Легкомысленное пари

– Это была превосходная дуэль, – заметила Тотти, ставя один пустой бокал в другой и протягивая руку за полным третьим.

– Она всегда имела против меня зуб, еще со школы, – заявила Филиппа, – и я к этому давно привыкла. Но я никак не ожидала, что она опустится так низко, чтобы оскорбить тебя.

– Оскорбить меня? Но чем? – беззлобно спросила Тотти, заставив Филиппу сочувственно покачать головой.

– Пустяки, дорогая, – небрежно проговорила Филиппа. – Однако леди Джейн заходит слишком далеко, она становится все более злобной. Я догадываюсь почему…

– Возможно, она поняла, что ей придется оставить Бротона для тебя, – раздался позади них тихий голос Норы.

– О, Нора! И леди Де Реджис! Как я рада! – Филиппа поцеловала ее в щеку и сделала реверанс ее матери, которая уже царственно кивала кому-то на другом конце зала, а затем отправилась туда, оставив Нору на попечение Филиппы и Тотти.

– Значит, ты считаешь, что леди Джейн упустила Бротона? – спросила Филиппа у Норы. – А ты знаешь, что она танцевала с ним первый танец? Теперь эта овца, наверное, пасется у дверей, чтобы перехватить его, как только он войдет.

– Да, но почему она такая злая? Если бы она выигрывала, она бы не была такой злой. Она отлично видит, что Бротон предпочитает тебя.

Филиппа недоверчиво посмотрела на нее:

– Занятная теория. Но если это так, то где же он? Я здесь уже целых пять минут, а он так и не удосужился отыскать меня.

Нора мило улыбнулась, показывая в дальний конец зала, откуда Бротон пробирался к ним с двумя бокалами.

– Он подошел ко мне недавно, удивлялся, что тебя нет, – пояснила Нора. – В самом деле, что тебя задержало?

– Ах, эти вечные проблемы с одеванием, ты и сама знаешь. Все платья, что я получила на этой неделе, слишком хороши. Трудно выбрать.

Филиппа говорила правду. Но причина такого тщательного выбора была глубоко спрятана от всех. Какой наряд мог пронять прожженного международного шпиона? А ведь она должна не просто нравиться ему, она должна его подчинять, водить на коротком поводке, пока он не окажется на ее бале Беннинг. Возможно, ей следует быть в сверкающем атласе? Или ему по вкусу что-нибудь менее пафосное?

В конце концов, она остановилась на последней модели мадам Ле Труа – платье из переливающегося атласа с пышной юбкой и узким лифом, усеянным золотыми бусинами и сапфирами.

Филиппа заметила, что у Тотти внезапно округлились глаза, но юная Нора продолжала как ни в чем не бывало:

– Я высмотрела тебя уже давно, но рядом с тобой торчала эта противная Джейн. Поэтому я решила отвлечь Бротона и отправила его за шампанским. И вот теперь он идет к нам.

Тотти была явно шокирована такой ловкостью благородной девицы, а Филиппа улыбнулась, радуясь сообразительности своей юной подруги:

– Отлично исполнено, Нора.

– Надеюсь, – ответила та с чувством удовлетворения, но в следующее мгновение на ее лице появилась многозначительная усмешка. – Надеюсь, он не попадет в когти этой Пенни Стерлинг. Она явно не прочь повеселиться: вообрази, имела наглость спросить меня, где в Вестминстерском аббатстве продается мороженое. Как будто я вообще там когда-нибудь была!

Филиппа действительно заметила Пенни, которая вместе с Луизой Даннингем была свидетельницей ее судьбоносного поединка с леди Джейн. Платье Пенни сидело на ней не слишком хорошо, а глядя на Луизу, делалось ясно, что она чрезмерно увлекается сладостями. Юные мисс провожали Бротона застывшими сладкими улыбками, на которые он старался не отвечать, спеша к Филиппе и Норе.

– Мисс Де Реджис, вы препротивная маленькая штучка, – обратился он к Норе. – Отправили меня за шампанским, а сами куда-то испарились. – Сказав это, он учтиво вручил ей бокал.

– Да, сэр, – отвечала та. – Но зато я нашла ту, которую вы искали…

– Миссис Беннинг, – поклонился галантно Бротон, предлагая ей второй бокал. – Я уже пал духом, пытаясь отыскать вас. Я надеялся, что вы оставите эту кадриль для меня, но, увы, она уже закончилась.

