Нежные признания

С внучкой ей было бы спокойнее. Женщины более восприимчивы к тому, что не поддается логическому объяснению. К тому же мужской рассудок слишком легко развращается плотскими инстинктами.

Дама слегка вздохнула. Незачем так мучить себя, тем более когда не можешь повлиять на это дело. Мантия перейдет от нее к следующему поколению — к одному из ее внуков, и, несмотря на способность видеть будущее, она не могла разглядеть, к кому именно.

В горле пересохло, и леди Валерия сглотнула.

— Что говорят в деревне? — спросила она.

Приглушенный разговор у камина стих, и внуки подошли к ее кровати.

— Бабушка, ты не спишь?

Это Гэвин, самый младший. Его немного сонные темно-синие глаза, оттененные неприлично длинными ресницами, внушали столько доверия и так манили женщин… Ее светлость понимала, какую репутация он имел у прекрасного пола. Никто не мог устоять перед его улыбкой, даже она.

— Они говорят, что дрюморская ведьма на смертном одре.

Это был Алекс, грамотей их семьи, непроницаемый и прямолинейный. Даже не верилось, что в детстве он был хулиганом, но это до того, как открыл для себя числа. Лучше бы он открыл для себя девушек…

— Но они кр-райне почтительны, — добавил Алекс с акцентом, как в юности.

Бабушка приняла шутку и засмеялась.

— Для тебя еще не все потеряно, Алекс, — сказала она.

Ее взгляд переместился на старшего внука, Джеймса. Он протянул ей стакан, который держал в руках.

— Если это мерзкое тонизирующее доктора Лепера, — раздраженно произнесла дама, — то можешь его вылить. Не собираюсь покидать этот мир с запахом чеснока во рту.

— Это отличный шотландский виски, сделанный в Мори, — ответил Джеймс.

— В таком случае я не против.

Она сделала маленький глоток и посмотрела сквозь стакан на своего внука, о котором у нее тревожилось сердце: Джеймс был вдовцом уже четыре непростых для него года. Он был наследником своего отца, но редко приезжал в Дрюмор. Некоторые говорили, что у него талант делать деньги и это поглощает все его время и силы. Другие считали, что он держится в стороне от всех из-за тягостных воспоминаний о жене. Но леди Валерия знала: было что-то еще, чего даже ее превосходная интуиция не могла определить.

Ее называли ведьмой, но на самом деле ее способности были ограничены. Она не могла читать мысли, предсказывать судьбу или колдовать. У нее был дар видеть будущее. Иногда она видела четко, а иногда — как сейчас — неопределенно, словно смотрела сквозь стекло.

— Так, не стойте вокруг меня, как на похоронах, — сказала старая леди. — Я еще не умерла. Придвиньте стулья и сядьте. Я должна сказать вам кое-что серьезное.

Внуки тихо засмеялись, но она видела, как они переглянулись, выполняя ее просьбу. Они прекрасно знали, что было у нее на уме. Будучи детьми, братья с удовольствием слушали рассказы о предсказателях и провидцах в ее роду. Они знали, что кто-то из их семьи будет выбран для продолжения традиции, но потом повзрослели, поумнели, поддались английскому влиянию и перестали быть такими наивными.

Леди Валерия перешла сразу к сути дела:

— Когда я умру, один из вас или все вы — да поможет нам Господь! — унаследует дар ваших предков. Вы знаете, о чем я говорю, поэтому давайте не будем спорить.

Алекс тяжело вздохнул, Гэвин поправил воротник, а Джеймс одним большим привычным глотком выпил свой виски, заставив ее светлость недовольно сдвинуть брови. Она обвела внуков проницательным взглядом.

— Не переживайте. Не в моей власти выбирать себе преемника. Если повезет, то одно поколение могут пропустить, хотя я не слышала, чтобы такое случалось. Я успокаиваю себя мыслью, что порой самые ненадежные люди могут нас всех удивить.

Алекс сказал:

— Я за то, чтобы пропустить поколение. Бабушка, от нас будет немного проку. Ну посмотри на нас, — беспомощно добавил он, — мы даже не можем говорить на гэльском языке. Мы бы стали никуда не годными провидцами.

— Кто такой провидец? — спросил Гэвин.

