Беглянка

Сердце девушки вновь устремилось к нему. Ей захотелось утешить маркиза.

«Но как я могу? Я всего лишь слуга, да еще и одетый мальчиком. Чувства, которые я к нему испытываю, невозможны, совершенно невозможны!»

* * *

Следующий день выдался ясным и солнечным. На корабле возникла атмосфера приятного волнения — команда готовилась стать на якорь в Гибралтаре.

Пит был занят уборкой палубы.

— Нужно все вымыть для его светлости, — сказал он, натирая половицы. — Я хочу сделать эту палубу чистой, как шея моей матери. Ха-ха!

Верена поморщилась. Парнишка мог быть таким жестоким и непочтительным — для нее оставалось загадкой, как он умудрялся не нажить неприятностей.

— Хочешь пойти со мной на берег? — поинтересовалась девушка. Ее голос звучал низко и хрипловато.

— Еще как! Я прямиком отправлюсь в ближайшую пивную и закажу кружку пенистого эля.

Верена подняла бровь.

— Что ж, сделаешь это без меня, я не люблю пабы.

— Ух, ну и щеголь! — отозвался Пит.

Девушка вернулась на камбуз и начала готовить обед. Кладовая с припасами приобрела довольно печальный вид — кроме фазана с картофелем Верене нечего будет поставить на стол в качестве мясного блюда, пока она не найдет подходящего рынка.

Артур пришел в полдень, готовый подавать обед.

— Скромная трапеза по сравнению с тем, что раньше ел его светлость, — заметил он, выставляя сервировочные блюда на кухонный лифт.

Верена пожала плечами.

— Сегодня вечером приготовлю сытный ужин, а пока не схожу на рынок, его светлости придется удовлетвориться этим. Я не могу наколдовать поросенка из воздуха!

Артур мягко рассмеялся.

— Было бы здорово, если бы ты такое умел, Жан! Я бы заработал на тебе состояние.

Верену тотчас охватило беспокойство: а что, если маркизу не понравится обед? Она ворчала про себя, торопливо управляясь с кухонной утварью и готовя десерт.

«Надеюсь, что понравится. Но что я могу? Разве только забросить удочку за борт и надеяться наловить его драгоценных осьминогов».

Девушка вдруг обратила внимание, что корабль достаточно тревожно раскачивается из стороны в сторону. Она схватилась за столешницу, чтобы удержать равновесие, когда на камбузе появился Джек.

— Не бойся, Жан. Не смотри так испуганно. Мы всего лишь заходим в порт. Так всегда бывает — встречные течения, понимаешь?

Верена кивнула и, продолжая держаться за столешницу, пошла к кухонному лифту. Клубника во фруктовом желе сильно дрожала и кренилась на бок и девушка хотела поднять ее наверх, пока она не соскользнула с полки лифта.

Двигатели заревели под ногами, и корабль дернуло назад.

— Мы становимся в док, — прокричал Джек.

Верена спешно потянула за веревки и с шумом послала наверх клубничный десерт. Она надеялась, что Артур все еще в салоне и примет его.

И действительно, несколько секунд спустя кухонный лифт снова заскрипел, и перед Вереной появились пустые тарелки, а также остатки фазана с картофелем.

Верена с удовольствием отметила, что маркиз съел значительную часть. Ей трудно будет разделить остаток на порции для капитана и Артура.

«Для встревоженного человека у него вполне здоровый аппетит», — отметила про себя девушка.

Хотя сама Верена ела как птичка, как и приличествовало леди, она ценила в мужчинах любовь к еде.

Через полчаса она спускалась по сходням в док, а Пит катил рядом с ней небольшую ручную тележку. Его кепка была лихо заломлена набок, и он все время что-то насвистывал.

Верену тут же поглотили виды и звуки Гибралтара.

Впереди все казалось скрытым под тенью Скалы[39], нависавшей над головой. Порт был гораздо крупнее Пула, заметила девушка, и в два раза оживленнее.

Вскоре они нашли рынок. Поскольку было уже поздно, девушка обнаружила, что большую часть свежей рыбы уже раскупили, и пришла в смятение. Однако ей удалось купить маленького осьминога и несколько хороших на вид сардин, считавшихся местным деликатесом. Рыбак говорил по-английски, как и многие другие вокруг.

Верене не понадобилось много времени, чтобы заполнить тележку Пита, а вот оттащить его от пивной, расположенной неподалеку от якорной стоянки «Морского конька», удалось лишь с уговорами.

— Ты должен вернуться на корабль и помочь мне с продуктами, — наставляла она парнишку.

В ответ Пит вздохнул, а в глазах у него блеснул веселый огонек.

— Ты прав, но как только мы разгрузим эту маленькую тележку, я свободен! Мы не отчалим до завтрашнего прилива, так что у меня будет предостаточно времени, чтобы снять пробу с замечательных гибралтарских элей.

Верена покачала головой и улыбнулась про себя.

«Такой живой паренек! Как же я рада, что он оказался на борту! Мне нравится быть рядом с ним».

У Верены ушло почти два часа, чтобы разложить все по местам. Она хорошо посолила свинину и подвесила свежий испанский окорок в прохладной кладовой.

Там уже стояли ящики с ярко-зелеными овощами, лимонами и апельсинами, с которых еще не сорвали листья; банки с паприкой, смолотой из сладких перцев, и толстые нити ярко-красного шафрана; мешки риса; сочный репчатый лук и огромные узловатые головки чеснока, кожица на которых была еще свежей и податливой.

Верена не смогла устоять перед подносом фиников из Марокко и запаслась миндалем, которым собиралась начинить экзотические фрукты на десерт.

«Я устрою маркизу настоящий пир!» — торжественно пообещала девушка, вытаскивая из сумки осьминога и принимаясь его рассматривать. Рыбак дал ей точные указания, как его готовить — сегодня вечером это блюдо должно было стать ее piece de resistance[40] .

Артур зашел на камбуз, неся в руках пустой кувшин из-под лимонада и стаканы.

— Не забудь, что сегодня вечером у его светлости гость, — напомнил он.

Холодная рука страха схватила Верену — она спрятала мысли о госте на задворки памяти, чтобы лишний раз не думать о том, что у нее может появиться соперница. Девушке на какое-то мгновение стало дурно, и она вынуждена была присесть.

Артур поднял бровь и покинул камбуз, решив, вероятно, что у нее очередной приступ гнева.

«Какая же я глупая, — выговаривала себе Верена, — как может этот гость со мной соперничать, если маркиз даже не знает, что я вовсе не мальчик! Он никак не может в меня влюбиться, пока я играю роль шеф-повара, и очень глупо с моей стороны даже думать о подобном».

Как бы строго ни разговаривала с собой Верена, она не могла игнорировать ноющую боль в сердце.

Пока она металась по кухне, изо всех сил стараясь взять себя в руки, над головой послышался шум.

Девушка услышала, что в хранилище бросают багаж. До камбуза также доносились крики матросов, снующих по палубе.

«Должно быть, это гость маркиза, — подумала она, падая духом. — Я должна полностью сосредоточиться на стряпне. Сегодняшний вечер будет ничем не хуже всех остальных. Больше того, я сделаю эту трапезу из ряда вон выходящей».

Верена вложила сердце и душу в готовку, однако в голове у нее роились тысячи диких мыслей.

«А что, если положиться на его милость и раскрыть, кто я на самом деле? — размышляла Верена, разогревая новую, купленную сегодня испанскую сковородку и готовясь бросить на нее лук и осьминога. — Как бы он поступил? Я могла бы сказать ему, что сбежала, опасаясь за свою жизнь, — это не так далеко от истины — и, возможно, он сжалится надо мной и простит мой обман».

К тому времени как последние крупинки соли упали на осьминога и в блюдо была добавлена хорошая щепотка паприки, Верена убедила себя, что она всего лишь глупая, пустоголовая девчонка и что ей лучше всего помалкивать.

Как раз перед тем, как на стол подали финики, начиненные миндалем, на камбузе появился Артур.

— Боже правый, это чудовище со щупальцами хорошо пошло! — сказал он, одобрительно принюхиваясь к финикам. — Но мне, пожалуйста, дай на ужин немного вон того окорока и жареной картошки. Мне не по душе то, что они едят. Слишком чужеземное оно, как по мне, Жан.