – так будет просто жить в собственном доме.

Разумеется, Виктория знает, что никогда не выгонит сирот, но иногда мечтала, чтобы груз ответственности, лежавший на ее плечах, стал хотя бы чуточку легче.

– Энн, решительно, вам следует побороть склонность витать в облаках. В представлении любого мужчины мысли его женщины должны быть сосредоточены исключительно на нем одном.

– Да, мадам.

– Ну, вот и славно. Теперь идите к своему единственному и неповторимому. Сегодня гости предоставлены самим себе до вечера. Завтра мы украсим растениями каминные полки, а слуги развесят венки омелы.