Старые письма

Наконец наступил долгожданный день, и Анна не находила себе места от нетерпения. Признаться, она немного вздремнула, чтобы отдохнуть перед приемом, и все еще одевалась, когда за нею явился Николай. Дожидаясь, пока Анна выйдет, доктор открыл один из томиков стихов и налил себе чаю из серебряного самовара, стоявшего на столе в гостиной. Он чувствовал себя вполне свободно, по-домашнему. При звуке открывающейся двери он поднял глаза, все еще держа в руке чашку с чаем, и восхищенно улыбнулся. Девушка выглядела просто великолепно в одолженном у княжны наряде. А ее густые блестящие волосы соперничали красотою с чудесными соболями.

– Вы неотразимы, – с благоговением вырвалось у Николая. – Боюсь, что вы затмите сегодня всех дам, даже великих княжон и саму императрицу…

– Ну, это вы хватили лишку, но все равно спасибо! – И Анна присела в глубоком реверансе, как привыкла делать это на сцене. Ей не сразу удалось выпрямиться – давала о себе знать слабость в ногах.

У Николая не было слов, чтобы выразить свое восхищение. Он и представить себе не мог, что в его жизнь войдет это неземное, прекрасное, эфирное создание. А красота ее души поразила его еще прежде, чем он сумел оценить красоту ее внешнего облика. Да, никогда в жизни он не встречал женщину, столь близкую к совершенству.

– Честное слово, дорогая, вы смотритесь великолепно. Вы позволите вас проводить? – предложил Николай.

Она кивнула в ответ, и он помог ей справиться с накидкой. Кутаясь в теплую ткань, Анна снова с благодарностью подумала о великодушии и щедрости великих княжон, приславших ей этот наряд.

Николай устроил Анну в своих санках, заботливо укрыл меховой полостью и повез во дворец. Ночь была морозной и ясной: на небе высыпали мириады ярчайших звезд. И можно было представить, что это их волшебный свет переливается в огоньках свечей, мигавших в окнах дворца.

Доктор не стал задерживаться на крыльце и сразу повел гостью по лестнице в просторную, роскошно и со вкусом обставленную гостиную с обоями из бледного шелка и старинными гобеленами на стенах. Малахитовые столики, изящные безделушки на полках и мраморный камин, в котором полыхало яркое пламя, создавали уютную, спокойную обстановку.

Анна сразу почувствовала себя как дома. Это было настоящим счастьем, сбывшимся сном: вечер в кругу императорской семьи, вместе с друзьями и Николаем. Алексей развлекал ее шутками на всем протяжении обеда. Он нарочно настоял на том, чтобы сесть с одной стороны от Анны, тогда как с другой уселся Николай – чтобы «иметь возможность за ней присматривать». Однако присматривать было не зачем, разве что за тем, как ее радует общество друзей. В этот вечер все сошлись на том, что Анна – прелестное, милое и очаровательное создание.

Из уважения к почетной гостье разговор шел в основном о балете, но она немало поразила окружающих своим знанием других предметов. Благодаря Николаю девушка не тратила времени даром и многое успела изучить за последние недели. Она впитывала новые знания как губка и схватывала все на лету. Вслушиваясь, как легко и непринужденно она ведет беседу, доктор чувствовал странную гордость – как будто впервые вывел в свет собственную дочь или сам создал этот удивительный характер.

Он позволил ей задержаться после обеда во дворце, а к одиннадцати часам все же заметил, как она побледнела и утратила некоторую долю обычной живости. Не стоило искушать судьбу и подвергать ее неокрепший организм ненужным перегрузкам. Доктор пошептался о чем-то с императрицей, а потом шепнул Анне, что, по его мнению, ей пора откланяться и вернуться домой. Этот первый вечер в кругу друзей прошел на удивление удачно, но Анна безропотно подчинилась, хотя и не хотела уходить. Просто усталость брала свое. Анна не желала выказывать это перед Николаем, однако он слишком хорошо успел изучить свою пациентку. Всю обратную дорогу она рассеянно улыбалась, запрокинув голову к звездному небосводу.

Провожая Анну в дом, он шел совсем близко и сам не заметил, как на неуловимо краткий миг легонько обнял ее за плечи. А она доверчиво положила головку ему на плечо – то ли оттого, что устала, то ли с присущей ей непосредственностью благодаря за удачно проведенный вечер.

