Скарлетт

— О, Боже мой, — застонал Ретт и выпустил Скарлетт. — Где она? Нам надо ее найти.

— Мы найдем, Ретт. На столе около двери есть лампа. Зажги спичку.

Желтое пламя спички позволило обнаружить медную лампу и зажечь ее. Ретт поднял ее.

— Куда сначала?

— Она может быть, где угодно. Пойдем.

Она быстро провела его через столовую и чайную.

— Кэт! — звала она, — Котенок, Кэт, где ты? Ее голос был сильным, но не истеричным, он не испугает маленькую девочку.

— Кэт…

— Колум! — закричала Розалин Фицпатрик.

Она побежала из бара Кеннеди в середину британских войск, толкаясь и распихивая, чтобы пробраться затем вниз к центру широкой улицы в сторону распростертого тела Колума.

— Не стрелять, — прокричал офицер. — Это женщина.

Розалин бросилась на колени, накрыла раны Колума руками.

— Колум, Колум, — выла она.

Причитая, она раскачивалась из стороны в сторону. Стрельба прекратилась, глубина ее горя вызывала уважение, и солдаты отвернулись.

Она закрыла его веки нежными пальцами, запачканными его кровью, и прошептала по-гаэльски «до свидания». Затем схватила тлеющий факел и встала на ноги, размахивая им, чтобы занялось пламя. Ее лицо было страшным в этом свете. Она была так проворна, что не прозвучало ни одного выстрела, пока она не достигла дорожки, ведущей в церковь.

— За Ирландию и ее мученика Колума О'Хара! — победно закричала она и побежала к оружейному складу, размахивая факелом.

Мгновение длилась тишина. Потом каменная стена церкви, выходящая на широкую улицу, взорвалась в столбе пламени с оглушающим грохотом.

Небо было освещено ярче, чем днем.

— Боже мой! — выдохнула Скарлетт.

Она закрыла уши руками и побежала, зовя Кэт; один взрыв следовал за другим, еще и еще, город светился в пламени.

Она бежала наверх, вдоль коридора в комнату Кэт, Ретт рядом с ней.

— Кэт, — звала она снова и снова, стараясь, чтобы страх не слышался в ее голове. — Кэт!

Животные на стене были высвечены оранжевым светом, чайный набор на свежевыглаженной скатерти, ровное покрывало на кровати Кэт.

— Кухня, — сказала Скарлетт. — Она любит кухню. Мы можем покричать ей вниз.

Она побежала снова через коридор, Ретт следом. Через рабочую комнату с ее счетовыми книгами, меню, списком приглашений на свадьбу. По галерее в комнату миссис Фицпатрик. Скарлетт остановилась в центре галереи. Она наклонилась через балюстраду.

— Котенок Кэт, — мягко позвала она, — пожалуйста, ответь маме, если ты там внизу. Это важно, дорогая.

Она пыталась сделать свой голос спокойным.

Оранжевые отблески дрожали на медных кастрюлях на стене около печи. Красные угли светились в очаге. Огромная комната была недвижима, заполненная тенями. Скарлетт напрягла свои уши и глаза. Она уже собиралась отвернуться, когда послышался очень слабый голос.

— Уши Кэт болят.

— О, слава Богу! — обрадовалась Скарлетт. — Теперь успокойся и тише. Я знаю, детка, был ужасный шум. Потерпи. Я обойду вокруг и спущусь. Ты подождешь меня?

Она говорила как ни в чем не бывало, будто нечего было бояться. Балюстрада вибрировала под ее дрожащими руками.

— Да.

Скарлетт сделала знак. Ретт тихо последовал за ней по галерее. Она осторожно закрыла дверь за собой. Потом ее всю начало трясти.

— Я так испугалась. Я боялась, что они забрали ее с собой. Или сделали ей больно.

— Скарлетт, смотри, — сказал Ретт. — Нам надо спешить.

В раскрытое окно было видно группу огней, факелов, движущихся к дому.

— Бежим! — сказала Скарлетт.

Она увидела лицо Ретта, освещенное оранжевым светом огненного неба, сильное и уверенное. Теперь она может смотреть на него, опираться на него. Кэт в безопасности. Он взял ее под руку, поддерживая, даже когда торопил.

Они побежали вниз по лестнице, потом через бальную залу. Освещенные огнем герои Тары были словно живые над их головами. Колоннада на кухонное крыло была мерцающе яркой, и они могли слышать нечеткие отдаленные гневные выкрики. Скарлетт захлопнула за ними дверь в кухню.

