Иллюзии

Я тотчас поняла, какая беда нам грозит. Эта дама была из тех, кто обожает срывать покровы с тайн и выведывать секреты. Несмотря на мое стремление разоблачить Адама Демореста, внезапно я осознала, как это было бы опасно. Что ж, если благополучие отца зависит от того, насколько хорошо я сумею справиться с ролью жены этого негодяя, то мне придется постараться. И я ответила как могла - спокойно и невозмутимо:

- Я очень обрадовалась, что такой старый друг моего отца, как ваш дядя, находится на борту.., поэтому захотела, чтобы Адам тоже разделил его компанию. - Первая часть моей сентенции - чистая правда, подумала я и обрадовалась, что мой голос прозвучал достаточно естественно.

- Счастлив познакомиться со столь славным семейством, - добавил Адам. Ларри рассмеялся.

- Боюсь, что не все члены семейства Линвуд подходят под это определение. Из всех нас известности добился только дядя Алекс. Мой отец сумел лишь потерять свою долю наследства после неудачных инвестиций.

- Ларри! - резко оборвала его сестра. - Уверена, что не всех интересуют наши семейные предания. - Она повернулась к дяде. - Надеюсь, вы не станете возражать, если я приглашу к нашему столу Фредерика Хейнлина... Помните, он сопровождал леди Алмсбери в прошлом году, когда мы ездили на Цейлон.

- По-моему, он тебе понравился, сестричка, - поддразнил ее Ларри. - Я видел, как ты смотрела на него хищным взглядом.

- Не смеши меня!

- Ну, дети, - вмешался профессор. - Прошу вас, не впутывайте нас в ваши глупые ссоры. Конечно, не возражаем, Памела. Я хочу, чтобы это путешествие было приятным для всех. Ну а теперь позвольте провозгласить тост за молодоженов. - И, улыбнувшись нам, он поднял бокал. -За Шарлотту и Адама... Желаем им счастья.

Ну что ж, за это вполне можно выпить, подумала я. Правда, моя интерпретация тоста несколько отличалась от профессорской. Дело в том, что он не произнес одного слова - слова "совместного".

В этот момент к нам подошел приятель Памелы, и я изумилась, увидев юного блондина. Если ей, на мой взгляд, исполнилось около тридцати, то ему не больше двадцати пяти. Это был высокий, стройный и довольно красивый молодой человек.

- Очень рад. - Когда он целовал мне руку, его усы пощекотали мою кожу. Зовите меня Фредди.

Во взгляде, который он бросил на меня, я почувствовала восхищение и не могла не заметить, что это не слишком понравилось Памеле. Мне безумно захотелось расхохотаться и подмигнуть юноше. Его присутствие за нашим столом было подобно шампанскому - слегка ударяло в голову, но не давало забыться полностью. Фредди был торговым агентом немецкой часовой фирмы, и я нисколько не сомневалась в том, что он с легкостью сходится с людьми, что, безусловно, помогает ему находить как новых клиентов, так и приятных компаньонов на время поездок.

Еда была превосходной. На закуску нам подали паштет из дичи, затем французский луковый суп, салат, а потом фирменное блюдо - телятину, тушенную в оливковом масле. Овощи прихотливо прятались под густым соусом. Все было так же вкусно, как и десерт, принесенный на огромном подносе под конец трапезы.

Я от души смеялась над забавными историями Фредди и анекдотами профессора. Однако, увидев непроницаемое лицо Адама, почувствовала себя невероятно скверно, хотя он чрезвычайно старательно играл роль заботливого мужа, то и дело спрашивая меня:

- Еще шампанского?.. Превосходный соус, не правда ли?.. Милая, хочешь чего-нибудь на десерт? - И если я слишком резко отказывалась, предостерегающе смотрел на меня своими серыми глазами.

Я позволила ему поведать присутствующим трогательную и насквозь лживую историю нашего романа и обнаружила, что внимательно прислушиваюсь к его ответам на вопросы профессора, касающимся профессиональной карьеры и прошлого. Не знаю, было ли его заявления о том, что он рос в Бостоне в семье выдающегося врача, такой же выдумкой, как и рассказ о нашей женитьбе, и действительно ли он учился в Гарвардской юридической школе, но находясь посреди океана, невозможно было проверить ничего из сказанного им. Адам прекрасно знал это, и его наглость доводила меня до белого каления.

Я ничего не забыла - ни то, как, лаская, он распустил мои волосы, ни то, как потом сказал:

"Ты тоже виновата в этом" и разозлился из-за случившегося. Но все же не так сильно, как я. Даже теперь при воспоминании о происшедшем в каюте кровь прилила к моему лицу.

Я опустила глаза и поднесла к губам салфетку, но через мгновение обнаружила, что на меня в упор смотрит Фредди Хейнлин. Безусловно, он заметил румянец на моих щеках и понял, что тот вызван какой-то смутившей меня мыслью.

Адам поймал его взгляд и быстро накрыл мою руку своей.

- Очень хорошо, - прошептал он. - Краснеющая новобрачная - это как раз то, что нужно.

Мне захотелось дать ему пощечину. У меня даже возникло подозрение, что он умышленно подстроил все так, чтобы мне было отчего покраснеть. Я страшилась того, что мне придется рано или поздно вернуться в апартаменты, где мы останемся с ним наедине. Поэтому когда Ларри предложил после ужина пойти в один из салонов, где играл оркестр, я охотно согласилась. И только потом, когда мы сидели возле танцевальной площадки, поняла свою ошибку.

- Свадебный вальс, - потребовал профессор, улыбаясь мне и посылая официанта передать свою просьбу музыкантам.

- Нет, прошу вас, - запротестовала я.

- Сейчас не время проявлять скромность, заметил Фредди. - Такая прелестная новобрачная должна пройтись по паркету, чтобы все присутствующие получили возможность полюбоваться ею.

Я искоса взглянула на Адама, не в силах сдвинуться с места. Он наклонился и поцеловал меня в лоб, прошептав:

- Не смотри так испуганно. Ты счастливая, но несколько застенчивая молодая жена.

И он улыбнулся мне улыбкой, не тронувшей его глаз. Тогда я поняла, что положение, в котором мы оказались, смущает Адама не меньше, чем меня.

Глаза всех присутствующих устремились на нас, когда Адам встал и предложил мне руку. Все тут же заулыбались, захлопали в ладоши и стали поднимать за нас бокалы, поэтому нам ничего не оставалось, как пройти в центр зала. Полились звуки вальса Штрауса. Я была так напряжена, что мои первые па выглядели, наверное, довольно неуклюжими. Адам окинул меня взглядом и хмуро усмехнулся: