Тайна леди

– В одеянии монашки вас сразу узнают ваши преследователи. Я куплю вам что-нибудь подходящее.

– Я и без того у вас в долгу.

– Это мелочи.

– Я знаю, чего вы потребуете взамен.

– То, о чем вы говорите, я никогда не требую.

– Вы просто соблазняете, даря подарки вроде смешной собачки.

Робин посмотрел на Кокетку:

– Тебя только что оскорбили. Жаль, что ты не кусаешься. – Он посмотрел на Петру.

– Простите, – сказала она. – Но вы всегда хотите, чтобы все было по-вашему, совершенно не считаясь со мной.

– Я хочу вас в моей постели, Петра, но не надеюсь, что все будет по-моему. И не стану этого добиваться. Но если бы мое желание исполнилось по обоюдному согласию, был бы счастлив.

Он коснулся ее локтя и почувствовал, что она дрожит.

– Вы не можете снова надеть ваш монашеский наряд, вам нужна приличная одежда до того, как мы приедем в Англию.

– Вот вы опять.

– Но я прав.

Она остановилась на мгновение и пошла дальше.

– Несомненно, – прошептал Робин собаке, – я дурак.

Робин позволял женщинам использовать его или обманывать, но лишь до тех пор, пока это его забавляло. Где лежит награда в этой напряженной, скрытной женщине? Будь у него здравый смысл, он отвез бы ее в Дувр, позволил ей сбежать и забыл о ней. Но он не мог. Как и Кокетка, Петра теперь нуждалась в его заботе, пока он не убедится, что она в безопасности.

Они вошли в городские ворота, и Робин указал направление. Петра пошла в указанную им сторону, но сказала:

– Я могла бы одеться юношей. Волосы у меня короткие, в этом случае меня бы тоже никто не узнал.

– Господи, да никто, кроме слабоумного, не поверит, что вы мужчина. А если поверит, вам будет грозить опасность.

– Я умею пользоваться пистолетом и шпагой. Вы это видели.

– Некоторые мужчины вожделеют красивых молодых людей больше, чем красивых молодых женщин.

Петра взглянула на него:

– Тогда ваша жизнь, должно быть, полна опасностей.

Он удивленно посмотрел на нее, потом рассмеялся и покачал головой:

– Идемте внутрь. А то перегреетесь на солнце.

Петра вошла в пугающе величественный отель, жалея о последних словах. Робин прав. Она, должно быть, потеряла разум. И все из-за него. Он красив. Когда они соприкасаются, летят искры.

В отеле было полно людей. Элегантно одетые мужчины и женщины. Слуги хорошо вышколены. Вскоре Петра и Робин оказались в роскошном номере из нескольких комнат. На столе фрукты, вино, пирожные, через несколько секунд принесли кувшины с теплой водой для мытья. Робин заказал еду и две ванны.

Петра хотела возразить из принципа, но если он собирается купаться, почему она должна отказываться от этого удовольствия? Он разговаривал со служанкой.

– Вы видите, что моя сестра пострадала в пути. Ее сундук потерялся, а одежда, в которой она была, испортилась. Будет ли возможно подыскать для нее что-нибудь подходящее?

Горничная краснела и волновалась под шармом его красоты.

– Не знаю, монсеньор. Я бы хотела помочь, но у меня есть обязанности…

– Я за все заплачу, включая плату хозяину гостиницы за ваше потерянное время.

Она присела в реверансе:

– Сейчас узнаю, монсеньор. Я постараюсь.

Петра съела пирожное, и настроение ее улучшилось.

– Спасибо. Прошу прощения, что надоедаю вам.

– О, дорогая, вы, должно быть, в ужасном состоянии, если опустились до смирения.

– Я не…

– Мир! – Он налил золотого вина в два бокала и протянул один ей. – Петра, прошло меньше суток с того момента, как мы встретились. Учитывая все, что случилось за это время, я восхищаюсь вашей стойкостью.

Она глотнула сладкого вина и вдруг в полном изнеможении опустилась в кресло у окна.

Двустворчатое окно было открытым. Дул легкий ветерок, вид из окна был прекрасным. Она видела дорогу, по которой они ехали, по дороге двигались в обоих направлениях экипажи. Она поискала глазами Варци и его людей, хотя знала, что на таком расстоянии ничего невозможно разглядеть.

