Гордые и свободные

– Ты что, не видишь? Они уже в школе!

В глазах Кэсси шевельнулся страх, и Темпл изо всей силы подтолкнула ее к двери.

– Бегом! Если Айка задержат, пусть требует, чтобы его привели ко мне.

– Хорошо, мэм. – И служанка бегом бросилась выполнять приказ.

Темпл снова выглянула из окна. Она увидела, что один из всадников спешился и стоит у окна школы. Тогда, подхватив длинные юбки, Темпл выбежала из дома.

Услышав тяжелый стук сапог, Элайза захлопнула учебник и встала. В следующую секунду дверь распахнулась, и в проеме появились двое мужчин в длинных зимних плащах.

– Кто вы такие и что вам здесь нужно?

Элайза схватила с парты указку – единственное оружие, оказавшееся под рукой.

Вслед за двумя первыми вошел третий; еще трое, оставаясь в седлах, ждали снаружи.

– Где твой муж? – спросил один из мужчин.

– У меня нет мужа.

Элайза вспомнила, что четыре дня назад, первого марта, вступил в силу новый джорджийский закон, согласно которому каждый белый, живущий на территории чероки, должен зарегистрироваться – иначе его ждет четырехлетнее тюремное заключение.

Мужчина подозрительно прищурился:

– А нам доложили, что на этой плантации живет белый учитель, не зарегистрировавшийся у властей.

– Учитель – это я, – ответила Элайза. – Я – женщина и нигде регистрироваться не должна.

– Так ты учительница?

Он окинул ее долгим презрительным взглядом, потом смачно харкнул на пол желтой от табака слюной.

– Наверно, из тех баб, что любят индейцев.

Не обращая на него внимания, Элайза решительно вышла вперед, чтобы дети оказались у нее за спиной.

– Извольте-ка представиться и объявить, зачем вы сюда явились, – потребовала она.

– Фу-ты ну-ты, – ухмыльнулся мужчина и, горделиво выпятив грудь, объявил: – Мы – джорджийские гвардейцы, вот кто мы такие.

– Тогда вам должно быть стыдно, что вы врываетесь в школу, плюетесь тут, пугаете детей. Чероки, с которыми я имею дело, ведут себя куда цивилизованней.

Приятель подтолкнул старшего локтем.

– Ты только погляди. По-моему, там черномазый с книжкой сидит.

Первый из гвардейцев увидел Шадрача и свирепо насупился.

– Эй ты, малец, иди сюда.

– Сиди, где сидишь, Шадрач, – приказала Элайза.

В этот момент распахнулась дверь и вбежала раскрасневшаяся Темпл. Однако один из мужчин схватил ее за плечи и не пустил в класс. Темпл яростно забилась в его руках, а гвардеец расхохотался.

– Парни, я поймал настоящую индейскую принцессу. Видно, тоже вышла на тропу войны.

– Немедленно ее отпустите! – прикрикнула на него Элайза и, видя, что обидчик не послушался, с размаху ударила его указкой по пальцам.

Гвардеец охнул от боли и неожиданности, и Темпл благополучно вырвалась из его рук.

Предводитель угрожающе шагнул к Элайзе, и та снова замахнулась указкой.

– Вы только что ударили джорджийского гвардейца, мисс, – зловеще процедил он.

– За то, что он набросился на девочку.

Элайза притянула Темпл к себе.

Тогда гвардеец сменил тактику:

– А что здесь делают черномазые?

– Это мои ученики.

– Законы Джорджии запрещают учить грамоте негров.

– Слава Богу, здесь не Джорджия, – парировала Элайза. – Вы находитесь на земле чероки.

– Как бы не так, мэм. Это территория штата Джорджия.

– А это, сэр, будет решать Верховный суд.

Никогда еще за двадцать лет своей жизни Элайза не оказывалась в такой опасной ситуации. Спасти ее могла только сообразительность – ведь ни ей, ни Темпл было не под силу справиться с этими головорезами.

– А я говорю, что здесь где-то должен быть белый учитель, – заявил тот, кого она ударила указкой. – Просто они его куда-то спрятали.

– Нет у меня мужа. Я сама учительница, – повторила Элайза, чувствуя, как пальцы Темпл нервно сжимают ей предплечье.

– Если хотите, можете обыскать школу и дом, – процедила Темпл, окинув гвардейцев ненавидящим взглядом. – Но предупреждаю: если вы хоть пальцем кого-то тронете, если повредите имущество, вас ждет арест.

