Невеста в «шотландке»

Вспышка удовлетворения проскользнула по лицу Мюриен, когда она посмотрела на Девона.

— Он прекрасен. Мы составим чудесную пару, он — со своими темными волосами, смуглым лицом и я — светловолосая и белокожая.

Фиона улыбнулась.

— Он выглядит таким статным, респектабельным.

— Респектабельным? Он более чем респектабелен. — Мюриен начала расправлять невидимые складки на платье. — Как я выгляжу?

Фиона была в восторге от того, какое платье выбрала Мюриен. Сквозь прозрачные, кремовые кружева проглядывал белый подол. Маленькие белые и розовые цветочки были вышиты на кружеве, их тоненькие, изящные листочки добавляли трогательности всему ее виду.

Производимый эффект усиливала белизна кожи самой Мюриен. И в самом деле, если не смотреть и не вглядываться в ее глаза, то она производила впечатление чистой и невинной, ослепительно красивой девушки.

Мюриен пригладила волосы. Сегодня они были собраны в простой узел, который лишь подчеркивал изящество и длину ее шеи, нежный разворот плеч. Фиона не думала, что Мюриен выглядела когда-нибудь столь прекрасно.

Они могли лишь надеяться, что этого окажется достаточно. Но, по каким-то причинам, Девон Сент-Джон не был в таком восторге от Мюриен, как они надеялись. О, он был более чем любезен, расточая комплименты ее красоте, отдавая ей должное внимание. Но он оказывал те же знаки внимания и Фионе, часто втягивая ее в беседу, в которой Мюриен, очевидно, не желала ее участия. Это еще больше запутывало. Нравилась ли ему Мюриен? Или он просто был вежлив?

Звук шагов раздался внизу в холле.

— Быстрее! — сказала Мюриен, спеша сесть у огня. Она взяла свою вышивку, которую бросила, и положила ее на юбку. — Он будет здесь в любой момент!

Фиона заняла свое место рядом с Мюриен, и они вместе стали ждать. Шаги звучали все ближе… громче и громче. Они замерли у двери, а затем стали отдаляться.

— Черт возьми, — прошептала Мюриен. — Я думала, что лакей направит его сюда.

Фиона встала.

— Подожди. Я сама приведу его сюда. — Она пригладила свое платье из розовой тафты, прежде чем подойти к двери и открыть ее.

Но от двери удалялся не Девон, а Малкольм. Он услышал звук открываемой двери и замер. У него на лице вспыхнула улыбка, но когда он увидел ее, она потухла.

Ее сердце заныло. Когда-то эта улыбка освещала его лицо, если она входила в комнату. Она проглотила горькое разочарование и сделала быстрый реверанс.

— Милорд.

Его красивое лицо замерло в безразличном выражении.

— Леди жена, — его взгляд обратился к двери за ней, будто не замечая ее саму. — Как продвигается твоя кампания?

— Успешнее твоей, осмелюсь предположить. Хотелось бы знать, где ты был во время завтрака. Ни ты, ни наш гость не присоединились к нам в положенный час.

Слабый намек на самодовольство отразился на его лице.

— Я и Сент-Джон решили поесть пораньше, чтобы успеть на утреннюю прогулку. Позже он поехал навестить Кэт.

— Тебе следовало сказать мне об этом, — сказала Фиона, вздрогнув от раздражения, которое прозвучало в ее голосе.

Лицо Малкольма осветила белоснежная улыбка, и искорки смеха отразились в его прищуренных глазах, это была та самая улыбка, которая в былые дни порождала в ней желание рассмеяться в ответ.

Он был красивым мужчиной. Он был невысок, но тогда ей нравилось это, поскольку большие люди угнетали ее. Его всегда переполняла энергия и неповторимое очарование, это была смертельная комбинация, которая и покорила ее когда-то.

Она поняла, что соскучилась по нему, по их совместным завтракам, ведь их так давно не было, сильнее она тосковала лишь по тем моментам, когда вечерами он заходил к ней в комнату… Слезы угрожающе близко подобрались к ее глазам.

Чтобы скрыть это, она сказала.

— Мюриен и я ожидали Сент-Джона. Я видела его во внутреннем дворе.

— Я боюсь, что ты проиграешь это пари, прежде чем начнешь его. Он, кажется, весьма увлечен Кэт.