Робин подошел и сел рядом с ней, солнце играло в его пыльных волосах, глаза стали еще синее на грязном лице.

– Расскажите мне о ваших преследователях.

Петра сделала глоток вина. Ей следовало рассказать, но это была такая безумная история, и это значило, что ей придется рассказать ему о ее глупости и грехе с Лудо.

– Кое-кто не хотел, чтобы я покидала Милан.

– Мужчина, вы сказали. У вас был любовник?

Ей хотелось отрицать это, но правда должна разрушить любые романтические идеи, которые он мог иметь. Она посмотрела ему в глаза и ответила:

– Да.

Никакой видимой реакции.

– И что он теперь? В отчаянии? Хочет отомстить? Злится?

– Считает себя собственником.

– А-а.

– Я рада, что вы понимаете это, потому что я не понимаю, особенно теперь, когда он женат.

– Это не имеет значения. Хотя его жена не может быть счастлива, поскольку он гоняется за вами по всей Европе. Он не боится ее гнева?

– Он никого не боится.

– Его имя?

– Лудовико.

– Лудовико, а дальше?

В дверь постучали.

– Войдите, – крикнул Робин.

Слуга объявил, что ванны готовы. Робин встал и отблагодарил его мелкой монетой. Затем повернулся к ней, чтобы предложить руку, как джентльмен, ведущий даму танцевать. Петра вложила свою руку в его. Неразумно. Он шагнул ближе и поднес ее руку к своим губам.

Она выдернула руку.

– То, что у меня был любовник, – резко сказала она, – не делает меня легкой добычей.

Его глаза сверкнули весельем.

– Моя дражайшая Петра, только болван вообразил бы вас легкой добычей. Вам очень подходит ваше имя – «камень».

– Петронилла. Камушек.

– Маленький камушек в туфле может быть пыткой.

– Я не хочу причинять вам боль.

Он рассмеялся:

– Петра, Петра, я пошутил. Вы не сделаете мне больно.

– Вы доводите меня до бешенства. Самодовольный, беззаботный англичанин со своей глупой собачкой и нелепыми поводками, который ничего не знает о мире. Вы представить себе не можете, что опасность когда-нибудь коснется и вас!

– Прошлой ночью опасность коснулась нас обоих.

– Крестьянки, – презрительно бросила она. – И мы были хорошо вооружены, в то время как у них был только кухонный нож.

– И яд, – добавил Робин. – Никогда, никогда не забывайте о яде. Короли и могучие воины были повержены при помощи яда. И красивых женщин, которым они слишком доверяли.

Петра пристально смотрела на него, уязвленная этой правдой. Он открыл дверь в ее спальню, где поднимался пар над застеленной простынями ванной и ждала горничная в чепце.

– В данный момент наша единственная опасность – это упустить наслаждение. Идем, дорогая сестра, и погрузимся в него.

Петра вошла в комнату, закрыла дверь перед его носом и прислонилась к ней спиной. Ей не следовало поддаваться слабости и признаваться в преследовании и опасности. Но она должна была предотвратить задержку и попытаться предостеречь его. Она подвергала невинного, очаровательного Робина Бончерча опасности…

– Мадам? – напомнила озадаченная горничная. Петра выпрямилась, ванна влекла ее, как сирена. Она пошла вперед, снимая чепец и развязывая корсаж.

– Луиза пошла искать вам одежду получше, мадам, – сказала горничная, с любопытством глядя на волосы Петры. – С разрешения месье Белмартена, конечно.

– Это очень мило с ее стороны. – Петра сбросила корсаж и развязала юбку. – А вы?

Девушка еще раз поклонилась.

– Нанетт, мадам.

Ванны в монастыре были редким удовольствием, и их принимали в рубашке. Петра д'Аверио наслаждалась роскошными ваннами, и всегда нагишом. Но к бедру у нее был привязан нож.

– Пожалуйста, – сказала она, – уберите эту одежду.

Горничная собрала юбку, корсаж и чепец.

– Что я должна сделать с ними, мадам?

– Все, что хотите.

Горничная вышла. Петра быстро отвязала нож, потом сняла рубашку и завернула в нее нож. Она надеялась, что горничная принесет чистое нижнее белье, потому что она вряд ли сможет снова надеть эту рубашку.