Таинственный жених

Несколько секунд до Весты не доходил смысл слов графа.

Затем, вспомнив мужчину с неприятным взглядом и шрамом на щеке, она произнесла голосом, в котором, как ни странно, не слышалось дрожи:

– Тогда вы должны меня убить.

– Конечно, – ответил граф, глядя ей прямо в глаза.

– Как вы… сделаете это? – спросила Веста.

– Они отобрали пистолет, – сказал граф. – Но у меня за поясом есть нож.

Веста глубоко вздохнула.

– На теле есть место, – прошептала она. – Кажется… между грудей.

– Я знаю.

– Я не хочу… кричать и стонать перед этими…

– Нет, конечно, нет.

Веста вдруг подумала, что все это просто не может происходить с ней. Не может быть правдой! Удивительно, но она чувствовала себя странно спокойной. Словно от шока атрофировались все ее чувства, и ей было почти все равно, что она должна умереть.

– Я попрошу у них разрешения проститься с вами, – сказал граф. – Они наверняка будут ждать проявления чувств, заламывания рук. Эти люди любят такие вещи.

Он повернулся к главарю. Тот ответил на вопрос положительно.

– У нас есть три минуты, – сказал граф Весте. – Расстегнитесь, а потом обнимите меня за шею. Это прикроет мою руку, и я смогу достать нож. Когда я буду готов, я поцелую вас и одновременно ударю. Понимаете?

– Понимаю, – кивнула Веста, глядя ему прямо в глаза.

Она расстегнула пуговицы жакета, шагнула к графу и обвила его за шею руками.

Веста впервые была так близка с мужчиной, и нечто внутри нее отказывалось понимать, что это также и ее последний раз.

Она чувствовала, как бьется сердце графа и как дрожит его рука, обвившая ее талию.

Затем Веста почувствовала, как он достал что-то из-за пояса.

– Мы должны продолжать разговор, – сказал граф. – Они не поймут слов и решат, что мы обмениваемся прощальными нежностями.

– Как они… убьют вас? – спросила Веста.

– Зарежут, – сказал граф. – А впрочем, не все ли равно, как умирать, если уж тебе предстоит умереть.

– Вы убедитесь… что я мертва… прежде чем они покончат с вами? Я не хочу… остаться среди них живой.

– Я обещаю, что вы умрете, – прошептал в ответ граф. – Боли не будет.

Главарь сказал что-то, и Веста поняла: он сообщает им, что у них мало времени.

Люди сомкнулись вокруг Них плотным кольцом. Мужчины, женщины, дети – все внимательно смотрели на происходящую на их глазах драму.

– Вы готовы? – спросил граф.

– Я… готова, – прошептала Веста.

– Тогда целуйте меня в губы, – и Веста почувствовала, как рука его движется вверх.

Она знала, что нож мгновенно проткнет ее тело и ее ждет смерть – быстрая, легкая смерть. Веста глубоко вздохнула, моля бога, чтобы у нее достало мужества не закричать.

– Помоги мне… господи.

Руки ее все крепче обнимали за шею графа.

И тут напряженную тишину разорвал вдруг душераздирающий крик. Он был таким ужасным, что граф и Веста инстинктивно оглянулись.

Кричала женщина, и указывала она не на них, а на ребенка, стоявшего у их ног.

Это был мальчик примерно полутора лет, маленький и бледный, но сейчас личико его побагровело, глаза выкатились из орбит – было ясно, что ребенок отчаянно пытается вдохнуть воздух, но что-то мешает ему.

Несколько секунд все смотрели на мальчика, а женщина все кричала и кричала.

Вдруг Веста быстро отпустила графа, подхватила ребенка на руки и перевернула его вверх ногами.

Несколько секунд она держала его так, пока что-то не выпало из его рта и не стукнуло об пол.

Это был камушек!

Когда Веста подняла ребенка, женщина перестала кричать, и поэтому звук падающего камня был слышен очень отчетливо. Кричавшая женщина кинулась вперед и подобрала его.

Она держала камень в руке, а Веста поставила малыша на пол, и он тут же зашелся в плаче – это был громкий, протестующий рев испуганного ребенка.

Но мать не обращала на него внимания. Она показала всем камень, лежащий у нее на ладони. Затем женщина опустилась перед Вестой на колени и поцеловала ей руку, вновь и вновь повторяя что-то срывающимся голосом.

Веста посмотрела на графа, и как только она это сделала, тишина пещеры разорвалась гулом голосов.

К ним подошел главарь разбойников. Он сказал что-то своим людям, и те замолчали, а главарь разразился потоком слов, которые Веста не понимала. Но она видела, как бандит улыбается и кланяется ей.

Мать ребенка продолжала целовать ее руку, а другая женщина взяла мальчика на руки и попыталась его утешить.

– Главарь говорит, что вы спасли его единственного сына, – тихо сказал граф. – У него восемь дочерей, но этот мальчик – его единственный наследник. – В голосе графа слышалось облегчение. – Мы больше не пленники, – продолжал он. – И нам не придется умирать. Мы его гости, и он устроит в нашу честь праздник.

Веста обескураженно смотрела на графа. Она тихонько покачнулась, но граф обхватил ее за плечи.

– Все в порядке, – сказал он. – Самое страшное позади. Вы спасли нас обоих.

Веста глубоко вздохнула. Оцепенение, от которого ей казалось, что все происходит во сне, начинало проходить. Но даже сейчас Веста до конца не осознавала, что только что была на волосок от смерти.

Женщины засуетились вокруг, получая какие-то указания от главаря.

– Что происходит? – спросила Веста.

– Они собираются зарезать козла. И когда мы съедим его, то окажемся гораздо ближе к смерти, чем только что были.

Веста понимала, что граф пытается смягчить с помощью иронии ужас происшедшего.

– Полагаю, вы бы с удовольствием присели, – продолжал Граф, – но это место обставлено скудновато.

Он оглядел пещеру и обнаружил, что сиденья расположены вдоль стен и накрыты шкурами животных.

Но прежде чем граф успел подвести Весту к одному из сидений, рядом с ними оказалась какая-то женщина.

Она была молода, но уродлива и грязна, спутанные волосы падали ей на лицо. Женщина явно страдала от недоедания, а когда Веста посмотрела на ребенка, которого та держала на руках, ей показалось сначала, что ребенок мертв.

Маленькое тельце было скрючено, а личико казалось синим.

– Что она говорит? – спросила Веста графа.

– Она спрашивает, не можете ли вы помочь ей. Но вы ничего не сможете сделать.

– Откуда вы знаете, что не смогу? – поинтересовалась Веста.

– Было бы ошибкой даже пытаться, – ответил граф. – Ребенок все равно умрет, и в его смерти могут обвинить вас.

– Но я должна помочь, если это в моих силах, – твердо сказала Веста. – Что, по ее мнению, не в порядке с ребенком?

– Я же сказал вам – не надо, – настаивал граф. – Вы уже свершили тут одно «чудо», так не надо искушать удачу.

Выпрямившись, Веста освободилась от обнимающей ее руки графа.

– Я хочу знать «, что говорит мне эта женщина! Глаза их встретились. Это напоминало поединок самолюбий.

– Пожалуйста, переведите, – настойчиво повторила Веста.

– Вы командуете мной? – губы графа искривились.

– Если это необходимо. Бандиты они или нет, но эти люди вскоре станут моими подданными.

– Очень хорошо, мисс, – со вздохом произнес граф. – Если вы хотите снова навлечь на наши головы гнев главаря, я ничем не могу вам помешать.

И он повернулся к женщине.

– Она говорит, что этому ребенку четыре дня от роду, но у нее нет молока. И спрашивает, не можете ли вы помочь ей, как помогли ее сестре. Она очень хочет спасти ребенка, тем более что это тоже мальчик. Надеюсь, теперь вы признаете, что ничего не можете сделать? Он снова издевался!

– Спросите ее, пыталась ли она накормить ребенка, – велела Веста.

Граф повиновался.

– Она говорит, что влила ему в рот несколько ложек козьего молока, но мальчик не стал глотать.

– Разумеется – в этом возрасте дети не умеют глотать. Вокруг них собрались другие женщины, пытаясь понять, что происходит.

– Попросите одну из них, – сказала Веста, – принести немного козьего молока и налить его, если можно, в чистую кастрюлю.

– Вряд ли это возможно, – прокомментировал граф.