Бессердечный повеса (ЛП)

– В обществе? – В замешательстве повторила Кэтлин. – Все трое?

– Почему нет? Их возраст соответствует этому, не так ли?

– Да, но... траты...

– Об этом волноваться буду я, – он сделал паузу. – Вы будете руководить самой сложной частью всего предприятия – возьмёте под контроль близнецов. Сделаете их цивилизованными людьми насколько сможете.

– Я? – Её глаза расширились. – Вы... Вы предлагаете мне остаться в Приорате Эверсби вместе с ними?

Девон кивнул:

– Очевидно, что вы едва ли старше Хелен и близнецов, но я верю, что вы вполне удачно справитесь с ними. Определённо лучше, чем посторонний человек, – он помолчал. – Они заслуживают таких же шансов, которыми пользуются другие молодые девушки их положения. Я хотел бы сделать это возможным, но я не смогу, если вы не останетесь здесь вместе с ними, – он слегка улыбнулся. – Конечно, вы будете свободно тренировать Асада. Я подозреваю, что он научится правильно вести себя за столом быстрее, чем Пандора.

Сердце Кэтлин безумно забилось. Остаться здесь с Хелен, близнецами и Асадом – это было больше, чем она смела мечтать.

– Я полагаю, вы тоже будете здесь жить? – осторожно спросила она.

– Я буду изредка приезжать, – сказал Девон. – Большая часть работы по улучшению финансовых дел поместья должна быть сделана в Лондоне. В моё отсутствие вся семья будет находиться под вашим надзором. Будет ли это для вас достаточным стимулом остаться?

Кэтлин начала кивать, даже раньше, чем он закончил предложение.

– Да, милорд, – сказала она, почти задыхаясь от облегчения. – Я останусь. И я помогу вам всем, чем смогу.

Глава 7

Месяц спустя, как Девон и Уэст покинули Гэмпшир, в Приорат Эверсби была доставлена посылка, адресованная на имя Кэтлин.

Вместе с сёстрами Рэвенел, которые собрались вокруг неё в гостиной на верхнем этаже, Кэтлин открыла посылку и развернула несколько слоёв шуршащей бумаги. Все они воскликнули в восхищении, когда оттуда появилась кашемировая шаль. Такие шали были последним писком моды в Лондоне, связанные на ручном ткацком станке в Персии, затем отделанные вышитыми по краю цветами и шёлковой бахромой. Шерстяная ткань была выкрашена в плавно сменяющие друг друга цвета таким образом, что создавалось изысканное ощущение заката: от ярко пылающего красного к золотисто-оранжевому.

– Это называется омбре [11], – благоговейно сказала Кассандра. – Я видела ленты, выкрашенные таким же способом. Как модно!

– Она будет чудесно смотреться с твоими волосами, – заметила Хелен.

– Но кто же её прислал? – спросила Пандора. – И зачем?

Взяв в руки записку, которая была приложена к посылке, Кэтлин прочитала размашисто нацарапанные слова:

"Как обещал.

Трени"

Девон нарочно выбрал шаль с самыми невообразимо живыми оттенками. Предмет одежды, который вдова никогда не сможет носить.

– Я не могу её принять, – сказала она, хмурясь. – Подарок от лорда Трени, и слишком личный. Возможно, если бы это был носовой платок или коробка конфет...

– Но он же наш родственник, – удивила её Хелен, указав на этот факт. – И шаль не настолько уж и личный подарок, не так ли? Её всё-таки не носят на голое тело.

– Представь, что это очень большой носовой платок, – предложила Кассандра.

– Даже если бы я её оставила, – сказала Кэтлин, – мне бы пришлось перекрасить её в чёрный цвет.

Девушки выглядели настолько ошеломлёнными, как будто она предложила кого-нибудь убить. Они заговорили все сразу.

– Ты не должна...

– О, но зачем?

– Испортить такие прекрасные цвета...