– Арест? – фыркнул первый и подмигнул своим приятелям. – Вы слышали, парни? Она угрожает нам арестом. – Двое остальных тоже ухмыльнулись. – У тебя здесь нет никаких прав, принцесса. Можем творить все, что нам вздумается, и нам ничего за это не будет.

– Нет, будет, – перебила его Элайза. – Я дам против вас свидетельские показания. Любой суд примет их к сведению, даже ваш. Ведь я белая.

Гвардейцы помрачнели – Элайза говорила правду. Их предводитель попытался спасти свое лицо:

– Мы все равно будем искать белого учителя.

– Если это ваш долг – ради Бога, – уверенно ответила Элайза, чувствуя, что берет верх. – Но я буду следить за каждым вашим шагом.

Под пристальным взглядом Элайзы гвардейцы обыскали школу.

– Может, он в доме прячется, – сказал один из всадников.

Но старший, мрачно покосившись на Элайзу, покачал головой:

– Если и так, давно уж в лес убежал. Ладно, поехали. Нам еще кое-кого поймать надо.

Элайза вздохнула с облегчением, лишь когда всадники скрылись из виду. Тогда учительница захлопнула дверь школы, прислонилась к ней всем телом и почувствовала, что силы окончательно оставили ее.

Сердце колотилось так громко, что в первый миг она подумала – кто-то стучит в дверь.

Девять пар глаз смотрели на нее вопросительно. Элайза выдавила ободряющую улыбку:

– Все, они уехали.

Темпл озабоченно нахмурилась:

– С вами все в порядке?

– Да-да, все хорошо.

Элайза выпрямилась. Ноги у нее дрожали.

– Вы вели себя очень храбро, – уважительно, с ноткой восхищения сказала Темпл.

– Я была до смерти перепугана, – призналась Элайза. Голос у нее дрогнул, и она сердито воскликнула: – Какие мерзавцы! Их бы надо высечь за то, что они пугают детей!

– Нужно проведать маму. – Темпл двинулась к выходу.

– Пожалуй, нам лучше всем перебраться в дом, – решила Элайза. – Идемте. Быстрее!

Двадцать минут спустя все были уже в гостиной. Лишь Фиби и Шадрач отправились на кухню готовить обед. Черная Кэсси все не могла поверить, что они целы и невредимы. Она заставила их рассказать о случившемся во всех подробностях.

Шадрач говорил, а Фиби помалкивала, чувствуя, что ее мать с каждым словом сына охватывает все больший ужас. Девочка не понимала, чем это вызвано, но на душе у нее стало тревожно.

– …И один из них говорит миз Элайзе: «Что тут делает этот черномазый с книжкой?»

Шадрач проговорил эти слова басом.

– «Иди-ка сюда, парень», – говорит, а миз Элайза говорит: «Шадрач, сиди где сидишь». Ну и я ни с места.

Черная Кэсси жалобно застонала, схватилась за голову. Окончание рассказа она уже не слышала – ни про появление мисс Темпл, ни про героическую мисс Элайзу с ее указкой.

– …Он говорит, что по закону штата Джорджия учить черномазых нельзя, – произнес напоследок Шадрач.

Кэсси застонала еще громче.

– Я знала, знала! Говорила же я, что добром это не закончится.

– Мам, ты чего? Все в порядке, – стал утешать ее сын. – Миз Элайза сказала ему, что тут не Джорджия, тут земля чероки.

Черная Кэсси обняла своих детей, прижала их к себе.

– Теперь они вернутся, вернутся ночью, – всхлипнула она. – Они всегда так делают. Я это уже видала. Вытащат тебя из дома, высекут так, что из тебя дух вон.

– Но за что? – недоверчиво спросил Шадрач. Взгляд его стал испуганным.

– За то, что учиться грамоте можно только белым. Черным – ни-ни. Сколько раз говорила я Айку: «Не пускай детей в школу. Не будет от этого добра». И теперь сам видишь, что получилось.

Она говорила так убежденно, что Фиби вся задрожала. Когда же издали донесся стук копыт, девочке и вовсе стало жутко.

– Они вернулись! – ахнула Кэсси. – Бегите отсюда, прячьтесь.

– Нет, мама, что ты. Это мастер Клинок и Дье. С ними и папа приехал, – сообщил Шадрач, высунувшись наружу.