Азарт и страсть

А он, напротив, отчетливо запечатлелся в ее памяти с той первой минуты, когда она увидела его в темном коридоре своего дома.

– Привет, малышка! – сказал он тогда, увидев, как она бродит по коридору, пытаясь украдкой подсмотреть за гостями отца.

Господи. Его голос прозвучал внезапно, как голос призрака, витающего в темноте. Затем он вышел на свет, и Эмма ахнула.

– Что ты делаешь здесь так поздно? – спросил он, мягким, глубоким голосом. Эмма подумала, что, может быть, он ангел. Он был красивее любого из друзей ее отца. Но разве ангелы носят пурпурные жилеты и курят сигары? – Тебе давно пора быть в постели, котенок.

– Я… я хотела посмотреть, как танцуют гости. Музыка слышна в моей комнате и…

Он наклонился к ней, и его ясные, как весеннее небо, глаза оглядели ее от косичек на голове до босых ног, а его красивое лицо подернулось печалью.

– Но это место не для тебя. Ты не должна появляться на вечеринках, которые устраивает твой отец. Тебе лучше оставаться в своей комнате.

– Ох. – Она вздохнула, сраженная добротой его тона. Он ангел, настоящий ангел, такого красивого человека она еще никогда не видела. Эмма отставила одну ногу, намереваясь вернуться к черной лестнице, которой пользовались слуги, но его глаза удержали ее, голубое тепло проникло в нее вместе с надеждой. Она снова вздохнула. – Но… – Когда она потянулась чуть-чуть вперед, он улыбнулся. Стоило ему заметить слезы, дрожащие в ее глазах, как его улыбка исчезла. – Но кто-то… заходил в мою комнату.

– Что? – Он выпрямился. Она думала, что он очень высокий, но оказалось, что еще выше. Его красивые губы сложились в жесткую линию. – Что ты имеешь в виду?

Эмма отступила на шаг.

– Я не… в мою… в мою комнату кто-то приходил ночью, пока я спала. Я не хочу оставаться там. – Ее щеки полыхали под его взглядом. – Он поцеловал меня.

Что-то жесткое и страшное показалось на его лице. Эмма поежилась и хотела уйти, но его губы тотчас дрогнули и смягчились. Протянув руку, он взял ее ладошку и сжал пальцы.

– Извини. – Наклонившись, он улыбнулся ей. – Ты такая хорошенькая, что тебя действительно хочется поцеловать, но это сможет сделать только твой муж. Когда ты вырастешь. Поняла?

– Да, сэр.

– Никто не обидел тебя?

Эмма покачала головой.

– Хорошо. Твоя дверь запирается? Да? Тогда возвращайся в свою комнату и запри дверь. Потом подопри ее стулом. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Она снова кивнула.

– Сделай так. И потом… пока у твоего отца гости, тебе лучше не выходить в этот темный коридор, детка.

– Да, – сказала она и ушла. И хотя она не перестала шпионить за гостями отца, но следующие четыре года лелеяла страстную влюбленность в этого безымянного мужчину. Затем она забыла о нем. До этого вечера.

Герцог. Печально известный герцог. Прославившийся отнюдь не своей добротой. И все же самый красивый мужчина, какого ей приходилось встречать в своей жизни.

Что ж, выбора не было, она не добьется цели, если станет прятаться в течение следующих дней. Если ее план в опасности, то лучше узнать об этом немедленно. Поэтому Эмма заставила себя подняться и пойти навстречу своему старому защитнику.

– Невероятно! Маленькая предательница, леди Денмор! – воскликнул лорд Мейдертон, и Сомерхарт повернулся, услышав женский смех за своей спиной.

Его брови удивленно приподнялись. Нечасто встречаешь новое лицо в высшем свете, и еще реже столь прелестную молодую особу.

– Я не понимаю, о чем вы, сэр? – снова рассмеялась она, и ее ореховые глаза блеснули. Она взглянула на Сомерхарта и быстро отвернулась.

– Как вы могли так поступить, леди Денмор? Поставить на другого человека?

Она вытянула руку в тонкой лайковой перчатке и коснулась рукава Мейдертона.

– Я глубоко опечалена, милорд. Правда. Вы не могли не видеть, как я поддерживала вас. Я думала только о том, как бы спасти гордость Осборна, уверенная, что вы побьете его.

Мейдертон хмыкнул.

– Вы, мадам, сделали бы своему графству большое одолжение, если бы занялись дипломатией. Вы плетете столь восхитительные словесные узоры, что абсолютно не имеет значения, говорите вы правду или сочиняете.

Она снова рассмеялась, и Сомерхарт обнаружил, что с удовольствием прислушивается к ее смеху. Какой приятный звук, мягкий и мелодичный. Хотя, кроме этого смеха, вряд ли в ней есть нечто особенное. Она довольно мила, но не экзотична.

– Леди Денмор, вы позволите представить вам герцога Сомерхарта? Ваша светлость, эта прелестная дама – баронесса Денмор.

Он наблюдал, как она присела в поклоне, ее темно-лиловые юбки чуть шелохнулись. Когда он взял ее руку, ореховые глаза лучились улыбкой.

– Леди Денмор, я польщен. И никаких герцогов, ради Бога. Сомерхарт или просто Харт.

– Вы считаете, что не заслужили этот титул? – пошутила она.

– О, я не слишком часто пользуюсь им.

– Ах, так вы тот, чья личность имеет силу и значимость независимо от титула?

Харт улыбнулся, наблюдая, как ее полные розовые губы изогнулись, и быстро соображая, присутствует ли здесь ее муж. Если нет…

– Леди, – перебил Мейдертон, его глаза устремились к двери слева, – я вижу, игроки ждут меня. Могу я предоставить вас заботе Сомерхарта?

– Конечно. Между прочим, лорд, я скоро приберу к рукам ваши денежки, так что не расслабляйтесь.

Харт улыбнулся, услышав вздох Мейдертона, сам же испытал радость оттого, что остался один на один с этой интригующей женщиной.

– Я могу проводить вас к вашему мужу? – невинно поинтересовался он.

– Ах… Я вдова, Сомерхарт. Вдовствующая баронесса Денмор.

Харт поднял брови, удивленный ее словами.

– Простите. – Эта молодая леди вдова? Она выглядит не старше, чем его младшая сестра. – И примите мои соболезнования в связи с вашей утратой. – Он стал в уме перебирать сведения о родословной Денморов.

Барон Денмор. Он знал девятого барона Денмора, который развратничал, без меры пил и умер много лет назад. Харт понятия не имел, кто унаследовал титул. Подошел слуга, и Харт взял с подноса два бокала шампанского.

– Вы собираетесь долго пробыть в Лондоне?

Розовые губы леди Денмор дрогнули в улыбке, когда он передал ей бокал.

– Нет…

– И вы не останетесь с нами на сезон?

Услышав это «с нами», она взмахнула ресницами. Удивление промелькнуло в ее глазах. Он флиртует с ней? Что ж… Ему не нравятся обычные женщины, он мужчина, обладающий утонченным вкусом и соответствующим воспитанием, или по меньшей мере именно так ведет себя сейчас.

– Возможно, ненадолго, – пробормотала она, прежде чем поднести бокал к губам.

Харт не без удивления наблюдал за ней. Эта скромная юная женщина опрокинула залпом полный бокал шампанского и протянула пустой ему в руки.

– Благодарю. Это было прекрасно.

И затем, круто повернувшись, она удалилась в комнату для карточных игр, оставив недоумевающего герцога вдыхать тонкий аромат цитрусов.