– Как же я смогу носить её вот такую? – спросила Кэтлин. – Я буду как цветистый попугай. Только представьте, какие поползут сплетни?

– Ты можешь носить её дома, – перебила её Пандора. – Никто не увидит.

– Примерь её, – убеждала Кассандра.

Несмотря на отказ, девочки настаивали на том, чтобы Кэтлин накинула шаль на свои плечи, просто взглянуть, как она смотрится.

– Как красиво, – сказала Хелен, лучезарно улыбаясь.

Это была самая роскошная ткань, которую она когда-либо встречала, шерсть была лёгкая и мягкая как подушка. Кэтлин погладила рукой богатые оттенки.

– Полагаю, у меня рука не поднимется испортить её, перекрасив анилиновым красителем, – пробормотала она. – Но я собираюсь сказать графу, что я так и поступила.

– Ты собираешься солгать? – спросила Кассандра с широко раскрытыми глазами. – Это не совсем хороший пример для нас.

– У него надо отбить охоту посылать людям неподобающие подарки, – сказала Кэтлин.

– Но это не его вина, что он не в курсе насчёт подарков, – указала Пандора.

– Он знает правила, – мрачно сказала Кэтлин, – и получает удовольствие, нарушая их.

"Милорд,

Как мило с Вашей стороны прислать такой замечательный подарок, который весьма полезен сейчас, когда погода изменилась. Мне приятно оповестить Вас, что кашемир равномерно впитал применённый к нему чёрный краситель, так что сейчас шаль подходит для траура.

Спасибо за вашу заботу.

Леди Трени"

– Ты перекрасила её? – спросил Девон вслух со смесью раздражения и изумления, кладя записку на стол.

Потянувшись за серебряной ручкой для пера, он вставил новый наконечник и вытащил чистый листок из близлежащей кипы бумаг. Этим утром он уже успел написать полдюжины официальных писем к юристам, банкирам и подрядчикам, а также нанял агента для анализа финансового состояния имения. Он поморщился, взглянув на свои пальцы, перепачканные в чернилах. Даже паста из лимона и соли, которую дал ему его камердинер, не отмоет всех пятен. Он устал от писанины, но больше всего он устал от цифр. Поэтому письмо Кэтлин стало для него приятным разнообразием.

Вызов не должен оставаться без ответа.

Глядя на письмо с лёгкой улыбкой, Девон обдумывал лучший способ досадить ей.

Окунув кончик ручки в чернильницу, он написал:

"Мадам,

Рад узнать, что Вы нашли шаль полезной в эти прохладные дни осени.

По этому поводу пишу известить Вас о своём недавнем решении пожертвовать все чёрные занавески, которые в последнее время покрывали окна в Эверсби, Лондонской благотворительной организации. Хотя Вы, к сожалению, больше не сможете использовать эту ткань, из неё смогут сделать зимние пальто для бедных, что является намного более благородной целью. С чем, я уверен, Вы согласитесь. Я не сомневаюсь в Вашей способности найти другие способы создания подходящей мрачной и безрадостной атмосферы в Эверсби.

Если я не получу занавески в кратчайшие сроки, значит, я приму это как знак того, что Вы желаете моего содействия. В таком случае, я буду крайне рад тотчас же озаботить Вас своим прибытием в Гэмпшир.

Трени"

Ответ от Кэтлин пришёл неделей позже вместе с массивными коробками с чёрными занавесками.

"Милорд,

В Вашем беспокойстве за угнетённые народные массы Вы совсем забыли оповестить меня, что организовали батальон рабочих, которые просто наводнили Приорат Эверсби. Даже сейчас, пока я пишу, водопроводчики и плотники свободно разгуливают по дому, разнося на куски стены и полы и заявляют, что действуют с Вашего позволения.

Расходы на водопровод – дело расточительное и ненужное. Шум и отсутствие внешних приличий крайне нежелательны, особенно в доме, находящемся в трауре.

Я настаиваю на том, чтобы работы были немедленно прекращены.

Леди Трени"