Игра сердец

Мальчики от удивления вытаращили глаза.

— Правда?

— Честное слово! Я изо всех сил стараюсь уснуть, но мне страшно. Я все время думаю: а что будет, если все они разом кинутся на меня? — Улучив момент, она с рычанием схватила младшего из мальчиков за бока.

Джонни пулей взвился в воздух, а Люк с Ангусом покатились со смеху.

— Кукол боишься! — насмешливо бросил Люк братишке. — Даже девчонки их не боятся!

Джонни надменно вздернул подбородок.

— Я боюсь только тех, которые таращатся в темноте. Ты их тоже боишься, а если говоришь, что нет, значит, ты врун, каких еще свет не видывал.

Люк усмехнулся:

— Напугай его снова, Сюзанна! Мне понравилось.

— Потом, — пообещала она. — Самую свою страшную историю я приберегу, чтобы рассказать вам на ночь. И на твоем месте, Люк Йейтс, я бы так не задирала нос — вдруг ты испугаешься сильнее Джонни?

— Я уже слишком взрослый, чтобы пугаться каких-то девчачьих историй, — важно заявил Люк. — Давай рассказывай прямо сейчас!

— Сначала мы поедим, — вмешался Ангус. — Все приготовлено, верно? Будет несправедливо, если Сюзанна останется голодной.

Хотя сказано это было самым доброжелательным тоном, Люк дернулся, как от удара хлыстом, и глаза его недобро сузились. Пробормотав что-то себе под нос, он принялся за еду.

Ангус, казалось, ничего не заметил, но Сюзанна видела все. От ее острого взгляда не укрылось и то, что из глаз Джонни вдруг исчезла вся радость. Чем бы тут помочь, гадала она.

Скорее всего ничем — дело зашло уже слишком далеко.

Ужин доедали в молчании. Только когда с едой было покончено, Джонни решился наконец обратиться к отцу.

— А можно мне пойти в конюшню посмотреть, как там новый жеребец?

Кивнув, Ангус повернулся к Люку.

— Ступай с братом, присмотри за ним.

— И побыстрее возвращайтесь — мне без вас скучно, — поспешно добавила Сюзанна.

Дождавшись, когда за мальчиками захлопнется дверь, Ангус улыбнулся:

— Спасибо, дорогая. Ужин получился отменный.

— Джонни так же обожает бисквиты, как ты когда-то. — Сюзанна улыбнулась. — Он просто очарователен.

— Да. Славный парень.

— И Люк тоже.

Ангус кивнул.

— Похоже, мне пора, а то гроза совсем разойдется. Ты точно не боишься остаться одна с мальчишками?

— Я боюсь только за тебя.

— Ну да, а вдруг меня шарахнет молнией! — пошутил он и, вскочив на ноги, направился к двери. — Надеюсь, тебе будет меня не хватать.

— Еще как! — Подбежав, Сюзанна привстала на цыпочки и поцеловала Ангуса в щеку. — Помни, что с Бена Стила ни на минуту нельзя спускать глаз, и поскорее возвращайся, Ангус Йейтс, Я буду скучать по тебе.., и твои сыновья тоже.

Ангус внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста.

— Спокойной ночи, Сюзанна, я постараюсь вернуться как можно скорее, обещаю.

Убедившись, что Ангус ушел, Сюзанна неторопливо прошлась по комнате и села перед огромным каменным камином, наслаждаясь одновременно исходившим от него теплом и запахом Ангуса, оставшимся у нее на губах. Прощальный поцелуй — такой невинный, точь-в-точь как тот, которым они обменивались, когда были еще детьми, — сейчас стал воплощением ее девичьей менты, и она была благодарна судьбе за этот подарок.

— Сюзанна!

— А, Джонни! Я и не слышала, как ты вошел! — Заметив, что у мальчика в глазах мелькнула тревога, Сюзанна мягко спросила:

— Что-нибудь не так?

— Ты прогнала папу?

— Господи, какой ты глупый! Просто он отправился проведать Меган и убедиться, что жена судьи не насыплет ей в тарелку слишком много соли.

Лицо мальчика просветлело, и он весело расхохотался.

— А Люк сказал, прогнала, потому что он вечно на всех; рычит.

Поколебавшись, Сюзанна привлекла мальчика к себе.

— Просто у папы много забот, — объяснила она и, тут же заметив стоявшего в дверях Люка, поманила его к себе. — Я попросила вашего отца съездить посмотреть, как там Меган.

