Обесчещенные

– Добро пожаловать.

Полковник кивнул в ответ и взглянул поверх головы индийца, высматривая, кто уже пришел.

– Могу ли я представить вам своего сына, полковник Милз? – Индраджит левой рукой подал знак сыну. – Мой сын Джагат, полковник. Для него видеть вас – большая честь.

Из-за спины хозяина выступил высокий худощавый семнадцатилетний юноша и подал полковнику руку. Он глядел прямо в глаза и улыбался.

– Рад познакомиться, полковник Милз. – Протянутая рука повисла в воздухе. – И госпожа Милз. – Он повернулся и улыбнулся Элис. – Я действительно рад.

Полковник почувствовал прилив крови к лицу, его ноздри раздулись. «Что этот щенок о себе думает? Не знает правил?» Он открыл рот, чтобы пресечь его дерзость, но Элис мягко коснулась его руки. Реджинальд оглянулся, почувствовав напряженную тишину, наступившую вокруг, и сдержался. Элис права: не в его положении устраивать сцены.

– Пожалуйста, господин полковник, входите в дом, слуга подаст напитки.

Индраджит шагнул вперед, заслоняя сына. Он склонился, взглядом приглашая полковника войти в дом. От волнения на его лице выступил пот.

– Сюда, пожалуйста, прекрасное освежающее питье. – Он попытался сгладить возникшую неловкость. – Такая честь – принимать вас, такая честь для меня и моей семьи! Пожалуйста, пожалуйста, проходите… – тараторил он.

Наконец полковник расслабился и улыбнулся.

– Эй, напитки полковнику и его жене, живо! – закричал хозяин, перекрывая болтовню гостей. Он хлопнул в ладоши.

Появился слуга с большим серебряным подносом, и Индраджит Рай засуетился над бокалами. Элис улыбалась знакомым, кивая по сторонам. Полковник сделал большой глоток виски с содовой и оглянулся. Вечер продолжался, к большому облегчению переволновавшегося хозяина, затруднительное положение было позади, по крайней мере, на какое-то время.

– Чего я не понимаю, так это почему наши соотечественники не оспаривают превосходства англичан. Мне кажется, что мы боимся правды.

Джагат Рай, повернувшись спиной к блестящему обществу, говорил в тесном кругу юношей в углу большой отцовской гостиной. Он ничего толком не знал об обстановке в Меруте, о напряженности в армии. Юноша просто наслаждался своим раскованным поведением.

– И мне кажется… – Он запнулся от толчка одного из друзей в бок.

Полковник был довольно близко и уже несколько раз взглянул в их сторону; его слух улавливал любые разговоры о смуте.

– Мне кажется, – продолжал Джагат громче, перебивая говорящих, – что при англичанах мы боимся высказывать свои мысли, мне кажется…

Вновь резкий толчок прервал его речь. Только тогда, обернувшись, Джагат увидел, что полковник уставился на него тяжелым взглядом, вена на его виске вздулась и пульсировала. Беседа в комнате стихла; они с полковником скрестили взгляды.

– Так что именно вам, кажется? – громко спросил полковник.

На этот раз он не собирался сдерживаться, этого парня нужно поставить на место. Милз был уверен, что собравшиеся прислушиваются к ним, и хотел, чтобы юноша полностью был повержен.

– Мне кажется, – отвечал Джагат, – что владычество англичан в Индии – плод их воображения.

Произнес он, оставаясь абсолютно спокойным, его взгляд был направлен на полковника.

По комнате пробежал шепоток. Но Джагат Рай, интеллигентный, образованный и вспыльчивый юноша, не собирался отступать.

– Как правители, англичане не лучше других, а, может быть, даже хуже. – Он видел, что полковнику кровь бросилась в лицо, но продолжал: – В любом случае индийцы с ними несчастливы. Ситуация нестабильна, и, мне кажется, она будет изменена.

– Ну, я… я…

Первый раз в жизни полковник Милз не находил нужных слов. Все в ужасе смотрели, как он безуспешно пытается овладеть ситуацией. За всю его военную службу не было случая, чтобы низший по положению общался с ним так неуважительно, и уж тем более индус! Его раздражение проявилось, когда кровь прилила к лицу, внезапный порыв ярости овладел им настолько, что он вынужден был смять в руке перчатки, чтобы не кинуться к горлу противника.

