Цыганские глаза

– Вовсе нет, – ответил Лукас, с улыбкой глядя на ее роскошные волосы и соблазнительную фигуру. – Не волнуйся, малышка. У нас впереди достаточно времени, чтобы научить тебя любви.

Потрясенная до глубины души, Пруденс отпрянула, вырвавшись из его объятий. Теперь она убедилась, что Лукас хотел лишь оскорбить ее и унизить. Его несокрушимая уверенность в собственной неотразимости и полнейшее равнодушие к ее словам и чувствам выводили из себя. Пруденс пришла в ярость. Если бы не эта ярость, она сгорела бы со стыда.

– Не рассчитывайте на это… вы… распутный, безнравственный грубиян. Ваша варварская попытка соблазнить меня никогда больше не повторится. Я этого не допущу. Я ненавижу вас… и если вы прикоснетесь ко мне снова, клянусь, я вас убью.

– Любопытно, что из этого выйдет, милашка, – пробормотал Лукас. Наклонившись, он нежно погладил ее по щеке кончиками пальцев и усмехнулся, когда девушка попятилась и отвернулась. – Можешь заигрывать со мной, сколько угодно, но лишь при условии, что ты будешь искренней. А теперь идем. Пора возвращаться к гостям, пока Томас не явился требовать объяснений. И не будь такой мрачной. Улыбнись, малыш, а не то твои родственники что-нибудь заподозрят.

Изобразив на лице натянутую улыбку, Пруденс пулей вылетела из комнаты, но в гостиной ее ждало очередное испытание: Арабелла засыпала ее вопросами о Марлден-Холле.

Густой румянец и блестящие глаза Пруденс не укрылись от внимания Арабеллы. Лорд Фокс не скрывал своего влечения к ее сестре, но способен ли он воспользоваться ее невинностью? Арабелла вовсе не стремилась враждовать с приятелем Томаса, но в будущем решила не оставлять его с Пруденс наедине.

Когда семейство Фейрворти вернулось в Уиллоу-Хауз, в груди Пруденс бушевали самые противоречивые чувства, в том числе злость, унижение и уязвленная гордость. Но одно из них преобладало над всеми – не нашедшее выхода чувственное желание. Теперь девушка убедилась, что все слышанные ею сплетни о Лукасе Фоксе справедливы, поскольку целовал ее человек, искушенный в искусстве любви. Он прекрасно знал, как довести ее до вершины возбуждения.

Со стыдом и горечью Пруденс признала ужасную правду. Она не способна противостоять ни его улыбке, ни его поцелую.

На следующее утро за завтраком Верити упомянула о намерении Томаса представить Пруденс ко двору. Она хотела добавить: «чтобы поскорее найти ей мужа», но из осторожности промолчала. Верити считала свою младшую золовку невероятно упрямой девушкой, к тому же не умеющей скрывать свои чувства. Присутствие Пруденс в доме и в ее упорядоченной жизни было помехой, от которой следовало избавиться. К счастью, девушка позавтракала раньше и с рассвета пропадала в саду, так что ничто не мешало Верити затронуть эту тему.

– По-моему, Пруденс вовсе не горит желанием быть представленной ко двору, – возразила Арабелла, зная, что ее младшая сестра не терпит, когда ей навязывают чужую волю.

– Я вынуждена признаться, что меня беспокоит ее будущее, – спокойно сказала Верити, окинув Арабеллу хмурым взглядом.

– Не сомневаюсь, но ей совершенно нечего надеть, – заметила Арабелла, надеясь, что это положит конец обсуждению.

Но Верити не отступала.

– Ничего страшного. Раз уж мы с Томасом решили отвезти Пруденс в Лондон после твоей свадьбы, там мы и закажем ей несколько новых платьев.

– Платья, о которых ты говоришь, стоят целое состояние, Верити. А мы сейчас очень нуждаемся в деньгах.

– Предоставь решать это мне и Томасу, – заявила Верити. – В любом случае, сейчас такие заказы делаются в кредит. Для Пруденс это откроет огромные возможности. При дворе она сможет познакомиться со многими выдающимися людьми, а со временем найдет и мужа… богатого, если ей повезет.

Арабелла скомкала салфетку, которую держала в руке.

– В настоящее время я знаю, что Пруденс не испытывает ни малейшего желания участвовать в придворных интригах… а тем более, искать себе мужа. А что касается опеки над ней, так это Томасу решать, представить ее ко двору или нет. Не так ли, Томас? – обратилась она к брату, погруженному в глубокую задумчивость.

