Зачарованные

Покружив по извилистой тропке, Никки нашла то место у воды. Здесь, в тени старого раскидистого дуба, на берегу маленького озерца, был прекрасный вид на водопад, что и заставило ее выбрать это прелестное местечко для вкушения ленча. Сначала, однако, не мешало бы смыть с лица и рук дорожную пыль и пещерную паутину.

Опустившись на колени у кромки озерца, Никки зачерпнула в ладони воды и плеснула на разгоряченные щеки. Божественное ощущение! Благословенная прохлада! Освежившись, она скинула с ног разогретые «никесы» [1], закатала джинсы и погрузила ступни в воду. Ну, кто бы мог подумать, что она способна позволить себе нечто подобное! Но даже если местные парковые правила и запрещают это, две изнемогающие от зноя ступни вряд ли способны слишком уж сильно загрязнить священную воду природного заповедника.

Размышляя над этим, Никки заметила под водой какой-то металлический блеск, нечто находящееся всего в нескольких дюймах от ее руки.

— Наверно, рыболов потерял блесну, — задумчиво предположила она. Затем уныло хохотнула и проворчала: — Скорее всего, крышка от бутылки. И почему это люди не хотят быть более аккуратными и разбрасывают повсюду свой хлам? Разве наша планета не достаточно еще загажена? И разве экология сегодня не притча во языцех нашей нации?

Нахмурившись, Никки решила достать жестянку. Но когда она склонилась к воде, вес ее рюкзака чуть не опрокинул ее в воду. Прозрачность струй давала обманчивое представление о глубине потока. Руки ее погрузились гораздо глубже ожидаемого, и прежде чем пальцы достигли блестящего предмета, свесившиеся рукава свитера изрядно намокли.

— Ну, замечательно! — проворчала она. Испортить тридцатидолларовую чистошерстяную вещь из-за грошовой жестянки! Хорошенькое дело! Почему никто не предупредил меня, что с тридцати лет неуклюжесть только возрастает? Что дальше? Бифокальные очки и ортопедическая обувь?

Хоть и с трудом, Никки восстановила равновесие, не причинив более вреда ни себе, ни своему одеянию. Но когда она разжала руку, ее раздражение вмиг иссякло. Там, на ладони, лежал металлический кружок, совершенно плоский диск, особым образом прикрепленный к сыромятному шнурку. И хотя она определенно не была специалистом по металлам, медальон показался ей изготовленным из серебра. На верхней стороне вещицы оттиснуто несколько кругов, один в другом. Она перевернула предмет и на безукоризненно отполированной поверхности увидела отражение своего взгляда. Взяв медальон за шнурок и подняв повыше, она с любопытством изучала его, как вдруг он начал медленно поворачиваться.

Маленькое подобие луны заметно убыстряло вращение, перехватывая блуждающие солнечные Лики и ослепляя ее ими. Оно походило на магический шар гипнотизера, втягивающий в себя свет и взгляды зрителей. Обворожительно. Усыпляюще.

И хотя Никки осознавала эффект, производимый на нее кружением странной эмблемы, остановить его она почему-то не решилась. И вот, стоя на коленях, почти ослепленная сверкающим амулетом, она почувствовала головокружение, ибо, всмотревшись повнимательнее, заметила, что выгравированные круги свиваются в спираль, то, расходясь, то приближаясь к центру и весьма напоминая сливающиеся друг с другом узоры на детской юле. Сначала спиральный узор, затем ее отражение. Спираль — отражение. Повторенные многократно, со все возрастающей скоростью, они соединились в одно — эти круги и ее лицо, пойманное в ловушку яркого водоворота и становящееся с каждым поворотом все меньше, все отдаленнее. Меньше… дальше… быстрее… уловленное в силки… падая…

1813 год

Серебряный Шип насторожился. Что-то переменилось. В самом ли деле он услышал тихий звук? Или это всего лишь случайная вибрация воздуха, вторгшаяся в его размышления? Его проницательные глаза, в поисках источника беспокойства, обозрели пространство под водопадом.

Хватило краткого мига, чтобы обнаружить причину, и сердце Серебряного Шина вздрогнуло от волнения. Там, на речном берегу, лежало тело! Может, это посланник, которого он вызывал? Некто из будущего?