— Помоги мне запереть ее, — выдохнула она.

Ретт взял у нее железный засов и засунул его в пазы.

— Как тебя зовут? — спросила Кэт.

— Ретт, — сказал он с запинкой.

— Вы можете подружиться позже, — сказала Скарлетт. — Нам надо добраться до конюшни. Здесь есть дверь в сад, правда, он окружен высокими стенами, и я не знаю, есть ли здесь еще другой выход. Ты не знаешь, Кэт?

— Мы убегаем?

— Да, котенок Кэт, люди, которые устроили ужасный шум, хотят повредить нам.

— У них есть камни?

— Очень большие.

Ретт нашел дверь в сад, выглянул наружу.

— Я могу поднять тебя на плечи, Скарлетт, затем ты сможешь добраться до вершины стены, и я подам тебе Кэт.

— Отлично, но, может быть, есть дверь. Кэт, нам надо спешить. Есть ли в стене дверь?

— Да.

— Хорошо. Дай маме ручку и пойдем.

— На конюшню?

— Да, пошли, Кэт.

— Через тоннель будет быстрее.

— Какой тоннель? В голосе Скарлетт звучала неуверенность. Ретт подошел к ней, обнял за плечи.

— Тоннель в крыло прислуги. Лакеи должны пользоваться им, чтобы не смотреть в окно, когда мы завтракаем.

— Это ужасно, — сказала Скарлетт, — если бы я знала…

— Кэт, веди, пожалуйста, маму и меня в тоннель, — сказал Ретт. — Ты не будешь возражать, если я понесу тебя, или ты хочешь бежать?

— Нам надо спешить, лучше ты понеси меня. Я не могу бегать так быстро, как вы.

Ретт опустился на колени, протянул руки, и его дочь доверчиво подошла к нему. Он старался не сжать ее крепко в коротком объятии, которое не смог сдержать.

— Теперь мне на спину, Кэт, и держись за мою шею. Говори, куда идти.

— Мимо печки. В дверь, что открыта. Это буфетная. Дверь в тоннель также открыта. Я открыла ее на случай, если мне придется бежать. Мама была в Дублине.

— Пошли, Скарлетт, ты можешь выплакать свои глаза позже. Кэт спасет наши бесполезные шеи.

В тоннеле были высокие зарешеченные окна. Здесь едва хватало света, чтобы что-то различить, но Ретт двигался с равномерной скоростью, ни разу не оступясь. Его согнутые руки поддерживали за колени Кэт. Он подбрасывал ее в галопе, и она визжала от удовольствия.

«Господи, наши жизни в страшной опасности, а он играет в лошадку! — Скарлетт не знала, смеяться ей или плакать. — Был ли когда-нибудь в мире мужчина, сходивший с ума по детям, как Ретт Батлер?»

От крыла прислуги Кэт привела их через дверь на конюшню. Лошади были в страхе. Они вставали на дыбы, ржали, били по дверцам стойл.

— Держи крепко Кэт, пока я буду выпускать их, — быстро сказала Скарлетт.

История Барта Морланда была у нее перед глазами.

— Ты бери ее. Это сделаю я.

Ретт передал Кэт на руки Скарлетт.

Она отошла под прикрытие тоннеля.

— Котенок Кэт, ты сможешь немного постоять здесь одна, пока мама поможет справиться с лошадьми?

— Да. Немного. Я не хочу, чтобы Ри было больно.

— Я отправлю его на хорошее пастбище. Ты храбрая девочка?

— Да, — сказала Кэт.

Скарлетт побежала к Ретту, и они вдвоем выпустили всех лошадей, кроме Кометы и Луны.

— Сойдет без седел, — сказала Скарлетт. — Я приведу Кэт.

Только теперь они заметили факелы, движущиеся внутри дома. Внезапно полоска огня побежала по шторе. Скарлетт помчалась к тоннелю, пока Ретт успокаивал лошадей. Когда она прибежала назад с Кэт на руках, он уже был на Комете и держал рукой за гриву Луну, чтобы та не дергалась.

— Давай Кэт мне, — сказал он.

Скарлетт протянула ему дочку и взобралась на подставку, затем на Луну.

— Кэт, показывай Ретту дорогу к броду. Мы поедем по обычному пути, помнишь? Потом по адамстаунской дороге в Трим. Это недалеко. В гостинице попьем чаю с пирожными, не теряй времени, показывай дорогу Ретту. Я поеду за вами. Тронулись.

Они остановились у башни.

— Кэт говорит, что пригласит нас в свою комнату, — спокойно сказал Ретт.