Разбуженная страсть

И сейчас она выглядела такой маленькой и одинокой…

Тео со вздохом закрыл глаза. «Не стоит ее жалеть, идиот», – сказал он себе, застегнув жилет. Но он все же раскаялся в том, что расстроил ее.

Она по-прежнему молчала. Он завязал галстук без особого старания. Каких усилий ей стоило заговорить об эротических романах? Сколько их в этом доме? И откуда она о них знала? Нашла случайно? Или они были выставлены напоказ?

Черт бы побрал его доброе сердце! Разве она хотя бы раз пыталась ему помочь? Будь он ее мужем, то рано или поздно, наверное, тоже начал бы читать эротические романы.

Но не стоило ему сравнивать ее с трупом. Эта вспышка все равно не смогла загладить последствий его унижения, и вряд ли она вызовет у нее чувства, которые помогут ему справиться с задачей, напоминавшей к этому времени геркулесовы подвиги. «Да, иначе и не скажешь», – подумал он, садясь в кресло и натягивая сапоги. По сравнению с этим меркнет все остальное. И даже сражение с гидрой показалось бы детской забавой, если положить на другую чашу весов его стремление помочь миссис Расселл зачать ребенка.

Тео полностью оделся, оставалась только шляпа. Но он не спешил вставать с кресла. Возможно, ему удастся придумать какие-то слова. Возможно, она первая заговорит.

Секунды проходили в молчании. Ему оставалось лишь встать и потянуться за шляпой. Он откашлялся.

– Мне прийти завтра? – В тишине комнаты его голос прозвучал очень громко.

– Если вас не затруднит, – ответила она, по-прежнему глядя в пол.

Он ушел, унося с собой тяжелые мысли о завтрашнем дне. Завтра и послезавтра. О Боже, впереди почти целый месяц, прежде чем его миссия будет выполнена.

Глава 5

Если бы прихожане знали, о чем она сейчас молилась, то наверняка выгнали бы ее из церкви и преследовали бы с горящими факелами. Однако она с самого начала смирилась с подобным исходом.

«Прошу, прости меня, Господи, если сможешь». Марта открыла глаза, посмотрела на побледневшие костяшки своих с силой сжатых пальцев и снова опустила веки. «Прошу, пойми, что я не повинна в похоти, если уж называть вещи своими именами. Пойми, почему я должна так поступить и что поставлено на карту. И пожалуйста, заставь мистера Мирквуда взглянуть в мою сторону и заметить, что на мне нет кружевной косынки».

Конечно, она не ожидала, что такое зрелище вызовет у него невероятное желание и поможет ему во время их сегодняшнего свидания. Но оставалось надеяться, что он воспримет это как сигнал о ее готовности сделать шаг ему навстречу.

Ох, почему в этом деле столько непонятных правил? Он сказал, не надо стараться. А если совсем ничего не делать, то ты не лучше трупа. Даже произнесенные мысленно эти слова причинили ей боль. Правда, не такую сильную, как вчера, когда они были подобны удару в лицо. Она будет надеяться, что со временем боль утихнет.

Марта снова открыла глаза и чуть повернула склоненную голову в сторону прохода. Он не смотрел на нее. Сегодня он сидел прямо, внимательно слушая. Его лицо было серьезным, а молитвенник был открыт на нужной странице. Никто бы никогда не догадался, что это мужчина, который мог посадить женщину на комод и ожидать, будто ей это понравится.

Ей не понравилось. Странные действия с безнравственным незнакомцем. Он не должен ожидать от нее иного. Однако у него было право рассчитывать на ее вежливость, которой, надо признать, ей не хватало. В следующий раз она исправится. Если следующий раз настанет. Она будет вежлива и внимательна и станет подавлять любые недобрые чувства во время его визита.

Если бы только он посмотрел на нее! Возможно, она даже мимолетно улыбнется ему, и он поймет, что сегодня его ожидает лучший прием, чем до этого.

Но он не смотрел. Когда служба закончилась, он соскользнул со скамьи и, не оборачиваясь, направился к двери.

Придет ли он к ней сегодня? Должен. Ведь он сам об этом спрашивал. Но что, если, поразмыслив, он решит, что так больше не может продолжаться?