С большей, чем требовала осторожность, поспешностью он спустился по каменистому склону, так что впереди него сыпался град гальки. В нескольких шагах от тела он остановился, разглядывая его с расстояния. Кем бы этот человек ни был, он лежал неподвижно — без сознания или мертвый. Длинные темные волосы скреплены на затылке красивой металлической застежкой. Одежду его составляли грубые голубые штаны, желтая рубашка и нечто вроде попоны, повязанное вокруг талии как Фартук и передвинутое на спину. На ногах туфли, вернее, короткие башмаки, каких Серебряный Шип никогда раньше и не видывал. Они были голубые с белым, из какого-то особого материала, бороздками на подошвах, а по бокам у них написано «Nike». Серебряный Шип, который много лет назад выучился говорить и читать по-английски, — хотя слова он произносил далеко не всегда правильно, — счел эту надпись за имя незнакомца.

Человек все еще оставался, недвижим, и Серебряный Шип приблизился и опустился рядом с ним на колени. Опасаясь возможной ловушки, Серебряный Шип сжал хрупкое плечо незнакомца и быстро перевернул его на спину. Глаза его расширились от удивления, ибо он сразу же понял свою ошибку. Вопреки одежде оказалось, что это не мужчина, не ребенок и не кто-нибудь еще. Парочка выпуклостей под рубашкой неопровержимо свидетельствовала о том, что тело это женское. Черные как смоль волосы обрамляли бледное топкое лицо с красиво очерченными яркими губами и длинными густыми ресницами.

Питай Серебряный Шип дальнейшие сомнения насчет пола этого существа, рисунок и надпись на рубашке могли бы окончательно убедить его. Крупные буквы гласили: «Уходя от женщины, спроси себя, хорош ли твой вид сзади». Рисунок изображал мужчину, спиной к зрителю, обнаженного до пояса и в таких же тугих штанах, что носила таинственная Нике.

Серебряный Шип ломал себе над всем этим голову хотя его глубоко обескуражило, что Духи прислали вестником будущего белую женщину, но мистический предмет, лежащий в ее безвольных пальцах являл собою доказательство того, что она и есть призванный гость. Забрав у нее амулет, он повесил его себе на грудь, затем прикоснулся к ее шей, нащупал пульс и призвал женщину к пробуждению. Она застонала. Веки ее вздрогнули, на миг приоткрылись, и Серебряный Шип мельком увидел цвет ее глаз — таким бывает небо, когда его впервые приветствуют лучи восходящего солнца.

Никки очнулась от звука глубокого мужского голоса, назвавшего ее имя. Голос был совершенно ей незнаком, и она удивилась, откуда ему известно ее имя, которое, кстати, он произносил на каком-то странном английском — ней-а-ки. Осторожно, чтобы опять не закружилась голова, она медленно приоткрыла глаза и обнаружила себя лежащей на спине, взгляд ее уперся в сверкающий медальон, свисавший теперь с шеи мужчины — шеи, так же сильно продубленной солнцем, как и его широкая обнаженная грудь. Он навис над ней, заслонив полнеба.

— Что… что случилось? Что здесь происходит? — выпалила она.

Вместо храброго окрика получился пронзительный перепуганный вопль. Не зная, чего от него ждать, помощи или злодейства, она поспешно отползла назад и села. Резкое движение отозвалось в голове, и должна была пройти целая минута, прежде чем она осмелилась поднять настороженный взгляд на его лицо.

То, что она увидела, ничуть не уменьшило ее тревогу. Лицо бронзовое, как и тело. Черты лица правильные и дерзкие, обрамлены гладкими черными волосами, спадающими к плечам. Все это она заметила почти мельком, но глаза — вот что сразу приковало ее внимание и не отпускало его. Они мерцали серебром, двойным отблеском света и так неотразимы были в своей яркости, что она с суеверным ужасом ощутила его способность заглянуть в самую глубину ее души.

Она вздрогнула и отшатнулась назад. Он тотчас прикоснулся к ее руке — то ли для того, чтобы схватить ее, то ли чтобы предохранить от падения, она не знала. Сама того, не желая, она не смогла удержаться от испуганного крика сорвавшегося с ее уст.