Филиппе понадобилось не больше секунды, чтобы оценить внешний вид маркиза Бротона. Одежда безупречного покроя, золотые волосы уложены с точно рассчитанной стильной небрежностью, в голубых глазах холодно мерцает модное выражение пресыщенности. Ни одного случайного движения, все в соответствии с этикетом. Ни один джентльмен в Уитфорд-Мэншн, да и в целом Лондоне не мог быть таким совершенным образцом высокого тона. Но была ли в нем хоть крупица мужественности?

Сделав маленький глоток шампанского, она, вскинув бровь, сказала:

– Кадриль уже прошла, но ведь вальс еще не начинался…

– Пока нет.

– Сейчас будет вальс? – вмешалась Нора. – Дорогая, я Должна найти лорда Стерлинга, я обещала ему этот тур вальса. Наверное, он где-то наверху, на лестнице… – Просияв таинственной улыбкой, она удалилась, вручив свой полупустой бокал Тотти.

– Миссис Беннинг, окажите мне честь, позвольте пригласить вас. – Холодный вызов сиял в глазах Бротона.

– Охотно, – ответила она, вручая свой бокал Тотти. Это был уже третий бокал в руках несчастной компаньонки, которой пришлось перелить все в один и опрокинуть себе в рот.

Пары на паркете расступились, давая место Филиппе и Бротону. Разговоры стихли – все, затаив дыхание, следили за движениями новой пары. А они были холодны, спокойны и совершенны.

Его рука чуть смелее обняла ее спину – все в полном соответствии с этикетом.

– В прошлый наш танец я чувствовал себя более окрыленным и обнадеженным… – Он с досадой провел рукой по ее спине, теперь закрытой платьем.

– В самом деле? Возможно, вам не подходит ритм вальса? – отвечала она, незаметно оглядывая гостей. Когда же, наконец, появится этот Уорт?

– С вами любой танец прекрасен, – заверил Бротон. – Но я полагаю, мы могли бы найти способ сделать этот вечер более приятным…

– Более приятным? Но здесь все устроено на самом высшем уровне.

Она продолжала думать об Уорте. А что, если его задержали при входе? Леди Уитфорд успела сделать свое приглашение лишь в устной форме. Возможно, она не побеспокоилась о том, чтобы предупредить мажордома?

– В этом доме должен быть какой-нибудь незанятый уголок, который ждет, не дождется, только нас… – шептал ей на ухо Бротон.

– Сэр… – начала Филиппа, и щеки ее окрасил самый деликатный и приятный румянец.

– Пожалуйста, называй меня Филипп, – прервал он ее. Его имя – Филипп? Она помедлила, чтобы переварить эту новость, а затем продолжила без запинки:

– Филипп, а вам не кажется, что могут заметить наше исчезновение? Что о нас подумают, если мы пропадем одновременно?

– У Филдстонов вы не были такой занудой. И никто тогда не заметил нашего отсутствия, а уж здесь-то, в такой суете… Мы спокойно можем выкроить для себя каких-нибудь пятнадцать минут. – Его нежное дыхание шевелило завитки на ее виске.

Но Филиппа не была настроена покидать зал, не увидев Уорта. И маркиз приглашал ее не на партию в вист или шахматы, тут еще надо было очень хорошо подумать… Вероятно, ему передалась ее холодность, потому что хищная улыбка на его лице увяла за холодным фасадом.

– Итак, вам уже наскучила наша маленькая игра? Признаться, я ожидал от вас большего.

Филиппа подняла бровь:

– Пятнадцать минут?

– Это все, о чем я вас прошу. Нам будет достаточно этих пятнадцати минут, – уверял ее Бротон, и в этот момент музыка закончилась.

– Вам нужны минуты, а мне – часы! – отвечала она с усмешкой, не отрывая от него глаз. Ей было приятно сознавать, что они стали такими темно-синими от переполнявшего его желания.

– Миссис Беннинг… – продолжил он, уводя ее с паркета.

– Просто Филиппа, – улыбнулась она.

– Филиппа, в конце той недели лорд Гемпшир устраивает свои знаменитые бега. Вы собираетесь на них присутствовать?

– Конечно, – отвечала она, слушая его одним ухом и пожирая глазами толпу в надежде отыскать Уорта. – Это так приятно – выбраться наконец из города.

– Разумеется. – Бротон приблизился к ней на шаг и понизил голос: – Там у нас как раз будут часы… мы будем предоставлены сами себе, будем делать то, что захотим.