— Ты уже говорила это Джонни. — Пройдя через комнату, Люк устроился напротив них возле самого камина. — Я рад, что он наконец уехал. А ты?

Склонив голову на плечо, Сюзанна с усмешкой оглядела ребят.

— Между прочим, ваш папа, уезжая, сказал, что вы оба славные.

— Зато он — не славный. Он плохой!

Сюзанна, не соглашаясь, покачала головой:

— Он столько лет жил один. Может, стоит дать ему время, тогда он научится и станет хорошим папой?

— Он и так знает, как им стать. — Глаза Люка и Сюзанны встретились. — Ему надо всего лишь вспомнить прежнее время. Тогда я был еще совсем маленьким…

— Я-то не забыла, — вздохнула Сюзанна.

— И я, — присоединился к ним Джонни.

Сюзанна хорошо знала, что это не так: когда Ангус уехал из города, младший Йейтс даже не научился ползать. А вот Люк скорее всего хорошо запомнил отца.

Тогда весь город с умилением любовался, как маленький Люк Йейтс гордо восседает на спине вороного жеребца вместе с отцом. Мальчишка старался копировать каждое движение, каждый жест Ангуса, ставшего для него кумиром, — он хмурил брови и улыбался в точности как отец.

Теперь Люк Йейтс надеялся, что Сюзанна поможет ему справиться с его кошмарами. Сначала мальчишка потерял отца, а вслед за ним мать. Отца он вскоре обрел снова, но по странной иронии судьбы до сих пор почти не знал его;

Девушка со вздохом погладила мальчугана по щеке.

— Почему бы вам, ребята, не раздеться и не отправиться в постель? А как только вы устроитесь под одеялом, я приду к вам, и мы придумаем что-нибудь интересное.

Вскочив на ноги. Люк обрадованно кивнул. От слов Сюзанны ноша, тяжким грузом лежавшая у него на плечах, казалось, сразу стала легче. Но на румяном личике Джонни по-прежнему было написано беспокойство.

— Сюзанна… — запинаясь пробормотал он.

— Да, милый?

— А ты расскажешь нам страшную историю, как обещала?

— Хм… Видишь ли, такие истории обычно называют под одеяльными — как ты думаешь, почему?

Глаза малыша вспыхнули.

— Потому что их рассказывают под одеялом, да?

— Угадал. А теперь марш в постель, живо!

Сюзанна начала с истории о том, как один мальчик услышал страшный «бум-бам-бам!» и решил, что это жеребец стучит копытом в стойле. Но, как оказалось, он ошибался — это были шаги деревянной ноги одноногого пирата — она грозно топала на крыльце, решив отомстить всякому, у кого хватит духу стащить с тарелки последний бисквит.

Когда жизнерадостный смех детей немного утих; она окинула взглядом два улыбающихся личика, раздумывая, что бы им еще рассказать. На огромной постели, в уютном деревянном доме посреди ранчо, они, казалось, были в такой же безопасности, как и Ноуэл Брэддок — в Чикаго. Однако Сюзанна хорошо знала, что это не так.

В конце концов она расцеловала мальчишек в обе щеки.

— Я люблю вас обоих, так и знайте.

— И мы тебя любим, — уверил ее Джонни, после чего, к радости Сюзанны, уютно свернулся клубочком и засопел.

С трудом оторвав от него взгляд, она обошла кровать и уселась на краешек возле Люка, который терпеливо ждал этой минуты.

— Я познакомилась с твоим отцом, когда мне было столько же лет, сколько тебе, — смущенно начала она, — и сразу поняла, что он за человек. Ангус и тогда избегал шумных компаний, был серьезным парнем и больше всего на свете любил лошадей. Лошади тоже любили его. Я всегда считала, что это очень важно, — раз лошади ему доверяют, значит, и я тоже могу ему доверять.

— Лошади и сейчас его любят, — кивнул Люк.

— Правда? — Сюзанна немного помолчала, чтобы дать мальчику время поразмыслить над ее словами. — Теперь твой отец стал сильным, мужественным и очень красивым — совсем как настоящий герой из книги.

Люк с серьезным видом кивнул:

— Ага. Я понимаю!

— Но несмотря на свою серьезность, он вечно меня дразнил. Тогда глаза его вспыхивали — точь-в-точь как сейчас глаза Джонни. А когда случалось что-то по-настоящему забавное, он мог совершенно неожиданно засмеяться, и мне это страшно нравилось.