А Джагат Рай просто улыбнулся, кивнул и повернулся к друзьям, как будто ничего не произошло. Единственное, что его заботило, так это то, что он может обидеть своего отца.

– Элис! – вскричал полковник в центре замершей толпы. – Мы уходим. Я не останусь там, где меня оскорбляют!

Он оглядел комнату и крикнул слугу.

– Боже милостивый! Господин полковник! – Индраджит Рай вбежал в комнату с веранды, где беседовал с гостями, и низко склонился. Он слышал крик полковника и был очень напуган. – Пожалуйста, полковник, не уходите так рано. Мой повар приготовил европейские сандвичи, вы должны их попробовать. – Он поднял на него глаза и просительно улыбнулся.

– Элис, ты готова?

Милз даже не поблагодарил хозяина. Он подождал, пока слуга принес накидку Элис, подал ей руку и повернулся к двери.

– Мы уходим, – объявил он собравшимся, и, провожаемые отчаянным взглядом Индраджита Рая, супруги гордо удалились.

– Чертов наглец! – Полковника прорвало, как только коляска тронулась. – За всю свою жизнь не слышал подобного грубияна. – Он вытащил носовой платок и вытер лоб. – Все это вздор! Этот вредный тип…

– Реджи! – Элис смутил этот поток грубостей, и полковник недовольно извинился. Несколько минут они молчали.

– Не знаю, как они, черт побери, полагают жить без нас! – Он был слишком зол, чтобы остановиться. – Нет, в самом деле! Они не представляют, сколько умения и труда требуется, чтобы…

Он замолчал. Элис положила ладонь на его бедро, и ее длинные, изящные пальцы начали слегка сдавливать его. Был только один способ успокоить мужа, и движения ее руки были умелыми, касания легкими и возбуждающими. «После вспышки раздражения у него всегда получалось намного лучше», – думала она.

Полковник тяжело сглотнул, гнетущие мысли растворились в истоме, он расслабленно откинулся на спинку кожаного сиденья. Путь домой предстоял долгий, и он был рад этому… «Идиотское происшествие, – пронеслось в голове, – нельзя было давать себе волю, и завтра черт знает что, эта ужасная поездка в Мерут, вот уж в чем не было нужды!» Плечи его опустились под действием искусной ласки. «Надо, – подумал он, перед тем как мысли растворились в наслаждении, – но не стоит беспокоиться из-за сегодняшнего происшествия». Полковник прикрыл глаза, и перед ним возникло лицо Джагата Рая.

– Проклятые индийцы! – пробормотал он, в то время как прохладная рука жены поглаживала его бедро.

«… Нельзя уступать им ни дюйма…» – подумал он за секунду до того, как все тело охватила дрожь, и пальцы Элис совершили чудо.

Глава 2

Воскресенье, 10мая 1857 года

Полковник Милз от нетерпения постукивал кнутовищем по ноге. Было еще темно, рассвет едва угадывался за горизонтом, однако жара уже подступала. У него было скверное настроение – давно пора было ехать, но слуги замешкались.

– Вы готовы? – крикнул он капитану Бойду. Капитан кивнул. Не обращая внимания на мальчишку-конюха, полковник послал коня вперед, устраиваясь в седле поудобнее.

Крупный жеребец нервничал, не стоял на месте, так что мальчику приходилось жаться к стене.

– Едем до форта Лохагар, а оттуда прямо по равнине до самого Мерута. Через пару часов привал, спрячемся от солнца в какой-нибудь пещере!

– Хорошо! – крикнул капитан, сжал колени, и лошадь пошла. Он оглянулся на полковника, замедлил ход, пропуская его вперед, и минутой спустя они выехали из лагеря.

В это время в восьмидесяти милях к северу, в Меруте, царили хаос и разорение. Слухи Нанды оправдались – туземные войска взбунтовались.

Густой дым поднимался над горизонтом, застилая луну, а рассвет обнажал ужасные следы полома, обрушившегося на англичан. Мятежники сметали все на своем пути. Жаждущая крови толпа бунтовщиков устремилась на юг, к Дели, в гневе и ненависти убивая европейцев.

– Стоп! – Полковник натянул повод и изо всех сил стиснул ногами круп лошади, стараясь сохранить равновесие. С большим трудом ему удалось удержаться в седле. Несмотря на опыт наездника, ему пришлось несколько минут усмирять коня. – Боже мой! Бойд! – Он обернулся, едва лошадь встала. – Бойд? Вы живы?