Возвращение в Эдем. Книга 2 (др. изд.)

— А как мне узнать, обладаю я этими качествами или нет? — не растерялась Сара. — Проще всего сказать «нет»! Но ведь я могу научиться.

Джоанна рассмеялась:

— Да, я знаю, ты шустрая, детка. Я же видела, какие ты играешь пьесы на пианино.

— А если не попробовать свои силы сначала в одном, потом в другом, то так никогда и не выяснишь, на что ты пригодна, правда же?

Джоанна быстро приняла решение.

— Твоя логика меня убедила, — улыбнулась она. — В штат я тебя возьму не сразу, но ты можешь приступить к работе с понедельника, о'кэй? Приходи в половине девятого и запомни: я трутней не терплю! Предупреждаю.

Сара с трудом сдержалась, чтобы не броситься Джоанне на шею.

— Спасибо! — горячо воскликнула она. — Я тебя не подведу.

Джоанна поспешила сменить тему разговора:

— Как твоя мать?

— По-моему, слегка не в себе.

— Неудивительно, — Джоанна даже не пыталась скрыть свои чувства. — Должно быть, кошмарное ощущение: обнаружить, что ты в родстве с черным тарантулом.

Сара была задета:

— А ты не думаешь, что люди могут заблуждаться, подозревая Джилли во всех смертных грехах?

— А что, по-твоему, она больше похожа на скорпиона? Или на страшного мохнатого паука?

— Нет, мне просто кажется, что надо дать ей возможность исправиться.

— Когда кажется, нужно креститься, детка, — резко оборвала ее Джоанна. — Я бы с Джилли не церемонилась. Но я не Стефани. Она, конечно, очень сильная женщина, но совсем не помнит обид.

— Разве это плохо?

— Не всегда. Однако я уверена, что Джилли Стюарт воспользуется этим в своих целях.

— А ты знаешь, что она порвала чек на пять миллионов долларов, который ей дала мама?

— Значит, она либо безумна… либо очень, очень умна.

Сара постаралась сдержать раздражение:

— Может, тебе стоит поговорить с мамой?

— Не имеет смысла, милая. — Джоанна бодро встряхнулась. — Стефани всегда все делает по-своему.

— Кто делает? Что? — Коротышка с фотоаппаратами незаметно подошел к ним вплотную и шутовски приплясывал под музыку.

Джоанна рассмеялась.

— Ты знаешь Джейсона Пибблза, нашего душку фотографа?

— Знает ли она меня? — обиделся Джейсон. — Да меня знает весь мир. Ладно, мы будем работать или я пойду на пенсию?

— Сейчас-сейчас!

Джейсон отошел и принялся напевать, вторя магнитофонной записи:

— Страшная, ужасная…

— Ладно, Сэсс, пока. — Джоанна снова исчезла в толпе.

Сара медленно пошла по лестнице, слова песни, которую мурлыкал Джейсон, почему-то застряли у нее в голове:

В эту страшненькую ночь

Не пытайся скрыться прочь.

Хоть дерешься, хоть стреляешь -

Свою шкуру потеряешь.

Внезапно внизу появилась взволнованная секретарша.

— О, мисс Харпер! — выпалила она. — Вам звонили… пожалуйста, свяжитесь с доктором Маршаллом… Немедленно!

Одеревенев от напряжения, Дэн стоял возле узкого белого стола в операционной. Глядя на фигуры в зеленых халатах и масках, привычно хлопотавшие вокруг, он чувствовал себя абсолютно беспомощным, выключенным из активной жизни, хотя эти хлопоты касались его больше, чем всех остальных. В ушах Дэна до сих пор стоял глухой голос дежурного, вызвавший его по внутренней связи из кабинета и прозвучавший словно звон похоронного колокола:

— Доктор Маршалл, пожалуйста, пройдите в отделение неотложной помощи. Доктор Маршалл, срочно пройдите в отделение неотложной помощи…

Дэн сразу понял, что стряслась беда. Однако он все равно был потрясен, увидев серое, безжизненное лицо лежавшей Стефани и отвратительный рубец, багровевший на ее лбу. Рядом застыл высокий, статный мужчина в брюках для верховой езды, очень нелепо выглядевших среди врачебных халатов. Мужчина с любопытством воззрился на Дэна.

«Интересно, я его знаю?» — подумал Дэн, но тут же, вконец разнервничавшись, отбросил эти мысли.