– Николай, все было так чудесно… Спасибо, что разрешили устроить этот обед… и устроили мне этот отпуск… Все были ко мне так добры! Я просто счастлива. – И она со смехом вспомнила шутки одного из гостей. – Как жаль, что с нами не было его величества. – Да, все за столом жаловались, что скучают по императору.

Анна снова улыбнулась и подняла глаза на своего друга:

– Какой великолепный прием!

– На котором все как один влюбились в вас, Анна. Граф Орловский твердил, что покорен вашими чарами.

Графу давно перевалило за восемьдесят, и он флиртовал с Анной напропалую, но даже его супруга лишь добродушно посмеивалась над престарелым ловеласом. Они прожили вместе уже шестьдесят пять лет, и за все эти годы он никогда не позволял себе ничего, кроме такого вот легкого флирта со знакомыми молодыми девицами.

– Алексей сильно обиделся, что не смог сегодня сыграть со мной в карты, – заметила Анна, снимая накидку. Ей показалось странным, что они вдвоем возвращаются домой и обсуждают минувший вечер, как настоящая супружеская пара. – Но ведь я не могла бросить остальных гостей и развлекать его одного, правда?

– У вас еще будет возможность с ним сыграть. Может, даже завтра, если вы оба будете хорошо себя чувствовать. Боюсь, он сильно устал во время приема. А вы? – Он поднял на нее тревожный взгляд. – Как ваше самочувствие, Анна?

Ее глаза засияли, как два огромных сапфира, когда она с чувством призналась:

– Я так счастлива и довольна, как будто провела самый лучший вечер в своей жизни!

Она умолкла, глядя на Николая с несмелой улыбкой, и он невольно шагнул вперед. В замешательстве он как-то не заметил, что так и стоит посреди комнаты в пальто.

– Я впервые встречаю такую, как вы, – промолвил Николай, остановившись перед Анной. На мгновение он совершенно позабыл, кто она такая. Она не была для него ни прима-балериной, ни даже тяжело больной пациенткой. Она была его самым близким другом, женщиной, ослепившей его своей красотой и внушившей нежданную, неземную любовь. – Вы совершенно необычное создание… – Его голос снизился до шепота, а от следующих слов Анна удивленно охнула и широко распахнула глаза. – Анна… Я люблю вас…

Он не стал дожидаться ответа, а просто наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Он обнял Анну и прижал к себе, и она поразилась его огромной силе, не отдавая себе отчета в том, что страстно отвечает на его объятия и поцелуй. Но уже через миг наваждение прошло, Анна отстранилась и в ужасе заглянула ему в лицо. Что они натворили? Что теперь будет? Неужели отныне их отношения будут отравлены ядом двусмысленности?!

– Я… я не… мы не можем… мы не должны, Николай… Я сама не понимаю, как это случилось… – В отчаянии она готова была разрыдаться, и Николай ласково взял ее за руки. Еще никогда в жизни она не целовалась с мужчиной, она вообще ни с кем не целовалась. Только сейчас, в девятнадцать лет, он открыл перед ней дверь в совершенно новый, неведомый мир, и она растерялась, не зная, как ей быть.

– Зато я отлично понимаю, как это случилось, Анна, – спокойно промолвил он. Сердце его начинало бешено биться при одном взгляде на это милое создание, которое он так боялся потерять. Может быть, ему следовало вести себя более жестко и порвать эту связь нимало не раздумывая? Нет, при одной мысли об этом у него темнело в глазах от ужаса… Он ни за что не расстанется с нею – и будь что будет! – Я полюбил тебя с первого взгляда. И то, что ты пережила ту ночь, показалось мне истинным чудом. И с тех пор твой образ преследовал меня неотступно, ты была словно живое воплощение красоты и грации, словно бабочка с поломанным крылом, которую я уже и не чаял спасти. Но я и понятия не имел о том, кто же ты есть на самом деле… до последних дней… когда ты переехала сюда и мы говорили каждый день обо всем на свете. И теперь я полюбил в тебе все: твой образ мыслей, твой неукротимый дух, твое доброе отзывчивое сердце… Анна, я не могу без тебя жить! – В этих сбивчивых словах равным образом заключалась и мольба о снисхождении, и великий, щедрый дар судьбы – и Анна сумела это понять.