Иллюзии

- Тебе не нравится, - догадался Адам.

- Просто подумала, что в конечном счете ты выбрал то, что соответствует твоему характеру.

- То же можно сказать и о тебе. Я ожидал увидеть Марию-Антуанетту или мадам Помпадур. Ты же предпочла сари, скрывающее тебя с головы до пят.

- Сожалею, что разочаровала тебя.

- Наоборот. В загадке женщины гораздо больше очарования, нежели в откровенной демонстрации ее прелестей...

- Но я выбрала этот наряд совсем не для того, чтобы кого-то очаровать...

- Понимаю.., и от этого еще больше восхищаюсь им.

Он говорил так проникновенно, что я покраснела. Все-таки Адам был самым ужасным человеком из всех, кого мне довелось узнать. Было невозможно определить, когда он делает комплименты, а когда высмеивает. И я злилась на себя за то, что его реакция была мне небезразлична...

У двери в салон нам вручили маски. Я было подумала, что они изменят нас до неузнаваемости, но тотчас же узнала профессора Линвуда в охотничьем костюме в шлеме и с ружьем. Из Памелы получилась довольно-таки суровая Джульетта. Что же касается Фредди, то его красоту подчеркивал бархатный колет и маленькая шляпа. Увидев меня, окутанную белым шелком, он одобрительно улыбнулся и галантно, в духе истинного Ромео, поцеловал мне руку. Я почувствовала, что Адам напрягся, и получила особенное удовольствие, похвалив костюм Фредди.

Из коренастого Ларри вышел великолепный Юлий Цезарь. На голове его красовался лавровый венок, отчего его широкий лоб казался еще необъятнее.

- Друзья, а также мои верноподданные, прошу вас внять моим словам! - Его карие глаза сверкнули, и он принялся произносить речь из шекспировского "Юлия Цезаря". Когда он кончил, все громко зааплодировали.

В звуки смеха и разговоров вплеталась приятнейшая музыка. Я огляделась по сторонам и увидела Моди Хавершам, одетую цыганкой. Мужа ее почему-то с ней не было. Возможно, он оказался одним из несчастных, страдающих морской болезнью.

Наше судно все так же переваливалось с волны на волну, но качка только добавляла празднеству пикантности. Ветер и дождь стучали в иллюминаторы, подобно разгневанным гостям, которых не пустили в дом. Внезапно я с ужасом осознала, что сверкающий огнями зал не более чем островок света в бурлящем океане. Меня охватило ощущение полной беспомощности.

- Что случилось? - До моей руки дотронулся Адам. - Разве тебе не весело?

- Просто я прислушалась к стону волн и неожиданно поняла, что наш плавучий дворец вполне может быть поглощен ими.

- "Лучания" - надежное судно. Уверен, что оно выдержит и более сильный шторм.

- Но этот пароход - новый и не подвергался еще суровым испытаниям. Что, если.., если у него есть где-нибудь слабое место?

- Не думай об этом. Давай потанцуем? Играют наш вальс.

Местоимение "наш" весьма удивило меня. В прорезях маски его темные глаза блеснули, а губы нежно улыбнулись мне.

Глупое мое сердце опять дрогнуло. Я отлично знала, что мне следует отказать ему. Уступить и разрешить обнять себя было с моей стороны безрассудством чистой воды. Но мне так нестерпимо захотелось почувствовать себя под защитой этих сильных рук!

Я позволила ему вывести себя на середину зала.

Его рука крепко сжимала мою талию и притягивала к себе. Танцуя под звуки вальса Штрауса, я не могла отвести взгляда от его глаз. Казалось, что вокруг нет никого. И шторм, и музыка, и окружающая нас болтовня исчезли. Если любовь действительно снисходит на нас, как утверждают поэты, то в этот момент я на самом деле ощутила это. Несмотря на то что Адам оставил почти все мои вопросы без ответа, я превратилась в заложницу, поистине наслаждающуюся своим положением.

Пока мы кружились в вальсе, край шелкового сари соскользнул с моей головы и волосы разлетелись по плечам. Мы представляли изумительную пару - мои каштановые волосы почти скрывали его темную голову, склоненную ко мне.

Музыка стихла, но Адам по-прежнему обнимал меня, ожидая, когда она заиграет вновь. Мир померк для меня, и я потеряла счет времени, только чувствовала настоятельную необходимость быть в его объятиях, ощущать его руку на своей спине, вдыхать дурманящий мужской запах.

Не знаю, сколько длилось бы мое очарованное состояние, но тут к Адаму подбежала молодая, напуганная женщина.

- Капитан, сделайте что-нибудь! Умоляю вас!

- Я не капитан, но что случилось? - Адам снял маску.

- Мой сын... Скотти. Он убежал от няни... И теперь он там, на палубе...

- Вы уверены в этом? Может, он просто где-нибудь прячется?

- Нет, няня видела его на палубе, но побоялась последовать за ним. Этот ветер и огромные волны... О Господи, что же мне делать?

- Предупредите капитана, а я попробую его найти. - Адам повернулся ко мне:

- А ты побудь здесь.

- Нет, я с тобой! - запротестовала я.

- Оставайся здесь. - Он подвел меня к нашему столу, а затем прошел сквозь толпу веселящихся людей. Я не хотела отпускать его одного в этот шторм. Один рев волн приводил меня в ужас.

- Адам, подожди! Пусть команда занимается спасением!

Но он то ли не слышал, то ли не хотел меня слышать и в следующее мгновение уже скрылся из виду.

Я побежала было за ним, но чья-то твердая рука остановила меня.

- Идите вниз!

Передо мной стоял Джаспер Биль. Я узнала его по орлиному носу и острому подбородку, несмотря на клоунский костюм. Взгляд его глубоко посаженных глаз не вязался с веселым нарядом.

- Но я хочу помочь ему... - снова запротестовала я. Голос мой сорвался на крик. - Его может смыть за борт!

- Сначала я отведу вас вниз, а потом помогу ему.

- Нет! Прошу вас... Мы нужны ему оба.

- Но вы подождете внизу. - Не обращая внимания на мои протесты, Джаспер потащил меня к выходу из зала.

Внизу приглушенные стенами звуки шторма казались еще более страшными. Что, если образуется пробоина и вода хлынет внутрь? Я представила это зрелище и так испугалась, что даже не сообразила, откуда возникла перед нами черная фигура в капюшоне. Я закричала. Ударом дубинки монах повалил Джаспера, по лицу которого тут же заструилась кровь. Продолжая кричать, я побежала. Если бы не Джаспер, неожиданно схвативший нападавшего за ногу, тот непременно поймал бы меня.