Арабелла знала, какое огромное влияние Верити оказывает на мужа. При всей твердости, проявляемой им в деловых вопросах, с женой он не был строг и с радостью передал ей бразды правления в доме. В Верити Томас души не чаял. Он считал все ее решения безупречными. К сожалению, Арабелла не разделяла его убежденность.

Желая увести разговор от придворной темы, она завела речь о наболевшем – о том, что Томас позволил Пруденс провести полчаса наедине с лордом Фоксом. Она обвинила Томаса в пренебрежении своими обязанностями опекуна, и бурно выразила свое негодование.

Томас взглянул на сестру и без уверток рассказал ей о своей договоренности с Лукасом.

– Я не хотел говорить тебе, Арабелла. Нужно было подождать и посмотреть, как воспримет Пруденс ухаживания Лукаса. Я надеюсь, что со временем она его полюбит и согласится стать его женой.

– Но она терпеть не может этого мужчину. Неужели ты заставишь нашу сестру выйти замуж за нелюбимого человека? – возмутилась Арабелла.

Томас нахмурился.

– Поверь, я не намерен принуждать Пруденс к браку с Лукасом. Я убежден, что она пойдет за него по собственной воле. Познакомившись с ним поближе, она изменит свое мнение о нем. – Неожиданно он улыбнулся. – Женщины не могут устоять перед обаянием Лукаса, и, думаю, наша сестра не станет исключением.

– Значит, лорд Фокс намерен на ней жениться?

– Да, и я не вижу более подходящего жениха для Пруденс. Он очарован ею. Наверняка ты это заметила. К тому же, он готов взять ее без приданого.

– Как благородно с его стороны, – съязвила Арабелла.

– Я не ожидал, что ты будешь так яростно противиться их браку.

– Конечно, я возражаю. Пруденс – восемнадцатилетняя девушка, сущий младенец в сравнении с лордом Фоксом. Может, тебе напомнить о его заслуженной репутации развратника? Я не говорю, что мне не нравится лорд Фокс, как раз наоборот. Он обаятелен, и его манеры безупречны. Уверена, что для кого-то он может стать хорошим мужем, но только не для Пруденс. При всем своем упрямстве она верная и искренняя, и обладает любящим и пылким сердцем. Она не согласится выйти замуж не по любви. Она отдаст своему мужу всю себя, и потребует от него того же. Не могу представить лорда Фокса в роли однолюба, а ты, Томас?

Судя по выражению лица, брат не разделял ее мнения.

– Ты ошибаешься в нем и напрасно беспокоишься, Арабелла. Лукас хороший человек… честно говоря, я не знаю никого лучше… и самый верный друг, о котором только можно мечтать. Я не мог бы найти для сестры лучшего мужа. Поверь, он вовсе не так распущен, как о нем говорят. Вопреки своей репутации, Лукас очень чувствителен и способен быть очень нежным.

Злость и недоверие на лице Арабеллы сменились выражением неуверенности.

– О, Томас, как бы я хотела верить тебе… ради нашей сестры.

Томас был рад, что Арабелла смягчилась и даже несколько успокоилась. Он считал ее разумной женщиной, хотя и слишком снисходительной к Пруденс, и был уверен, что она поймет все преимущества подобного брака.

– Но меня он пугает, – продолжила Арабелла. – Может, он действительно такой, как ты говоришь, но я чувствую в нем жестокость и вспыльчивость. По-моему, если он захочет чего-нибудь добиться, то не перед чем ни остановится. Я убедилась в этом прошлым вечером, когда он увел Пруденс с собой. Я боялась, что он ее обидит.

– Он бы не обидел. Лукас предан ей до глубины души.

– Откуда такая уверенность?

– От того, что я знаю Лукаса. Ты права, он жесток и обладает вспыльчивым нравом, но обычно держит себя в руках. Он не волнуется о том, что думают о нем люди, и делает лишь то, что хочет, плюя на последствия. Сначала я был противником всяческих отношений между ними… я даже велел Лукасу держаться от нее подальше. Но когда я узнал, что он намерен жениться на ней, я начал понимать, что все не так уж плохо. Честно говоря, Пруденс очень своевольна. Брак с таким серьезным человеком, как Лукас, может сгладить ее упрямство.