Ваша до рассвета

Звяканье звонка и рев в ушах растворились в тишине, такой же черной и всепоглощающей, что и ежедневная тьма вокруг него.

Глава 6

«Моя дорогая мисс Марч,

Вы называете меня испорченным и дерзким, но все же, держу пари, это как раз те качества, которые Вы находите в мужчине самыми неотразимыми…»

* * * 

– Он просто невыносим, – пробормотала Саманта, запихивая свою сатиновую юбку в дорожный сундучок и даже не потрудившись ее как следует сложить. Она скомкала поношенное нижнее белье и сунула его сверху. – Не представляю, как я могла быть такой дурой и поверить, что я способна ему помочь.

Летая по своей маленькой спальне и собирая шпильки, сапожки, чулки и книги, она услышала очень знакомый звук падения над своей головой. Потолок задрожал и осыпал ее голову штукатуркой.

Саманта даже не подняла головы.

– Может, я и дура, но больше на это не куплюсь, – сказала она, покачав головой. – Если он хочет быть слоном в посудной лавке, то пусть учится подметать за собой, не так ли?

Она упаковывала книги в свой чемоданчик, когда она услышала приглушенный звон колокольчика, такой тихий и краткий, что казалось, что он ей только причудился. Пихая роман Вальтера Скотта поверх тонкого томика сонетов Шекспира, она фыркнула. Габриэль – дурак, если думает, что ее может поколебать это патетическое звяканье.

Она была настолько поглощена выгребанием содержимого своего туалетного столика, что прошло несколько минут, прежде чем она поняла то, что услышала.

Мертвую тишину.

С зеркалом и расческой в руке, Саманта кинула на потолок неуверенный взгляд. Неприятное предчувствие медленно поползло по ее позвоночнику, но она тут же отмахнулась от него. Вероятно, Габриэль заполз обратно в постель и дуется.

Она потянулась было к флакончику лимонной вербены, но заколебалась. Опустившись на табурет перед туалетным столиком, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Это было старое зеркало, его стекло было потрескавшимся и неровным, и женщина, отражавшаяся в нем, казалась ей почти незнакомкой. Саманта сняла очки, но так и не смогла понять задумчивое выражение в этих глазах.

Она ведет себя храбро или трусливо? Она противостояла Габриэлю, потому что он вел себя как своевольный тиран, которому невозможно угодить, или убегала, потому что он посмел дотронуться до нее? Она коснулась рукой волос, щеки и губ, следуя своему сну. Так или иначе, но высокомерие Габриэля переносилось ею намного легче, чем его нежность. И оно было гораздо менее опасно для ее разбитого сердца.

Снова надев очки, она встала, чтобы засунуть флакончик лимонной вербены в чемоданчик.

У нее ушло меньше получаса на то, чтобы лишить комнату всех признаков своего пребывания. Она уже застегивала крошечные медные пуговки своего дорожного жакета, когда кто–то забарабанил в дверь ее спальни.

– Мисс Викершем! Мисс Викершем! Вы там?

Схватив шляпу, Саманта подбежала к двери.

– Вы как раз во время. Я как раз собиралась позвать лакея, чтобы он отнес вниз мои вещи.

Дворецкий посмотрел на нее диким взглядом, не обращая внимания на сундучок и чемоданчик.

– Вы должны пойти со мной, мисс Викершем, и как можно скорее! Вы нужны хозяину!

– И что на этот раз? У него что–то чешется, и он не может сам почесаться? Или его шейные платки недостаточно накрахмалили? – Она завязала ленты шляпы под подбородком. – Какую бы глупую уловку он не придумал, уверяю вас, что ваш хозяин во мне не нуждается. – И никогда не нуждался. Саманта сама удивилась тому, как больно ей было услышать эти слова.

К ее шоку, Беквит, всегда заботившийся о том, чтобы все делалось правильно, схватил ее за руку и попытался силой вытащить из комнаты.

– Прошу вас, мисс, – взмолился он. – Я не знаю, что делать! Я боюсь, что он умрет без вас!

Она уперлась в пол каблуками, заставляя Беквита остановиться.

– О, пожалуйста! Не надо такой драматичности. Я совершенно уверена, что граф отлично проживет без меня. Он даже не заметит, что я … – Саманта посмотрела на дворецкого, впервые увидев его таким с момента своего появления в этом доме.

