Граф и красотка

В какой ужас пришла бы, узнав об этом, маменька! К тому же Бэзил Бэнкс может потребовать от графа объяснений по поводу такого его поведения, а этого ему делать не стоит.

Когда Донелла исчезнет, никто уже не будет волноваться о ней, а уж граф еще менее всех.

Девушка отыскала лестницу, по которой лакей провел их после приезда и спустилась по ней в коридор, идущий к столовой.

Донелла попыталась отыскать дверь, ведущую в сад, — в существовании ее она не сомневалась. В доме ее отчима было несколько таких дверей, запиравшихся по ночам на засов.

Вряд ли кто-нибудь услышит, как она откроет дверь и выскользнет.

Слева от Донеллы оказался темный коридор.

Решив, что искомая дверь может находиться в его конце, девушка направилась туда. Она шла вперед, руководствуясь скорее инстинктом, нежели зрением, и внезапно услышала голоса.

Она остановилась, испугавшись ненужной встречи. В то же время ей показалось странным, что в такой час кто-то может оставаться в этом месте.

Она расслышала мужской голос, говоривший:

Ты сделал, что я тебе приказал?

По манере разговора Донелла решила, что это джентльмен.

Бесполезно, Гув, его там не было.

Отвечавший явно был человеком необразованным и говорил с акцентом лондонского простолюдина.

Как это, не было? — переспросил джентльмен.

Ну, я пошел в его комнату, как вы сказали, а птички-то уже и нет, — ответил второй человек.

Черт подери! — выругался джентльмен. — Вероятно, он был с той шлюхой, что пела в столовой. Никогда бы не подумал, что он положит на нее глаз!

Ну да, а в комнате его и не было, точно вам говорю, — добавил второй.

Ты мог бы и подождать, — заметил джентльмен.

Это слишком опасно, Гув. К тому же, если мужчина положил глаз на женщину, торопиться они не будут.

Проклятие! — снова выругался джентльмен. — Значит, придется попытаться в Лондоне. Он возвращается завтра или рано утром послезавтра.

А скачки в четверг, — заметил кокни.

Знаю! — раздраженно отозвался джентльмен. — Имей в виду, если ты не помешаешь ему ехать, я обанкрочусь, понимаешь ты это? Только ты можешь меня спасти, так что уж постарайся.

Постараться-то я постараюсь, Гув, только нелегко это будет.

Тебе придется проникнуть в его дом на Парк-Лейн. Я дам тебе план, так что ты найдешь его комнату так же легко, как сегодня.

Ох, надеюсь, он там будет, — отозвался кокни.

Говорил же я тебе, надо было подождать, пока он вернется!

После небольшой паузы он зло добавил:

Возвращайся в Лондон! Вот твои деньги. Увидимся завтра ночью. Это наш последний шанс, вбей наконец это в свою башку!

Говорю же, сделаю все как надо, — проворчал кокни.

Послышался звук отпираемой двери.

Только тут Донелла осознала не только то, что услышала, но и то, что ее могут обнаружить.

С проворством вспугнутой лани она повернулась и поспешила назад по своему же пути.

Она взлетела по лестнице, пробежала по коридору, и только у себя в спальне с ужасом подумала об услышанном.

Кто бы ни был этот джентльмен, он договаривался со своим подручным о том, чтобы искалечить графа и не допустить его в четверг к скачкам.

Донелла едва могла поверить в это, но тут же вспомнила, что, по словам графа, его лошади были фаворитами!

Если в последний момент граф не сможет скакать, тот, кто поставит на следующую по резвости лошадь, получит кругленькую сумму.

В свое время отчим подробно объяснил Донелле систему ставок, и теперь она поняла, что на графа, который был прекрасным наездником, ставили большие деньги.

«Я должна предупредить его», — сказала себе девушка.

Правда, ей тут же пришло в голову, что это вовсе ее не касается, и лучшее, что она может сделать, — завершить свой побег.

Тот джентльмен, кто бы он ни был, уже наверняка лег спать, а в деревне кто-нибудь наверняка будет ждать первый дилижанс на Лондон.

