Огненная лилия

Мэгги, смеясь, сбежала вниз по лестнице. Хантер улыбался ей, его распирала гордость, которую всегда испытывал каждый из Тиррелов, когда появлялся новый член семьи.

— Правда, это здорово? — воскликнула Мэгги, перепрыгнув через две последние ступеньки. Она бросилась на шею брату, будто маленькая девочка, а не дама тридцати лет, дважды побывавшая замужем.

Хантер подхватил ее и закружил по комнате. Они с Мэгги всегда были самыми близкими из всех детей Тиррелов. Гидеон и Шелби были на несколько лет их старше, поэтому чаще держались вместе, не принимая к себе младших и постоянно важничая перед ними. У Мэгги и Хантера была разница в возрасте всего в один год, и они, когда были маленькими, всегда играли вдвоем. Потом, когда все стали взрослыми людьми, между ними сохранились теплые, дружеские отношения. А когда Хантер ушел на войну и только через несколько лет вернулся в Техас, дружба с Мэгги не прекратилась.

Год назад, после четырех лет скитаний, Хантер, наконец, возвратился домой. Он пришел, потому что был нужен сестре. Умер Уилл, ее муж. В некотором смысле это была удача, подарок небес. Во время войны Севера и Юга Уилла ранило в голову. С тех пор у него был разум ребенка. Для Мэгги он был обузой. Тогда Уилл оставил ее и их сына Ти без мужской помощи и защиты. Мэгги чувствовала себя одиноко, плакала и считала себя виновной во всем. Но этим она могла поделиться только с Хантером.

— Как дети? — спросила Мэгги, бросив взгляд через плечо Хантера в гостиную.

— Не знаю, — Хантер виновато пожал плечами. — Если честно, я о них забыл. Они затихли, и я решил, что они чем-то занялись, где-то играют.

— Ну, уж эти мужчины! — сказала Мэгги, качая головой, но улыбаясь. Было видно, что она не сердится. Ее серые глаза, точно такие же, как у Гидеона, весело искрились. Мэгги была привлекатель-ной женщиной, высокая, статная, хотя и не классическая красавица. Со своим пухлым чувственным ртом, темными тонкими бровями, выразительными серыми глазами она казалась пленительной, особенно, когда ее лицо светилось весельем, как сейчас.

Она бросила на Хантера дразнящий взгляд и, обойдя его, направилась в гостиную. Сына Ти она нашла сидящим в кресле у камина, уткнувшимся лицом в парчовую подушечку. Ему было тринадцать лет, и сейчас вся неуклюжесть фигуры подростка бросалась в глаза.

Рядом на софе лежала, свернувшись калачиком, дочь Тэсс — Джинни, крепко прижимая к груди старую тряпичную куклу. Во сне она очень напоминала свою мать, которая выделялась бледностью и изящной красотой. Но как только она просыпалась, это сходство тут же исчезало. Бросалось в глаза, что ее веселые, шустрые синие глаза, как и умопомрачительная улыбка, все от отца и ничего от Тэсс. Десятилетняя девочка была сгустком энергии, таким ребенком, который всегда чем-то занят. Было понятно, что характер Джинни тоже отцовский. Шелби, ее отец, был старшим сыном в семействе Тиррелов. Красивый, чертовски обаятельный парень, он никогда не пропускал ни одной возможности поразвлечься и весело провести время. Это был золотой ребенок в их семье, самый красивый и обаятельный мужчина во всем Наин-Крике и его окрестностях. Казалось, что так и должно быть, когда он женился на Тэсс Колдуэл, красавице, дочери самого богатого в этой местности человека.

Но все это случилось еще до войны. Разумеется, Шелби забрали в армию сразу, в отличие от более степенного Гидеона, которому пришлось еще ожидать несколько месяцев. Гидеон и Хантер бодро отправились на войну, будто бы в предвкушении какого-то приключения. Через четыре месяца после ухода Шелби родилась Джинни. Незадолго до конца войны Шелби был убит.

Тэсс, отец которой потерял в этой войне все свое состояние, была вынуждена на своих плечах вынести все трудности послевоенного времени: растить дочь, ухаживать за матерью, которой еле-еле удалось выкарабкаться после тяжелой болезни. Выносливость и терпение Тэсс поражали многих. Она бралась за незнакомую работу, без жалоб и нытья, смеясь над своими ошибками и настойчиво идя вперед. За эти годы она сблизилась с семьей погибшего мужа и очень быстро подружилась с Мэгги, которая раньше считала Тэсс кокеткой, чья красота абсолютно бесполезна. Когда с войны вернулся Гидеон, то часто помогал Тэсс. Гидеон занимался починкой вещей, постоянно прибивал, стругал у нее во дворе или поливал огород.