— Ясновидящий, — ответил Джеймс. Он осмотрелся вокруг в поисках графина с виски. — Может, кто-нибудь скажет мне, кто из нас собирается принести наивысшую жертву и произвести на свет следующее поколение грампианских чародеев?

Его вопрос был встречен гробовым молчанием.

— Я тоже так подумал, — сказал он.

Джеймс нашел графин, наполнил доверху свой стакан и снова сел на стул.

— Продолжай, бабушка. Поведай нам, что у тебя на уме.

— Наверное, это воздух, — с едва заметной улыбкой сказала ее светлость. — Ты снова начинаешь говорить как шотландец. — Она глубоко выдохнула и продолжила: — У меня есть сообщение для каждого из вас, поэтому слушайте внимательно. Не знаю, что оно значит, думаю, вы тоже не поймете. Тем не менее, в недалеком будущем вы вспомните мои слова и поступите соответствующе. Гэвин, забери мой стакан и дай мне свою руку. — Казалось, что Гэвин хотел возразить, но Джеймс незаметно толкнул его ногой, и тот выдавил улыбку, отставил в сторону бабушкин стакан и протянул правую руку. Леди Валерия, не глядя, мягко взяла ее. Она пристально смотрела в его глаза. Никто не двигался; не было слышно ни звука, даже шипения газовых ламп на стенах, только хриплый голос старой женщины:

— Обрати внимание на Макбет. Там твоя судьба. Ты стоишь на краю, Гэвин. Упустишь Макбет — будешь жалеть об этом до конца своих дней.

Когда она отпустила его руку, Гэвин невольно вздрогнул.

— Алекс?

Алекс смиренно протянул бабушке руку.

— Мозоли, — сказала она, разжимая его пальцы, чтобы посмотреть на ладонь. — Каким образом у человека, работающего за письменным столом, могут появиться такие шишки?

Он безразлично пожал плечами.

— Я занимаюсь фехтованием.

— М-м-м, — произнесла ее светлость и посмотрела на выражение его лица, словно сомневаясь в его словах. Но на нем ничего нельзя было прочесть. Алекс лучше всех других внуков скрывал свои мысли и чувства.

Она вздохнула:

— Ты пройдешь сквозь огонь, но он не уничтожит тебя, если будешь доверять своей интуиции. Логика не поможет. Ты поймешь, что я имела в виду, когда придет время. Твердо держись за свои чувства, Алекс. Вот где ты найдешь избавление.

Гэвин подавил зевок и получил еще один удар ногой от Джеймса.

— Спасибо, бабушка, — сказал Алекс. — Ты заставила меня о многом задуматься.

Ее светлость насмешливо фыркнула:

— Да, ты можешь благодарить, но твоя важность не обманет меня. Нет более слепого, чем тот, кто не желает видеть, а вы трое не лучше тех маленьких слепых мышат из мерзкого детского стишка. Вы можете пренебречь моими словами, если хотите, но в момент опасности сделайте, как я сказала.

Она проигнорировала их невнятные протесты и посмотрела на Джеймса. Он убрал стакан и, к ее удивлению, сжал ее руку в своих и нежно погладил. Он заговорил первым:

— Ты же видишь, какие мы, бабушка. Еще не время тебе покидать нас. Мы практически англичане. Останься и расскажи нам старые истории, поучи нас, как раньше.

У нее комок стал в горле. Ему придется более туго, чем кузенам. Казалось, что за ним следовала какая-то тень. Леди Валерия очень хотела помочь ему, но ее время ушло. Все, что она могла сделать, — это указать ему путь. Она заговорила так тихо, что Джеймсу пришлось подставить ухо к ее губам и попросить повторить свои слова. Сделав небольшой вдох, она прерывисто прошептала:

— Твоя невеста в смертельной опасности, Джеймс. Ты должен найти ее, иначе она наверняка умрет. Не отчаивайся! У тебя дар видеть будущее, а его можно изменить.

Она заметила сомнение в глазах молодого человека, когда он отстранился и посмотрел на нее.

— Я знаю, знаю, — проворчала старая леди. — Это кажется бессмысленным пока. Просто помни мои слова, и когда-нибудь тебе все станет ясно.

Кузены Джеймса смотрели на него, вскинув брови. Они не слышали слов бабушки. Он слегка пожал плечами и откинулся на спинку стула. Ее светлость, казалось, заснула; Гэвин повернулся к остальным и сказал приглушенным голосом: