Незримый гений (СИ)

Хотя встреча с виконтессой определенно прошла куда лучше, чем она могла ожидать, Брилл до сих пор прокручивала ее в голове. Это напоминало первые мгновения дезориентации, когда просыпаешься от глубокого сна. Она полагала, что то, что Кристина, впервые повела себя как взрослый человек, умиротворит ее, но это было не так. На самом деле театральный уход Кристины внушил ей чувство ужаса, страха, который она не могла объяснить. «Хватит, Бри… ты чересчур драматизируешь. Кристина наконец-то отпустила его. Радуйся этому. И радуйся, что он тоже отпустил ее. И ничего кроме. Радуйся… Следует беспокоиться о более важных вещах… например, что будет дальше. Это куда более важно… потому что слишком неопределенно».

Закрыв глаза, Брилл вновь попыталась уснуть, но поняла, что ее голова чересчур переполнена случившимися за день событиями, чтобы отдыхать. Скривившись, она повернулась и потянулась через кровать, пока не нащупала тепло спящего рядом маленького тела. Ария пошевелилась от ее прикосновения, но не проснулась. Положив щеку на тыльную сторону другой руки, Брилл лежала неподвижно, силясь разглядеть в темноте личико Арии. «Прекрати волноваться… нет ничего прекрасней, чем держать в руках своего ребенка».

Веки Брилл незаметно отяжелели и в конце концов закрылись. Тревоги уплыли вместе с осознанными мыслями, и сон решительно принял ее в свои умиротворяющие объятия. Сильнее уткнувшись лицом в подушку, она вздохнула и погрузилась в чистый мыльный аромат волос дочери. В тот миг, когда Брилл уже готова была поддаться благословенному теплу, ждущему ее за бесплотной завесой между реальностью и сновидениями, она услышала металлический щелчок, раздавшийся где-то в темноте позади нее.

Какую-то секунду ее затуманенный разум не мог осмыслить чужеродный звук, и поэтому она его проигнорировала, отстраненно улыбаясь в ткань наволочки. Но потом по комнате прошелестел едва уловимый звук отодвигаемой стеклянной панели, привлекая внимание Брилл, не успевшей окончательно соскользнуть в сон. Она нахмурилась и отвернула голову от подушки, прислушиваясь. Следом что-то вдруг изменилось в самой атмосфере, наэлектризовавшейся, словно воздух перед летней грозой. Тонкие волоски на шее Брилл встали дыбом, все ее тело завибрировало от энергии, внезапно затрещавшей в каждом дюйме комнаты. Ей необязательно было открывать глаза, чтобы узнать, что именно вырвало ее из сновидений.

Лежа неподвижно, Брилл слушала, как Эрик осторожно задвинул за собой стекло, явно приложив значительные усилия, чтобы заглушить жужжание механизмов, и остановив его до щелчка. Удовлетворенно вздохнув, она ждала, пока Эрик подойдет к ней; каждый дюйм ее кожи ожил при осознании, что тот, возможно, смотрит на нее, но когда Брилл задержала дыхание, ее уши не уловили больше ни единого звука. Комната вновь погрузилась в сон, отражая тишину ночи.

Шумно выдохнув, Брилл зевнула.

— Эрик, бога ради, хватит там стоять, — пробормотала она, прикрывая рот ладонью; в застывшем воздухе ее сонный голос прозвучал до странного громко.

Слабое волнение воздуха стало единственным, что сигнализировало о приближении Эрика, звук его шагов растворился в уверенной легкости движений.

— Как ты узнала, что я там был? — тихо спросил он откуда-то со стороны изножья кровати.

— Услышала тебя, — лаконично ответила Брилл, не желая терять приятную расплывчатость своего полусонного состояния.

— Проклятье, — ругательство прорезало тишину подобно падающей с неба звезде. — Я не собирался тебя будить.

— Угу… Что ж, стыд и позор тебе за это, — вяло подколола она, невзирая на тот факт, что изначально не могла заснуть как раз в том числе и из-за того, что Эрика здесь не было. — Почему ты до сих пор там стоишь?

Тихое раздраженное ворчание раздалось чуть ближе к краю кровати.

— Как я сказал, я не хотел отвлекать тебя и Арию. Я помню, как трудно ее уложить… Я не хотел добавлять…

Выпростав руку из-под одеяла, Брилл слепо зашарила ею в воздухе, пока ее пальце не наткнулись на полу пиджака Эрика. Ухватившись за ткань, она дернула.

