Если это любовь

– А вы тоже сильно его любите?

– Конечно, люблю.

– Больше, чем Тимоти?

Она озадаченно поморщилась:

– Это нельзя сравнивать. Чувства, которые я испытываю к Тимоти…

– Привязанность сестры к брату?

Она залилась румянцем и поспешно отвернулась. Голос ее чуть дрожал, когда она вновь заговорила:

– И вы тоже? Сначала мама, потом отец и даже сам Тимоти. А теперь еще и вы. Сеете во мне семена сомнения, делая меня неуверенной в себе, а ведь раньше я ни в чем не сомневалась.

– Семена не прорастают, если земля не готова их принять. – Он шагнул к ней и понизил голос. – То была юная девушка Кэролайн, искавшая надежности в знакомых вещах, которая убедила себя, что никогда и ни в чем не стоит сомневаться. Но женщина Кэролайн, которая появилась передо мной вчера вечером…

Сердце Кэролайн сжалось от боли, чувства ее были в смятении. Теперь, когда наступил момент, которого она так ждала, она вдруг оказалась к нему не готова. Девушка прижала руки к пылающим щекам.

– Нет, Майлс, пожалуйста! Я… Я растеряна. Вчера вечером я чувствовала… Мне показалось… что я нужна вам.

– Вы и сейчас нужны мне. И всегда будете нужны.

Он мягко и бережно обнял ее за плечи. Ее страх улегся. Через мгновение она стала такой же спокойной и сильной, какой была вчера вечером.

Во дворе послышались голоса. Это вернулись капитан и Тимоти.

– Не сейчас, – прошептала Кэролайн. – Позвольте мне уйти, пожалуйста.

Майлс отстранился и проводил ее до двери. Приподняв юбки, Кэролайн взбежала наверх.

Тяжело опустившись в кресло, капитан сдвинул парик и вытер вспотевшую лысину.

– Прошло целых три дня, и чего же мы достигли? – спросил он у Майлса, стоявшего рядом. – Ничего! Мы ровно ничего не знаем об убийце вашего слуги. Понятия не имеем о том, что стало с вашими бумагами. Юстас Хардэйкр упрямо молчит относительно своих намерений. Я разговаривал с высшими должностными лицами, а сегодня утром потратил целый час на беседу с сэром Джоном Филдингом и двумя констеблями с Боу—стрит. И судя по всему, совершенно без толку.

Майлс нервно мерил шагами библиотеку в доме лорда Бренкомба.

Капитан откинулся назад, вытянув вперед ноги, и вытащил из кармана курительную трубку. Майлс поспешил предложить ему свой табак.

– Вы измучились из-за меня, дядя Николас, и я вам так благодарен. Это не ваша борьба…

– Точнее, не мой способ драться. Дайте мне военное судно, хорошую команду, я наведу пушки на военный корабль противника – на противника, которого вижу, которого знаю. У меня нет ни умения, ни желания вести борьбу под ковром, победить путем интриг, политических маневров, шпионажа и кражи секретных бумаг.

– Абсолютно согласен с вами, – кивнул Майлс. – В моих действиях тоже нет никакой секретности, все мои тайны известны губернатору Виргинии и самому лорду Норду.

Капитан затянулся табаком.

– Я догадываюсь, что ваши бумаги у лорда Норда! И подозреваю, что человек, который их взял и который убил Бенджамена, состоит у него на службе и получает деньги.

– Тогда почему он не предпринимает никаких действий?

– А ему некуда спешить. Скорее всего, он отлично знает, что вы заказали место на корабле, который отправляется из Плимута через полтора месяца. Что в течение еще двух недель не будет ни одного судна в Америку. Вы не пытаетесь покинуть Лондон. Он может думать, что если еще подождет, вы еще больше скомпрометируете себя, поддадитесь на провокацию и совершите какой-нибудь опрометчивый проступок, которого будет достаточно для того, чтобы если не повесить, то сделать из вас козла отпущения.

– Во всяком случае, дело выйдет на свет, – с горечью сказал Майлс.

– У меня нет ни малейшего желания видеть вас в роли мученика и тем более вовлекать мою семью в скандал, связанный с судом над предателем.

– Разумеется, сэр. Вот почему для вас было бы лучше немедленно вернуться в Трендэрроу, забыть о моем существовании и обо всех бедах, которые я навлек на ваше семейство.

Капитан сел прямо и стал размахивать трубкой.

