Вслед за ветром

Вежливо, но твердо Джессика ответила:

— Нет, папа. У полисменов закон сидит прямо в печенках. Такой будет пытаться решить это дело именно как представитель закона. А нам нужен человек с инстинктами убийцы, тот, кто будет выполнять наши приказы безо всякой оглядки. А нам, возможно, придется делать такие вещи, которые полисмен не сможет выполнить. Флетчер не чтит кодекс чести, и мы будем действовать также. Хорошие парни не всегда побеждают. Папа, мы не можем вести себя как христиане и подставлять вторую щеку. Один из нас должен проиграть. А чтобы победить, нам надо действовать как Флетчер — хитро, умно и нечистоплотно.

Джед возмущенно фыркнул:

— Джесс, но мы не такие. Наш род — это добрые, честные и трудолюбивые люди. Если мы начнем нарушать закон, то станем не лучше Флетчера. Дела надо делать по совести.

— Папа, на этот раз добро не победит зло, если мы не будем сражаться с Флетчером его же оружием. Ты всегда говоришь: «Если человек работает в грязи, то он обязательно испачкается». Грязь можно смыть, но если грязь подступила под самое горло, ее невозможно отряхнуть. Папа, нам придется посмотреть в лицо горькой правде — или нас убьют, или убьем мы.

Джед устало вздохнул.

— Раньше я использовал свое мужество и умение для борьбы с такими силами, как апачи, команчи, конокрады, я боролся даже с силами природы. На моей земле редко лилась кровь. Я молился за то, чтобы Флетчер оставил в покое мое ранчо, чтобы он уехал на восток и нашел себе другую землю. Наверное, ты права, говоря о том, что этот человек никогда не отступится. Если это так, то на этот раз ты права. Джесс, я полностью тебе доверяю, я полагаюсь на тебя. Ты умница. Ты такая же гордая и твердая, как и я, но при этом нежная и мудрая, какой была твоя мама. Джесс, вот уже двадцать шесть лет, как это моя земля, моя жизнь. Я получил разрешение на нее, а Элис пустила свое наследство на то, чтобы купить орудия труда и все необходимое. Мы работали вместе, создавая это ранчо. Мы вместе пережили набеги воров, голод, болезни свои и болезни скота, нищету, смерть моего отца. До тех пор пока мы своими руками не построили этот дом, мы жили в палатке, потом в хибаре. Два наших сына умерли у нас на руках, и мы похоронили их здесь. На моих глазах страдала и умирала моя жена, и я ничем не мог ей помочь. Судьба жестоко обошлась со мной, но я вынес все. Порой я бываю упрям, но я не предам никого и ничего. В этой земле лежат моя дорогая Элис и два наших сына. Здесь покоится и мой отец. И однажды меня тоже похоронят рядом с ним. — От волнения голос Джеда стал хриплым: — Иногда я чувствую подавленность и усталость. Но я еще ни разу не чувствовал себя таким беспомощным и злым с тех пор, как умерли Элис и мальчики. Моя мать стареет и слабеет с каждым днем. Отец покинул нас уже много лет назад. Ты была для меня как сын. Джесс, я научил тебя всему, что может мужчина. Иногда ты даже справляешься лучше мужчины и сможешь управлять ранчо, когда оно станет твоим. Если мне придется умереть за свой дом и семью, то пусть так и будет. Но я не умру до тех пор, пока не сделаю все, чтобы избежать этого и справиться с бедой. — Джед еще раз тяжело вздохнул и расправил плечи, чтобы дать отдохнуть затекшим мускулам. — Поезжай, пока я не передумал. Я расскажу Мэтту и Большому Эду о твоем плане. Джесс, будь осторожна. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу. Девочка моя, ты зеница моего ока. Когда твоя мать оставила меня…

— Я знаю, папа, — ответила Джессика, обнимая его и стараясь успокоить. — Я тоже очень тоскую по ней. Но со мной все будет в порядке. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как я вернусь и приведу с собой подмогу. Папа, вот увидишь, эта гремучка больше не укусит нас, не получив нескольких укусов в ответ.

Джесс смотрела, как ее отец идет к дому. Плечи его были опущены, и весь облик выражал печаль. До сих пор он не был в таком упадническом настроении. Она понимала, о чем он беспокоится. Хотя они были очень близки, как редко бывают близки отец и дочь, он всегда старался держать внутри свои беды. Джедидия Лейн был сильным, жестким, независимым человеком, и именно такой он воспитал свою наследницу. Но теперешние беды сломили его, и ее это очень огорчало.