— А тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты мог бы и помочь мне в хлопотах? — Молчание Эрика было красноречивым. Разумеется, его такая мысль не посетила. Вздохнув, Брилл вцепилась в полу сильнее и потащила к себе, пока не вынудила Эрика подойти еще ближе. — Ты намереваешься так и стоять столбом? — спросила она с очередным зевком.

При этом вопросе Эрик чуть расслабил позу, будто только и ждал, когда она его задаст. Он провел пальцами по сжавшемуся на его одежде кулаку и сел на край кровати.

— Полагаю, я могу и сесть, — прошептал он, понизив голос настолько, что тот едва долетел до ушей Брилл даже через это небольшое расстояние.

Приоткрыв глаз, Брилл сморщила нос.

— Твой энтузиазм просто потрясает.

Эрик сидел спиной к ней, сложив руки на коленях и уперев взгляд в пол. Белизна его маски резко выделялась в темноте, придавая ему вид холодной кладбищенской статуи. Он несколько минут молчал, складывая руки вместе и разжимая их, борясь с чем-то, что Брилл не вполне могла определить.

— Я не хотел, чтобы это вышло… ну… как ты сказала, без энтузиазма… просто… — остановившись, Эрик развел руками, словно подбирая слова. Открыв оба глаза, Брилл посмотрела на него с некоторой тревогой. У Эрика нечасто возникали трудности с самовыражением. Обычно его речь была чрезвычайно гладкой и утонченной.

— Когда я покинул тебя чуть раньше, то, возвращаясь в подвалы, кажется, не вполне постигнул, что вернусь туда один. Конечно, в какой-то степени я это понимал, но не был готов к реальности. Я привязал лодку в доке и занялся обычными ежедневными делами, но… было трудно сосредоточиться. Тишина была… невыносимой. Но не только она. Я чувствовал изоляцию каждым фибром своей души, и сами камни словно был давили на меня. Такого никогда прежде не случалось.

Повернув голову, чтобы посмотреть на Брилл, Эрик сделал паузу.

— И внезапно то, что произошло между нами, показалось сном. Будто этого никогда не было.

— Тогда почему ты не приходил?

— Не знаю. Возможно, это настолько захватило меня, что я по-настоящему испугался, что это были фантомные воспоминания, порождение обезумевшего разума.

Брилл положила руку Эрику на бедро. Было странно, что он описал ровно те же чувства, которые одолевали ее весь день напролет. Она показалась себе ужасно глупой, что по-прежнему так неуверенна на его счет. У Эрика хотя бы были более веские причины, чтобы не доверять новым аспектам их взаимоотношений. Основы его жизни были выстроены вокруг недоверия другим и агрессивной независимости. Ничего удивительного, что это вызывало у него трудности. Единственной причиной, почему Брилл не доверяла Эрику, был страх перед болью, которую она носила в себе со смерти Джона. Она боялась боли, которую Эрик мог причинить ей, вольно или невольно.

Сжав его ногу, Брилл вновь закрыла глаза.

— Это был не сон, Эрик.

— Да, думаю, я начинаю этому верить.

— Останешься на ночь? — отважилась поинтересоваться Брилл после секундной заминки.

Эрик поерзал на краю кровати и улыбнулся — его зубы сверкнули во тьме.

— Не думаю, что пришел бы, если бы ответ был не «да».

— Ну, тогда давай. А то вся эта болтовня точно в конце концов разбудит Арию.

Понимающе кивнув, Эрик встал и медленно оглядел комнату. Практически видя ход его мыслей, Брилл вмешалась.

— Перед тем как забраться, сними хотя бы ботинки, — сказала она, приглашающе откинув одеяло с правой стороны кровати.

Эрик перестал размышлять над второй кроватью и просто сделал, как попросила Брилл. Стянув пиджак и жилет, он аккуратно сложил вещи и оставил их на маленьком деревянном столе посреди комнаты. Сняв ботинки, он подошел к кровати и залез на нее. Повернувшись набок, чтобы дать ему место, Брилл ласково передвинула спящую Арию, уложив ее перед собой, а Эрик пристроился у нее за спиной. На двойной кровати было немного тесновато, но не неудобно, и Брилл внезапно поняла, что благословляет свою удачу в поиске нестандартного матраса, которым она занималась, когда Карлотта назначила ее своей личной гадалкой.