Китти

Мистер Колензо держал ее руку до тех пор, пока Китти не ухватилась за нижние ступеньки веревочной лестницы. Она видела, как Уин перевесился через перила, чтобы помочь Ребекке забраться на палубу. Когда лестница освободилась, вверх полезла Китти. Добравшись до самого верха, она вновь подняла глаза и с ужасом заметила лицо Райана Фаррела. По крайней мере на этот раз он не смеялся. Он протянул Китти свою загрубевшую руку и, не слишком церемонясь, втащил ее на палубу. При этом она больно ударилась коленом о перила, но закусила губу, не желая показывать боли и тем самым доставить капитану удовольствие.

— Доброе утро, мисс Карлайл, — поприветствовал он Китти. — Я хотел оказать вам честь, лично встретив на борту «Катипо».

— Благодарю вас, капитан, — ответила Китти, умирая от желания растереть пульсирующую от боли коленку. — Вы очень внимательны.

— А разве нет? — согласился Райан. — Полагаю, вы здесь, чтобы выбрать ковер?

Китти холодно посмотрела на мужчину. Капитан предположил, что ее может интересовать лишь домашняя утварь, и это вызвало у нее раздражение.

— Нет. Вообще-то я здесь, чтобы взглянуть на сельскохозяйственную технику.

Брови Райана поползли вверх.

— В самом деле?

Выражение лица капитана вызвало у Китти улыбку:

— Нет. Просто моей тете нужен ковер для гостиной, но она не слишком любит море, поэтому послала меня.

— Должно быть, она с ужасом вспоминает месяцы, проведенные на борту корабля, — предположил Райан.

Китти ожидала увидеть на лице капитана саркастическую ухмылку, но ничего подобного не заметила.

— Нет, в самом деле, — произнес капитан, — путешествие превращается в ад для тех, кто с морем не в ладу.

— Да, она очень страдала.

— Но вам-то понравилось? — спросил Фаррел. — Я имею в виду путешествие?

Лицо Китти просияло помимо ее воли.

— О да. Я обожаю океан, — ответила она, вспомнив, как часами стояла на палубе и, перегнувшись через борт, смотрела на бегущие мимо волны. — Есть в нем что-то необъяснимое, вы согласны?

Однако, прежде чем Райан успел ответить, Уин заметил удовольствие на лице Китти и, неправильно истолковав причину, довольно резко обратился к капитану:

— Так что, мы идем смотреть товары, капитан?

— Конечно, — ответил Райан и направился к широкому люку, зиявшему посреди палубы. Гости последовали за ним.

Недалеко от люка Китти заметила краем глаза что-то необычное, а именно небольшой клубок черного меха, лежавший внутри уложенного в бухту троса.

— Ой, смотрите, кошка! — воскликнула Китти и протянула руку, чтобы погладить спящее животное.

— Нет! — закричал Райан, но было слишком поздно. Кошка неожиданно открыла свои лимонные глаза, распрямилась, словно пружина, присела на задние лапы, а потом прыгнула на Китти. Когти кошки царапнули по ее руке, оставив на тыльной стороне ладони три борозды, мгновенно наполнившиеся кровью.

Охнув от неожиданности, Китти отдернула руку. Злобно шипя, кошка нанесла еще один удар, подпрыгнула и метнулась вверх по грот-мачте. Она не останавливалась до тех пор, пока не оказалась на самом верху. Но и там, распластавшись на рее, злобный кусок меха продолжал шипеть.

— Какое скверное животное, — произнесла Китти, стараясь сдержать невольно навернувшиеся на глаза слезы и прижимая к ране на руке носовой платок.

— Вообще-то она добрая, — сказал Райан. — Просто не любит женщин.

Китти сделала вид, что не услышала замечания капитана.

— У нее есть имя?

— Боадицея [7].

— Очень подходящее имя.

Райан посмотрел на руку Китти.

— Сильно кровоточит?

Китти приподняла платок.

— Да.

— Может быть, нам стоит вернуться на берег? — обеспокоенно предложила Ребекка.

— Нет необходимости, — ответил Райан и крикнул через плечо: — Ястреб!

