Тропиканка. Том второй

Он встречался с Асусеной, и их встречи давно перестали быть невинными встречами двух юных робких влюбленных. Уж каким-каким, а робким Витор никогда не был. Асусена пленяла Витора своей безоглядной ему покорностью и преданностью. Но в то же время казалась чересчур пресной. А вот Оливия — самостоятельная, уверенная в себе, которая, напротив, всегда его избегала и старалась сохранять как можно более официальные отношения, — обещала что-то более интересное.

Витор все время давал понять Оливии, что заинтересован ею, влюблен без памяти, ждет ответа на свои пылкие чувства…

Однако всерьез его занимала только перестройка фирмы. Он собирался стать в ней единовластным хозяином. Отстранить не только Гаспара, который, собственно, и сам добровольно передал ему бразды правления, но пока сделал внука как бы своим управляющим, исполнителем своих замыслов. Положение исполнителя не устраивало Витора. В перспективе он хотел стать директором и получать баснословные барыши. В общем, Витор собирался потеснить не только Гаспара, но и всех акционеров. Контрольный пакет акций должен был быть в его руках.

Сейчас своими рискованными операциями и сделками он сеял среди акционеров панику, и акционеры уже были готовы продать свои акции, которые оказались в таких ненадежных руках.

Представляют ли деловые операции Витора реальную опасность для фирмы, этого точно не знал никто. Бонфинь считал, что да, и поэтому ушел. Витор считал, что нет, и поэтому действовал согласно своему плану

Именно в эти дни ему понадобилась подпись Летисии — он составил промежуточный баланс, который должен был то ли успокоить, то ли вконец посеять панику среди акционеров и кредиторов. Летисия как-никак была вице-президентом фирмы, и без ее подписи ни один документ не имел силы.

Рамиру с неприязнью посмотрел на нагловатого Витора, который неожиданно возник возле их жилища. Избалованные, самовольные дети Летисии раздражали его. У него в голове не укладывалось, как можно не уважать свою мать? Он чувствовал, что Летисия несчастлива и с детьми, что они доставляют ей много забот и горя.

Летисия подписала все бумаги, даже не просмотрев их, чем очень порадовала Витора. Несмотря на свою развязность и пренебрежительный тон, он про себя опасался, как бы не возникли непредвиденные закавыки. Он не сомневался, что справился бы с ними в любом случае, но время и нервы были дороги и ему. Получив подпись, он тут же уехал.

Рамиру попенял Летисии на то, что она подписала документы, даже не прочитав их. Он увидел в этом знак некой недобросовестности: все, за что отвечаешь, нужно и делать как следует. Хотя он понимал, что женщины не способны всерьез отвечать за мужское дело.

Наверное, Рамиру был прав, потому что для Летисии на первом месте было все-таки не само дело, а отношения. В данном случае ее отношения с сыном. Она показала, что доверяет ему, несмотря на все его глупые и обидные слова, несмотря на оскорбительную встречу. С ее стороны это было проявлением великодушия. Она не понимала, что нисколько не улучшила их взаимоотношений. Потому что благодарность за доверие чувствуют только тогда, когда уважают человека, который тебе доверяет, а Витор не уважал свою мать.

Он вернулся в офис, чувствуя себя именинником, хотя именинницей в этот день была Аманда. Ей в этот день исполнилось восемнадцать лет — она стала совершеннолетней.

Как только Витор вошел в кабинет, на столе у него зазвонил телефон. Звонила взволнованная Нейде. Она умоляла Витора отговорить Аманду ехать на ферму Гаспара и там одной проводить свой день рождения. Нейде собралась испечь необыкновенно вкусный торт, пусть Аманда пригласит друзей, подруг…

— Пусть поступает, как считает нужным, — отрезал Витор, — она уже взрослая…

Аманде и вправду никого не хотелось видеть в этот день. А на ферме ее дожидался дедов подарок. Гаспар подарил ей лошадку, и Аманда решила провести этот день со своей новой подружкой.

Но к ней в гости приехал и старый друг — на ферму приехал Франсуа с чудесным букетом.

Несмотря на шипенье Франшику, который был страшно недоволен отлучками художника, Франсуа отправился на целый день за город. Он работал на Франшику бесплатно именно потому, что больше всего на свете ценил свою свободу и возможность распоряжаться собой.