Она молча сидела на скамье и снова последней покинула церковь. Мистер Аткинс мог заметить, что она не надела косынку. Возможно, он удивился. И вполне справедливо. Она грубая и жадная женщина, посещающая воскресные службы без накидки в надежде привлечь мужчину. Она опозорила себя, решившись на эту интригу, но позор ничего ей не принес. Ее отчаянной попытки оказалось недостаточно.

По пути домой из церкви Тео выдергивал прутики из придорожной изгороди, тут же отбрасывая их в сторону. Кому-то придется потрудиться, отчищая его перчатки. Возможно, он их совершенно испортил. Но эта мысль его не огорчила.

Он тяжко вздохнул и зашагал быстрее. Она, эта женщина, лишила его гордости, и это – самое худшее. Он мог бы посмеяться над своей оплошностью, если бы вчерашнее событие ничего не значило для него, если бы он по-прежнему считал себя виртуозом в столь важных делах. Но что ему остается думать о себе, если она каждый день уклоняется от его ласк и прикосновений? Ведь он знал, как доставить удовольствие женщине! В противном случае – что бы от него осталось?

Позади послышался грохот колес телеги. Тео шагнул к изгороди и приподнял шляпу, приветствуя семью фермеров в нарядной воскресной одежде и таких оживленных, словно они направлялись на веселый праздник, а не возвращались со службы, на которой говорилось о том, как владельца земли за грехи поразила смерть. Глава семьи и несколько мальчишек тоже приподняли шляпы. А девочка махнула рукой и робко опустила голову, когда он помахал ей в ответ.

Какие приятные люди… Почему они не живут на его земле вместо мрачных Уиверов? Однако и некоторые из его работников были вполне благовоспитанны, и, возможно, при более близком знакомстве ему удастся найти подход даже к Уиверам. Да, надо дать им шанс. Сегодня он может потратить немного сил на исполнение долга и посмотреть, что из этого выйдет. А если встреча с миссис Расселл принесет новые проблемы, то у него по крайней мере останется чувство, что он способен преуспеть в других делах.

Когда Тео дошел до дома, его план окончательно оформился. Заходить в гости к работникам и уделять им внимание – так сказала вдова, и уж на это он вполне способен. Он попросил повара завернуть в бумагу говядину, чай и несколько кусков сахара, а сам принялся бродить по дому, собирая разные ненужные вещи.

Его охватил прилив великодушия, приносивший облегчение после вчерашнего краха. Он завоюет уважение этих людей своей вежливой снисходительностью, и слухи об этом дойдут до ушей Гранвилла, что значительно поможет ему.

Час спустя Тео уже медленно поднимался по холму к дому Уиверов. Увы, визиты прошли не совсем так, как он предполагал. Но по крайней мере он сделал первый шаг. Без сомнения, каждая скромная хозяйка дома с удивлением и радостью приняла его маленькие подарки. Однако от него не укрылось их недоверие. Все мужчины были заняты работой, и ему стоило бы этого ожидать – ведь он не встретил их в церкви. А женщины отвечали на его вежливые замечания и расспросы односложными фразами.

Что ж, остался еще один дом, и на сегодня его обязанности закончатся. Он распахнул ворота и вошел во двор.

Даже с такого расстояния до него доносился плач младенца, и сейчас ему не очень-то хотелось подходить ближе. Во дворе же стояла старшая дочь, сыпавшая из ведра в корыто корм для свиньи. Услышав его шаги, она подняла голову и тут же снова опустила глаза, прежде чем он успел коснуться шляпы. Бедняжка. Должно быть, она никогда не встречалась с вежливым обращением и вниманием гостей.

Он подошел к ней и приподнял шляпу.

– Добрый день.

Девочка молча сделала реверанс, не отрывая взгляда от свиньи, с жадностью поглощавшей корм.

– Как поживаешь? – Тео снова надел шляпу. Может быть, она немая?

– Хорошо, спасибо. – Ее голос прозвучал невыразительно, словно это был привычный ответ. И она по-прежнему не сводила глаз со свиньи.

Тео тоже посмотрел на животное.