— Она еще жива, доктор.

Дэн сам нередко произносил эту фразу и прекрасно понимал, что подразумевается, когда говорят «еще».

Он молча вошел вслед за хирургом и старшей сестрой в операционную. Что?.. Как?.. Он не мог даже до конца сформулировать свои вопросы и произнести их вслух. Минуты складывались в часы, а Дэн все стоял в операционной, душа его разрывалась от горя, мысли бешено скакали. Как безумный твердил он про себя, обращаясь к худощавой, стройной женщине на операционном столе: «Не уходи, Стеф! Не покидай меня, держись, еще не все потеряно, поверь…»

Погрузившись в глубокую задумчивость, он не заметил, что операция кончилась. Медсестре пришлось тронуть его за руку:

— Доктор! Все прошло как нельзя лучше. Теперь это вопрос времени.

Вопрос времени… Значит, она будет жить?! Дэн покачиваясь, в полубессознательном состоянии вышел из операционной. В коридоре сидел мужчина, которого он уже видел в отделении неотложной помощи. Заметив Дэна, мужчина без обиняков спросил:

— Ну как она?

Дэн изумился:

— А вы кто?

— Я видел, как это стряслось, и привез ее сюда. Она ехала верхом по парку впереди меня. Я слышал резкий хлопок, похожий на выстрел или на автомобильный выхлоп. Лошадь стала на дыбы, а потом вместе с ней рухнула на землю.

У Дэна подступил комок к горлу.

— Спасибо, что вы помогли ей, — наконец вымолвил он.

— О боже, а что еще я должен был сделать?! — раздраженно вскричал незнакомец. — Но вы мне так и не сказали, как она себя чувствует!

— Операция прошла успешнее некуда, — машинально произнес Дэн, борясь с ощущением, что ему бросают вызов как раз в тот момент, когда он не в состоянии бороться с противником.

— Слава богу! — Мужчина облегченно улыбнулся ослепительной улыбкой и явно расслабился. — Кстати, я забыл представиться, — вкрадчиво продолжил он. — Моя фамилия Сандерс… Джейк Сандерс. Ваша жена, наверно, упоминала обо мне?

— Вы друг Стефани?

— Не совсем, — многозначительно ухмыльнулся Джейк.

Дэн внезапно разозлился, и незнакомец стал ему неприятен.

— Гм… — пробормотал Джейк, — можно сказать, наши деловые интересы… пересекаются. Стефани — удивительная женщина.

Дэн уставился на зубы, белевшие на бледном, бесстрастном лице собеседника. Ему вдруг захотелось, чтобы Сандерс ими подавился.

— Да-да… извините, я с вашего разрешения…

— Ну разумеется!

Дэн поспешно ринулся прочь. Однако не смог убежать от звуков непривычно плавной английской речи, которые неслись вслед за ним по коридору:

— Вы не будете возражать, если я пришлю Стефани какой-нибудь подарок, чтобы она поскорее поправилась?

— Джилли! Джилли! Впусти меня!

Джилли, словно пловец, попавший под водой в ловушку, пыталась вынырнуть из глубокого сна и наконец выплыла на поверхность, однако явь оказалась ничуть не лучше ночного кошмара. В дверь ее убогой комнатушки громко стучали, и в свистящем шепоте, доносившемся снаружи, чувствовались страшное напряжение и угроза. Джилли вылезла из постели и открыла дверь. Пугливо озирающаяся женщина юркнула в комнату и прижалась к стене.

— Олив! Почему ты не предупредила, что тебя должны выпустить?

— Я хотела сделать тебе сюрприз! — Глаза Оливии сверкали, а по желтоватому лицу разливался нездоровый румянец. — И мне не терпелось оказать тебе ответную услугу, чтобы ты не думала обо мне плохо и мы снова были с тобой на равных. И я добилась этого! Дело сделано!

— О чем ты?

— О Стефани Харпер! — Оливия театральным жестом достала из-за спины пистолет. Большая синяя мушка тускло поблескивала в лучах утреннего солнца.

— Что-о? — поразилась Джилли. — Где ты это достала?

— Если не хочешь, чтобы тебя обманывали, не задавай лишних вопросов, — ликующе заявила Оливия. — О дорогая, я совершила это ради тебя!

И, горячо обняв Джилли, она прижалась к ее лицу холодными тонкими губами. Затем резко отстранилась.