Фиона напряглась.

— Уверена, что я не проиграю. На самом деле…

Вновь раздался звук шагов, на сей раз более медленных и тяжелых. Пожилой лакей провожал Девона вверх по лестнице. Он поклонился, увидев Фиону.

— Мне сказали, что вы меня ждете.

Она улыбнулась и взяла его под руку.

— Я правда жду вас. Прошу, входите. Мы с Мюриен хотели вас кое о чем спросить. Хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу. — С этими словами она потянула Сент-Джона к дверям гостиной.

Стоя на ступеньках, Малкольм мог видеть, что Мюриен стояла около камина, представляя собой образчик невинности и кроткости. Черт возьми, она выглядела такой красивой… даже более чем просто красивой. Он размышлял о Кэт, о том, как она выглядела этим утром в простом платье со спутанными волосами и его лицо скривилось в гримасе. Он оказался перед необходимостью что-то с этим делать. И достаточно быстро.

Сердце Малкольма екнуло, когда он увидел выражение восхищение на лице Девона при взгляде на Мюриен. Черт побери, нет в мире справедливости.

Непосредственно перед тем, как Девон вошел в гостиную, он остановился и послал Малкольму шутливый взгляд.

— Ты присоединишься к нам?

— Нет, нет! Может, мы встретимся через час или два, чтобы сыграть в бильярд?

— Конечно, надеюсь, ты готов снова проиграть.

С усмешкой Девон проследовал за Фионой в комнату.

Когда Фиона подошла, чтобы закрыть двери, ее взгляд встретился с глазами Малкольма. На мгновение между ними возникла напряженная тишина. Малкольм никогда еще так не хотел отбросить предосторожность, послать гордость ко всем чертям, и прижать ее к себе. Что бы она сделала, если бы он подошел к ней, перебросил через плечо, а затем отнес наверх в их комнату, и не выпускал бы оттуда целую неделю?

Эта мысль почти полностью поглотила его. Но нет, он должен был постараться сдержать обещание, хотя и не знал, сможет ли его выполнить. Он позволил не высказанным словам умереть у него на языке. В пристальном взгляде Фионы читалось колебание, затем глаза ее опустились. Ее плечи резко упали, и она отвернулась, а затем захлопнула тяжелую дверь.

Ворча про себя, Малкольм повернулся, и побрел по лестнице вверх, надеясь, что Девон сделан из более крепкого материала, чем большинство мужчин.

Следующим утром Девон пытался перекинуть один конец шейного платка через другой, затем скрутил их в каком-то невероятном узле. Потребовалось почти пятнадцать минут, но, когда он закончил, его платок был завязан неимоверным образом, известным как «математический».

Его камердинер, Тилтон, наблюдал за этим с почтительного расстояния, сохраняя предельную тишину. Когда Девон закончил, то бросил удивленный взгляд на камердинера.

— Вы же знаете, что можете разговаривать. Мне не нужна тишина, чтобы завязать платок.

Тилтон фыркнул.

— Говорят, что денди Бруммел требует в такие моменты полной тишины, и что малейший шум заставляет его переделывать все по новой.

— Бруммел — дурак. Хорошо одетый, но все же дурак. — Девон ещё раз поправил платок. — Ну вот. И как вам?

— Превосходно, сэр. Просто превосходно. — Тилтон оценивал вид шейного платка целую минуту, а затем, слабо кивнув, поднял пальто, которое только что почистил. — Жаль, что вы так запылились вчера.

— Я катался. А во время прогулок случается, что вещи пачкаются.

— Вы и раньше катались, но никогда еще не были столь запылены.

— Просто я ездил в лесах, а не в ухоженных парках с четкими тропками.

Тилтон задрал нос.

— Точно, как потертый лорд Стрэтмор, у которого нет парка для вашего развлечения.

— Я передам ему твою оценку.

— Прошу вас сэр, сделайте это. Иначе мне придется поделиться своим мнением со старшим лакеем, чтобы он мог передать второй горничной, которая, как мне сообщили, спит с камердинером его светлости. Я не хотел бы, чтобы лорду Стрэтмору передали мое, настолько искаженное, мнение.

— Считайте, что все уже сделано, — сказал Девон, махнув рукой.