– Как вы смеете отдавать мне приказания, сэр? Я вернусь домой, когда мне это понадобится, а не тогда, когда это вздумается вам. – Он яростно глянул на Майлса здоровым глазом. – Черт, кажется, вам и дела нет, что я в гневе? Неужели вы ни чуточки меня не боитесь?

– Нет, сэр, я лишь сожалею, что обидел вас.

Капитан хмыкнул и несколько минут молча попыхивал трубкой, поглядывая на Майлса из-под кустистых бровей.

– Бот что я вам скажу. Мы вернемся в Трендэрроу. И вы поедете с нами.

Майлс ухмыльнулся:

– Думаю, вряд ли такое предложение обрадует вашу жену.

– Я много раз доставлял ей огорчения, но сейчас она не станет возражать.

Майлс сдвинул брови:

– Сэр, вы серьезно это предлагаете?

– Разумеется, серьезно! А шутить я предоставляю молодому Бренкомбу.

Майлс вдруг стал очень серьезным:

– В таком случае я должен поблагодарить вас и отклонить приглашение. Я не стану скрываться.

Капитан нахмурился, пряча глаза от Майлса.

– А кто сказал, что я предлагаю вам укрытие?

– Разве не это было у вас на уме? В Трендэрроу есть туннель, хорошо вам известный. Я не хочу, чтобы меня загнали в него, как лису, и подстерегали с обоих концов. Я лучше встречу врагов на открытом пространстве, лицом к лицу.

Капитан Пенуорден пристально посмотрел на решительное лицо молодого человека, встал и одобрительно хлопнул его по плечу:

– Это говорит настоящий Пенуорден! Если бы вы изменили свои взгляды, приняли присягу королю и парламенту и предоставили своим проклятым мятежникам заниматься безнадежным делом – что ж, тогда бы я выдал за вас замуж Кэролайн и вы могли бы жить в Трендэрроу.

– Но, сэр, – заметил улыбаясь Майлс, – если бы я сменил шкуру, я не был бы истинным Пенуорденом.

Мужчины расхохотались. В этот момент в гостиную вошла Кэролайн и весело сказала:

– Не могу понять, зачем вообще вести разговоры о войне, когда вы, джентльмены, имеющие столь различные взгляды, можете вести себя друг с другом так дружелюбно.

– Войны затевают не такие, как мы, – заметил капитан. – Во всем виноваты горячие головы и тупицы, засевшие на высоких постах. Такие, например, как неистовый оратор Патрик Генри в Виргинии и фанатичный политикан лорд Норд в Англии. Но только не повторяй моих слов про лорда Норта, – поспешил он добавить, – а то меня, как Майлса, могут арестовать за измену.

Кэролайн в ужасе взметнула руки к шее, глаза ее расширились.

– Я думала, опасность миновала, что теперь уже нечего бояться…

Отец успокаивающе похлопал ее по плечу:

– Ну, ну, дорогая. Я ведь только пошутил.

– Как можно так шутить, папа!

Майлс мягко вмешался:

– Не волнуйтесь из-за меня, кузина. Мне не причинят вреда.

– Тогда почему вы всегда носите шпагу? Почему папа тоже сменил трость на шпагу? И в кобуре на вашем седле есть пистолет, я сама видела.

Майлс оставался невозмутимым.

– Лондон – опасное место, это всем известно. Джентльмен должен защитить себя от грабителей, разбойников…

– Не обманывайте, пожалуйста, – запальчиво ответила Кэролайн. – Я не ребенок, чтобы успокаивать меня такими ответами. Вас же могут арестовать?

– Это возможно, – ровным голосом сказал Майлс. – И все же не думаю, чтобы я окончил свою жизнь на виселице.

Она прижала ладони к щекам, в страхе глядя на мужчин. Но вдруг ее глаза просветлели. Она положила руку на руку капитана и посмотрела ему в лицо:

– Папа, Лондон уже не так меня привлекает. Он очень шумный и грязный, и в нем много нищих и трущоб. Мы не можем вернуться в Трендэрроу? И чтобы с нами поехал Майлс?

Отец ласково похлопал ее по руке.

– Именно это я ему и предложил. Но он не поедет, дитя мое. Он хочет, чтобы мы забыли о его существовании.

Устремив взгляд на Майлса, она медленно проговорила:

– Он знает, что это невозможно.

Майлс намеренно помедлил некоторое время, а затем спросил: