Крепостное право: закон или душа? (СИ)

… Алексей Николаевич снова сквернословит и ругается. Кричит на родителей, бьёт крепостных…

… Совсем недавно мальчик вспомнил о том, что происходило в тот злосчастный вечер, когда он уличил своих родителей. Александр Евгеньевич считает, что князю пришла пора хотеть точно такого же…

“Неужели он с самого детства издевался над нами?” - ужаснулась Аня, а затем вспомнила, что после чумы Никита очень часто бывал в господском доме, а Алексей мог бить его или даже… “Нет, нет, нет!”

Затем записи прервались. Вместо них на пожелтевших страницах остались кляксы и рисунки. Аня спешно пролистала их. Следующие записи появились лишь через десять лет.

… Мальчика не положили в больницу, а увезли с собой в имение. Спустя десять лет, он появился. Теперь уже взрослый и мужественный, он снова посетил Александра Евгеньевича. Врач говорит, что это его сумасшествие никуда не ушло, он пронёс его с собой сквозь годы.

Алексей и вправду был больным человеком. По возвращении домой он вновь увидел Никиту, который повзрослел ровно так же, как и сам князь. Детская травма не давала ему покоя, он уже наигрался в Москве с дешёвыми девушками и новым крепостным Иваном Марьяновым, а в усадьбе натолкнулся на давнего врага - Мельникова. Алексей тут же захотел завладеть им и его телом, побаловаться, словно игрушкой, но ему не удавалось.

Поэтому он стал убивать. Увещевание своих жертв приносило ему неизмеримое удовольствие, и князь, дабы утолить свою жажду, губил их каждый день, а затем изнасиловал двух девушек. Именно он поджёг сарай, им двигало сумасшествие, он хотел раз и навсегда покончить с Никитой, раз ему не досталось его тело.

Но сейчас он, поверженный своим другом Владимиром Борисовичем, лежал на земле, и его глаза смотрели в серое июльское небо, а его растрёпанные чёрные волосы ворошил ветер.

========== Эпилог ==========

Спустя год

Аня, устало улыбаясь, держала на исхудалых руках младенца, аккуратно завёрнутого в голубое одеяльце. Малыш плакал и кричал, дёргая белоснежными кулачками, а девушка качала его из стороны в сторону, пытаясь успокоить. Было уже около семи часов вечера, а Аня настолько устала за день, что ей хотелось поспать хоть минуту.

Владимир как раз зашёл в спальню.

- Как он? - заботливо спросил он, беря малыша себе на руки.

- Прекрасно, - выдавила улыбку Аня и опустила дрожащие руки.

Владимир стал разговаривать с младенцем, щекоча его по носу и смеясь, а Аня опустилась на мягкую кровать. Вот уже три месяца прошло с того как она родила замечательного малыша.

Владимир Дуб купил Аню у Курякиных, а затем дал вольную. Жениться на девушке он не мог, ведь тогда бы они втроём вместе с малышом стали изгоями общества. Они стали жить вместе в поместье Владимира. Малыш, хоть и был незаконнорождённым, получил титул князя, как только Дуб признал его своим. Владимир скрывал от общества тот факт, что его возлюбленная - бывшая крепостная, и об этом знали лишь другие его крестьяне и все, кто жил в имении Курякиных.

Роды были долгими и длились около тридцати часов, но всё же прошли успешно, не было ничего такого, что представило бы Ане угрозу для её здоровья и здоровья ребёнка. Мальчика назвали Борисом в честь отца Владимира.

***

Никита уселся на песке и стал кидать в воду камни. Уже год как нет Алексея. Князя похоронили на небольшом кладбище за господским домом, его могила была одной из самых заметных здесь.

Ваня облокотился о широкое левое плечо Никиты и опёрся подбородком о свисающую ладонь. Он снова вдохнул приятный аромат рубашки Мельникова, отдающий сеном, и прикрыл глаза.

- Я люблю тебя, Никита, - прошептал он.

- Я тоже люблю тебя, Ваня, - ответил Никита и повернулся к нему.

- Нам придётся скрываться, так ведь? - уныло спросил Ваня.

- Как и Ане с Владимиром Борисовичем, - хмыкнул Никита.

И они слились в нежном и долгом поцелуе. Оба нашли своё счастье в друг друге, перейдя ненависть и жестокость жизни. Никита мог потерять Ваню три раза, но он до сих пор оставался с ним, а теперь он никуда не уйдёт, потому что их связала судьба.