Джесс испытывала чувство вины еще и оттого, что ей было обидно за свою зависимость. Ей было обидно, что из-за смерти старших братьев все обязанности и долги легли на ее плечи, что ей пришлось стать мужественной и жестокой, чтобы справиться с этим. Джесс было обидно за то, что она превратилась в сына, а не осталась дочерью. Она ненавидела в себе это чувство обиды, но ничего не могла поделать.

Джесс хотелось романтики, любви, хотелось иметь свой дом и своих детей. Но если ее жизнь не изменится, то шансов встретить кого-то и выйти замуж у нее будет немного. Даже если она встретит мужчину, то как она сможет уехать вместе с ним? Что будет с ее отцом, бабушкой, больным братом, младшей сестрой Мэри Луизой? Если что-то случится с отцом, кто позаботится о нем и о ранчо? Бабушка и Том не смогут, а сестра, погруженная в свои заботы, не захочет. Джесс была всегда привязана к этому месту.

И кроме того, эта земля была полита ее потом и кровью, ее слезами. Она любила ее так же, как и Джед. И однажды эта земля будет принадлежать ей. Джесс знала, что, говоря это, отец не хотел сделать ей больно. Она знала, что он любит ее больше остальных детей, потому что она была ему ближе всех. Отец почти не проявлял своей любви к ней после смерти мамы. Джесс понимала, он боялся, что у него заберут еще кого-то, кого он любит.

«Конечно, — думала она, — отцу следовало найти себе кого-то, кто заменил бы ему ушедшую любовь. И у него, и у нее должно быть что-то помимо работы». Но где, как и когда могла она встретить истинную любовь?

«Как ни крути, — размышляла Джесси, — она была старой девой! Неужели так ужасно хоть раз испытать обиду, — спрашивала она себя. — Неужели так плохо, так нехорошо и эгоистично однажды подумать: а как же я? Подумать о том, чтобы пожить для себя, а не для других? Может быть, однажды в ее жизни произойдет нечто особенное. Джесси, хватит мечтать. Пора приниматься за работу».

— Что, сказал папа, ты можешь сделать? — охнула Мэри Луиза.

Джесс посмотрела на свою младшую сестру, ярко-голубые глаза которой расширились от удивления.

— Поехать в Сан-Анджело и нанять помощь для борьбы с Уилбором Флетчером, — повторила она.

— С ума сошли! Вы с отцом добьетесь того, что нас всех убьют.

— Это единственный оставшийся у нас выход. Я устала. Поговорим позже, — сказала Джессика, желая прекратить этот разговор, пока он не перерос в ссору. — Мы с самого раннего утра занимались тем, что чинили изгородь и ловили разбежавшуюся скотину. Мне надо собрать вещи. На рассвете я уезжаю.

— Я поеду с тобой, — заявила Мэри Луиза.

— Ты не можешь. Мы поедем очень быстро, а ты знаешь, что такое езда по нашей местности. Кроме того, у нас не будет времени ходить по магазинам и развлекаться.

— Я еще никогда никуда не ездила и не делала ничего интересного! — заныла Мэри Луиза. — Я прозябаю в этом Богом забытом захолустье без друзей и развлечений!

Джесс ответила, укладывая вещи: — Однажды, когда наши беды закончатся, у тебя всего будет по горло. Потерпи, Мэри Луиза.

— Ни за что! Это дикое и заброшенное место. Пустыни и горы отрезали нас от жизни. Наш единственный сосед — мистер Флетчер, но вы оба думаете, что он наш враг. Никому из вас нет дела до того, что я здесь состарюсь и умру. Я ненавижу это место. Отцу следовало бы продать тут все и вернуться назад, к цивилизации.

Джесс знала, что оспаривать последнее заявление Мэри Луизы было бессмысленно. Продолжая собираться, она ответила только:

— Ты преувеличиваешь. На расстоянии всего одного дня пути от нас находятся несколько городков и почтовых станций. Мы ездим туда на праздники и за покупками. А еще поблизости есть несколько ранчо. Мы не так уж и одиноки, дорогая сестренка…

— А какой мне от них толк? Мне никогда не разрешают побыть там дольше нескольких часов, а тем более остаться на ночь. И потом там совершенно не с кем знакомиться. У нас нет никаких развлечений. Ведь деревенские танцульки нельзя назвать таким уж развеселым делом. Я одна, и мне очень скучно.