— Мне захотелось поздравить тебя лично, — сказал Франсуа, шутливо раскланиваясь перед Амандой. — С днем рождения! Добро пожаловать в клуб взрослых!

Глаза Аманды засветились. Похоже, что день рождения у нее будет настоящий. Такого подарка она никак не ждала, и это был настоящий подарок к совершеннолетию.

Ферма была расположена в очень живописном месте. Вдалеке синели горы, а вокруг радующим глаз зелеными лоскутками лежали обработанные поля, между которыми белели обсаженные деревьями дороги, сам же дом прятался от знойного солнца в чудесном парке.

Детство Аманды тоже прошло в парке, хотя и не таком обширном, окруженном не полями и горами, а большим городом. Но благодаря детству среди зелени, природа всегда действовала на душу Аманды благотворно. Она любила цветы, любила изменчивые краски закатов и восходов, в ней жило то трепетное преклонение перед красотой мира, которое роднило ее с Летисией, но родство это оставалось пока для обеих неосознанным.

Франсуа и Аманда с одинаковым восторгом смотрели на изящную золотистую кобылку, которая отныне должна стать верной подругой Аманды. Похоже, что кобылка отличалась не только тонкой чувствительностью, но и кротким нравом, а значит, она будет идеально слушаться свою юную хозяйку.

Аманда гладила шелковистую шкуру, водила рукой по бархатистому крупу, заглядывала в темные глубокие глаза лошадки. Она была счастлива получить такой чудесный подарок. Дедушка знал, чем ее порадовать.

— Ты умеешь ездить? — спросила она у Франсуа, и тот в ответ кивнул. — Научишь меня?

Франсуа снова кивнул.

— Главное, обращаться с лошадью нежно, — предупредил он, — она — друг, а не раб. Если будешь с ней нежной и ласковой, она отплатит тебе сторицей.

На конюшне нашлась лошадь и для Франсуа. Он помог Аманде сесть в седло, вскочил сам, и они потрусили по каменистой и пыльной дороге в тени огромных раскидистых деревьев.

— На обед приготовлю вам фасоль с мясом и тыквой по-настоящему, по-бразильски! — крикнула им вслед экономка Матильда.

День рождения начался.

Ездить на лошади — дело непростое. У Аманды очень скоро заболели ноги, и Франсуа тут же прекратил прогулку верхом. Зато они отправились на горную речушку купаться. Ледяная вода, брызги, смех.

— Кстати, ты обещал научить меня еще и плавать, — закричала Аманда.

— Вот уж нет! Чего не обещаю, того не обещаю! — сразу же отказался Франсуа.

— Ладно, — со вздохом согласилась девушка. — Так и быть! Но согласись, здорово я тогда придумала!

— У тебя необыкновенно богатая фантазия, Аманда! — признал Франсуа. — Если бы ее пустить в дело!

— Можно и в дело. Возьму и напишу роман. Героем у меня будет мужчина средних лет, красавец, умница, который отчаянно влюбился в юную прекрасную девушку. Она тоже умница и только одна в мире способна его понять. Ну как?

— Бестселлер! Из серии «Роман для одиноких женщин», — очень серьезно одобрил Франсуа. — Мне даже кажется, я читал что-то в этом роде.

Аманда собралась обидеться, но раздумала — слишком уж ярко светило солнце, голубело небо, и жизнь обещала какие-то необыкновенные чудеса…

— Вот ты все смеешься, Франсуа, — протянула она мечтательно, — а ведь существует же предание о рае, Адаме, Еве… Могут же люди жить только друг другом, жить счастливо и так, чтобы им никто не мешал?

— Даже собственная мама, — осторожно ввернул Франсуа. Он лежал в тени на теплом песке и, прищурившись, смотрел на Аманду. — Кстати, твоя мама и выбрала этот райский вариант. Тебе не кажется?

— Она наконец сбросила маску, которую носила всю жизнь, перестала всех обманывать. Она законченная эгоистка, и ты мог бы не говорить о ней сегодня! — Аманда мгновенно рассердилась и исподлобья, насупившись, смотрела на Франсуа.