Тут Донелла поняла, что чересчур напугана и ни за что не осмелится выйти в одиночку в залитый лунным светом сад. К тому же это было бы не только трусливо, но и бесчестно — утаить от графа все, что она услышала.

«Папа счел бы, что я обязана рассказать обо всем», — сказала себе она.

В то же время ей страстно хотелось убежать и забыть о том, что видела Китти и Дейзи почти нагишом.

И, конечно, ей хотелось убежать от графа.

Он оскорбил ее, попытавшись поцеловать, и предложил ей украшение, посчитав, что, будучи актрисой, она его примет.

Донелла до сих пор не понимала, чего он хотел.

Девочки в школе рассказывали, что актрисы часто принимают от джентльменов украшения и деньги, но настоящая леди не могла принять никакого подарка дороже веера.

На Рождество мой брат подарил женщине, за которой ухаживал, пару рубиновых сережек, — сказала как-то Донелле одна девочка-француженка. — А мне он подарил всего лишь записную книжечку с моими инициалами.

А та женщина была красивая? — спросила другая девочка.

Откуда я знаю, — пожала плечами француженка. — Когда я рассказала все маме, она сказала, чтобы я не смела говорить об этих «тварях», а брат приказал мне держать язык за зубами.

Девочки дружно рассмеялись.

Теперь Донелла подумала, что граф не посчитал ее леди. Хоть она и смогла избавиться отнего сегодня вечером, завтра он может снова попытаться поцеловать ее.

И все же она не может позволить, чтобы его искалечили и он не смог ездить верхом.

С глубоким вздохом, исходившим из самых глубин ее души, Донелла принялась раздеваться.

Глава 6

Когда в комнату вошла горничная, Донелла проснулась.

Служанка раздвинула занавески, и Донелла сделала усилие, чтобы проснуться.

Который час? — спросила она.

Половина одиннадцатого, мисс, — ответила горничная. — Его светлость хочет видеть вас, когда вы спуститесь вниз.

Донелла резко села.

Половина одиннадцатого? — воскликнула она. — Не может быть!

Вы быстро уснули, мисс, — сказала горничная, — так что я не стала вас беспокоить.

Донелла постаралась вспомнить, что же произошло накануне.

Когда горничная принесла ей завтрак и присела у кровати, девушка спросила:

Мистер Бэнкс и две леди с ним уже уехали?

Да, мисс, — ответила горничная. — Они рано уехали, по-моему, около половины девятого.

Донелла вспомнила, что идущий в Лондон дилижанс должен был остановиться у ворот в девять утра.

Хотя она и не собиралась ехать с труппой, ей показалось обидным, что с ней не попрощались.

Впрочем, теперь ничего нельзя было поделать, и она принялась за завтрак.

Горничная принялась прибирать в комнате.

Донелла увидела, что это не та служанка, которая помогала ей вчера. Сегодняшняя горничная оказалась пожилой женщиной, которая, похоже, относилась к актрисам не так презрительно.

Когда Донелла закончила завтракать, служанка принесла ей теплой воды для умывания.

Прошу вас, упакуйте в мой саквояж все мои вещи, кроме тех, которые я надену, — попросила ее Донелла.

А вы налегке путешествуете, мисс, — заметила служанка.

Донелла не ответила. Она думала, стоит ли попросить графа дать ей карету до деревни, где она сможет сесть на идущий куда-нибудь дилижанс.

Если граф откажет, ей придется идти пешком, а дорога до деревни довольно длинная. К тому же день будет жаркий, а ведь ей придется нести жакет и саквояж.

Нечего жаловаться, — сказала она своему отражению в зеркале. — У меня есть выбор: или куда-нибудь уехать, или вернуться домой и выйти замуж за лорда Уолтингема.

Одна мысль об этом заставила ее вздрогнуть.

Наконец Донелла аккуратно уложила волосы и надела подходящую к ее платью шляпку.

Горничная помогла ей, и вскоре девушка была готова спуститься вниз.

Щетку с расческой она уложила в саквояж, и снова щедро одарила горничную чаевыми, подумав почти с сожалением, что на это ушел чуть ли не фунт из ее скудных средств.

И все же ночь в гостинице стоила бы гораздо дороже.