Из полумрака каюты появился человек, одетый в желтовато-коричневую рубаху и широкие штаны. Расстегнутая у ворота рубаха являла взору присутствующих гладкую медно-красную грудь мужчины. Рубаха была подпоясана причудливым кожаным ремнем, на котором висел обоюдоострый кинжал. Волосы мужчины были заплетены в две длинные блестящие косы, свисающие почти до самой талии, а его широкое лицо было таким же красным и безволосым, как и грудь. Он безмолвно подошел к капитану и теперь ждал, скрестив руки на груди и не обращая внимания на заинтересованные взгляды гостей.

— Это Стремительный Ястреб из племени сенека — одного из шести племен ирокезов, коренного населения Америки, — и моя правая рука, — пояснил Райан, а потом повернулся к индейцу и как бы невзначай заметил:

— Боадицея поцарапала руку леди. Не мог бы ты принести своего отвратительно пахнущего снадобья?

— О, не беспокойтесь, пожалуйста, — запротестовала Китти.

Ястреб вежливо посмотрел на нее, а потом скрылся в каюте. Однако через мгновение он вновь появился на палубе, неся в руках сложенную в несколько раз тряпку и склянку из зеленого стекла. Он поднял крышку, и воздух тотчас же наполнился отвратительным зловонием.

Уин отшатнулся.

— Святые небеса, что это?

Райан лишь пожал плечами:

— Не знаю. Но помогает от всех болезней.

— Мазь составлена по передаваемому из поколения в поколение рецепту, принадлежащему моей бабушке, — пояснил Ястреб на очень чистом и правильном английском. — Она уважаемая знахарка. У мази множество предназначений.

Китти сморщила нос, но, когда Ястреб попросил ее протянуть раненую руку, она сделала это. Индеец осторожно промокнул мокрым носовым платком Китти все еще сочащуюся из раны кровь, а потом опустил в склянку указательный палец руки и подцепил им немного вязкой коричневатой массы. Аккуратно покрыв ею глубокие царапины, индеец замотал руку Китти чистой тряпицей, подоткнув концы у запястья.

Закрыв склянку крышкой, он сказал:

— Не снимайте повязку в течение трех дней.

Потом кивнул Китти и вновь скрылся в каюте.

Уильям Колензо, с интересом наблюдавший за происходящим, произнес:

— Удивительно, не правда ли? Этот человек ваш корабельный доктор, Фаррел?

— Нет, — ответил Райан. — Мы сами себя лечим.

— А где остальные члены экипажа? — с подозрением спросил Уин.

— На берегу, — ответил Райан. — Все, кроме кока, который, надеюсь, сейчас на камбузе и готовит обед.

— Ваши люди в Пайхии?

— Нет, в Корорареке.

— В таком случае давайте займемся тем, для чего мы сюда приехали, — с плохо скрываемым неодобрением проворчал Уин.

Ребекка выбрала радостный желто-красный ковер, в то время как Китти предпочла ковер с узором из цветов и листьев, в котором преобладали приглушенные зеленые, голубые и серые тона. Скорее всего именно такой понравился бы тете Саре. Девушка с облегчением заметила, что рука уже почти не болит.

Уильям Колензо одобрил бумагу, но только после того, как вскрыл наугад несколько пачек, чтобы убедиться в качестве. Уин тоже выбрал кое-какие инструменты, которые, по его словам, могли пригодиться на ферме, а потом распорядился, чтобы все это доставили на берег, когда команда шхуны вернется из Корорареки. При этом он так же пренебрежительно заметил — достаточно громко, чтобы услышал капитан Фаррел, — что случится это неизвестно когда, потому что зависит от степени развращенности матросов шхуны.

Райану же он сказал:

— Надеюсь, вы присоединитесь к нам в воскресенье утром, капитан Фаррел. Пару недель назад вы пропустили замечательную службу, тогда принимали первое причастие сорок четыре маори и двадцать миссионеров. Это был чудесный день. Сам епископ Австралии провел службу.

— Я слышал, — ответил Райан. — Говорили, что все маори, проживающие в Пукера, с огромным удовольствием нарядились по случаю этого события. К сожалению, в воскресенье мы должны быть в Уаитемата, а потом в Манукау. Нам нужно выгрузить древесину.

— А когда будете возвращаться? Может быть, тогда вы сможете посетить службу? — с надеждой спросил Уин, предвкушая возможность спасти самого капитана.