Жилет Беквита был в беспорядке, редкие пряди волос, о которых он так заботился, теперь торчали дыбом во все стороны, открывая розоватую кожу головы. Ее взгляд упал на пухлые пальцы, сжимающие ее рукав. Пальцы, покрытые ржавыми пятнами, которые уже оставили яркий след на ее жакете.

Внезапно ей стало трудно дышать.

Вывернувшись из его руки, Саманта ринулась мимо него к выходу. Подхватив юбки, она рысью промчалась по коридору и потом вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.

* * * 

Дверь в спальню Габриэля была приоткрыта.

Первым, кого увидела Саманта, был Габриэль, лежащий на полу вниз лицом, как поверженный гигант. Она прижала руку ко рту, пытаясь заглушить беспомощный крик.

Миссис Филпот стояла на коленях около него и прижимала к его горлу платок, весь пропитанный ярко–алой кровью. Нетрудно было догадаться, что произошло. Острые осколки керамики и стекла валялись по всему полу.

Саманта рванулась через комнату и упала на колени, не обращая внимания на острое жало осколка стакана, прорезавшего ее колено через юбку. Отодвинув носовой платок, она осмотрела глубокую уродливую рану на горле Габриэля, и миссис Филпот сразу осела на пятки, с явным нетерпением передав ей свою жутковатую работу.

Домоправительница убрала с глаз волосы, запачкав щеку кровью Габриэля.

– Мы нашли его, когда принесли послеобеденный чай. Понятия не имею, как долго он здесь лежал. – Цепкий взгляд женщины быстро прошелся по дорожному жакету и шляпе Саманты, не упуская ни одной детали. Она подняла колокольчик Габриэля. На его деревянной ручке были кровавые отпечатки его пальцев. – Я нашла его около его правой руки. Он, должно быть, пытался позвонить, но никто его не услышал.

Саманта прикрыла глаза, вспоминая слабое звяканье, от которого она так просто отмахнулась. Она открыла глаза и посмотрела на Беквита, который стоял в дверях и крутил свои пухлые ручки.

– В деревне есть врач? – спросила она.

Беквит кивнул.

– Тащите его сюда немедленно. Скажите, что это вопрос жизни и смерти. – Поскольку дворецкий так и остался стоять, не в силах оторвать взгляда от лежащего на полу хозяина, Саманта крикнула: – Идите!

Беквит оторвал взгляд от Габриэля и рывком пришел в движение, а миссис Филпот встала и взяла один из чистых шейных платков, висящих на овальном зеркале. Саманта выхватила платок из ее руки и прижала к горлу Габриэля. Хотя его рана все еще кровоточила, кровотечение вроде бы замедлялось. Саманта могла только молиться, чтобы это происходило не из–за того, что он умирал.

Жестом попросив миссис Филпот посмотреть за шейным платком, Саманта схватила Габриэля за плечи, желая удостовериться, нет ли у него других кровоточащих ран. Ей понадобились все ее силы, но с помощью домоправительницы, им удалось перевернуть его на спину и положить в руки Саманты. За исключением случайных царапин и сердито–красного разреза его шрама, его лицо было мраморно–белым.

– Глупый, упрямый дурак, – отрывисто пробормотала она. – Посмотрите, что вы сделали с собой.

Его ресницы затрепетали, медленно открывая колдовскую зелень его глаз. Когда он повернул голову и посмотрел на нее прозрачно–ясным взглядом, у Саманты перехватило дыхание. Его глаза медленно закрылись снова, словно он понял, что это было бессмысленно.

– Это вы, мисс Викершем? – хрипло прошептал он. – Я вызывал вас.

– Я знаю. Она убрала волосы с его лба. – Я здесь. Я больше никуда не уйду.

Он нахмурился.

– Я собирался сказать вам идти прямо к дьяволу.

Саманта улыбнулась сквозь туман слез.

– Это приказ, милорд?

– Даже если бы это был приказ, вы бы все равно ему не подчинились, – пробормотал он. – Дерзкая девчонка.

Когда Габриэль снова потерял сознание и его голова безвольно откинулась ей на грудь, Саманта решила, что, должно быть, это упадок сил сделал его оскорбление так похожим на ласку.