С тех пор, как погиб старший брат и умер отец, Гидеон стал главой семьи. Он сразу почувствовал ответственность за младших и к обязанностям старшего относился очень серьезно, чем вызывал досаду привыкших к свободе Мэгги и Хантера.

Поначалу его заставляло помогать Тэсс чувство долга. Но с годами он полюбил Тэсс. Он пытался скрывать это, так как боялся, что никогда не завоюет ее любовь. Все знали, как сильно она была влюблена в Шелби. Гид был уверен, что спокойный, уравновешенный человек, каким был он сам, не может затмить в ее памяти образ искрящегося очарованием Шелби. Он чувствовал себя даже виноватым потому, что полюбил овдовевшую жену родного брата, когда тот уже давно лежал в земле.

Тогда Тэсс почти потеряла свой дом. Во время длительной тяжбы за дом, когда нужно было отстоять его у Бентона Конвея, они еще больше сблизились. Она поняла, что еще способна полюбить снова. Через год после этого они поженились. Тэсс вместе с дочкой, Джинни, которую он любил не меньше Тэсс, переехала к Гидеону.

Джинни очень понравилось жить на ферме, здесь всегда можно было найти занятие, на которое тратилась ее неиссякаемая энергия. Ей наскучило в городе, где она была под присмотром своей строгой, чопорной бабушки Колдуэлл.

Обычно Джинни ничего не боялась, но сегодня, услышав, как ее мама вскрикивает от боли, испугалась. Мэгги разрешила ей пойти еще поиграть с Ти, а не отправляться спать в свою комнату, которая располагалась рядом со спальней, где сейчас лежала Тэсс. Джинни повиновалась. Хотя на ее лице было решительное и бесстрашное выражение, но она все-таки захватила с собой старую тряпичную куклу, с которой не играла уже давным-давно.

Как бы почувствовав на себе взгляд тетки, Джинни проснулась и посмотрела на Мэгги.

— А мама? — сонно спросила она, приподнимаясь.

— Она чувствует себя прекрасно, — ответила Мэгги, ласково погладив ее по голове. — Все уже позади. У тебя появился маленький братик, а мама твоя просто умница. Сейчас ты можешь спокойно спать.

— Честно? — носик Джинни сморщился от недовольства. — Мальчик?

Мэгги засмеялась.

— Боюсь, что да. Но не волнуйся, тебе также понравится играть и с мальчиком.

Было похоже, что такое объяснение не слишком успокоило, но она очень хотела спать и не могла спорить. Зевнув, девочка снова улеглась на жесткую софу, закрыла глаза и мгновенно заснула.

Мэгги обернулась к Хантеру. Он стоял у дверей и наблюдал за ними. Улыбнувшись, она направилась к брату.

— Насколько я понял, парни не в особом почете? — спросил он с усмешкой.

— Не в этом возрасте, — вздохнула Мэгги и устало потянулась. — Может, выйдем поболтать на крыльцо, чтобы не разбудить детей?

— Давай, — согласился Хантер, открывая перед ней дверь. — Хотя мне кажется, что сейчас их разбудить практически невозможно.

Мэгги присела на низенький стульчик на крыльце, а Хантер облокотился на высокие перила, скрестив вытянутые ноги. С тех пор, как он вернулся в Техас, казалось, он никак не мог удобно устроиться среди мебели в доме.

На дворе стоял ранний март, и ночь была прохладной. Легкий холодок приятно освежил Мэгги, проведшую несколько часов в комнате роженицы. Она глубоко вдохнула чистый воздух, аккуратно пригладила растрепавшиеся волосы. Теперь ветер мог ласкать ее открытое лицо и обнаженную шею.

— Как Тэсс? — спросил Хантер.

— Отлично. Рейд сказал, что роды были легкими. — Мэгги сморщила нос и раздраженно добавила: — Как будто он много во всем этом понимает. Хотя он и доктор, но все равно он — мужчина.

Хантер улыбнулся.

— Да, мужчины, конечно, совершенные профаны в этом вопросе!

— Ну, не совсем. Рейд принял нескольких малышей. Но, понимаешь, есть вещи, которые мужчина не может по-настоящему осознать.