Герой снов

Пожилой джентльмен, сидящий в первом ряду, заговорил:

– Не сочтет ли леди Стоукхерст за труд описать нам характер внесенных поправок?

Эмма коротко кивнула в ответ, и плечи ее слегка расслабились.

– Да, сэр. Теперь в "Наставлении" более подробно объясняется процедура подачи жалоб насчет избиения животных. Для примерного наказания виновных рекомендуется собрать побольше свидетельств такого проступка. Ни для кого не секрет, что животных часто избивают на улицах. Мы все видели, как бьют лошадей кнутами, дубинками или другими предметами, как плохо обращаются с домашним скотом по дороге на рынок, как мучают собак и кошек. Подобная жестокость многих возмущает, но люди не знают, что предпринять для ее пресечения. Настоящее "Наставление" содержит в себе рекомендации, как оценить подобные действия и каким образом сообщить о лицах, совершающих такие преступления, властям.

К удивлению Эммы, ей задал вопрос мистер Даулинг:

– Леди Стоукхерст, а что вы скажете по поводу научных экспериментов? Упоминаются ли в "Наставлении" занятия вивисекцией?

Эмма с сожалением покачала головой.

– Медицинские и научные сообщества заявляют, что им необходимо производить вивисекцию, то есть операции на живых животных без наркоза, для того чтобы продвинуться в познании. Но они не добиваются ничего, кроме жестокой и мучительной смерти тысяч животных. Я полагаю, что упоминание об этом следует включить в "Наставление", но пока этого не сделано. Мы никак не можем узнать, какие эксперименты необходимы для науки, а какие представляют собой лишь способы пытки. Возможно, члены общества сочтут целесообразным создать комитет по изучению этого вопроса…

Эмма собралась продолжать, но что-то привлекло ее внимание в глубине зала. Знакомый золотистый блеск и высокая мужская фигура в темной одежде. Это был Николай Ангеловский. Даже с такого расстояния его глаза и волосы светились ярким янтарем. Ее охватило смущение. Она едва могла осознать доброжелательное согласие лорда Кроулса на ее предложение. Между тем решение было принято и поддержано. Каким-то образом ей удалось оторвать взгляд от Николая. Она передала свою рукопись секретарю общества, ожидавшему рядом. Мужчины в ее ряду вежливо привстали, когда она пробиралась на свое место.

Собрание продолжалось еще целый час. Эмма старательно уставилась на спинку стула перед собой, но была не в силах сосредоточиться. С трудом удерживала она себя, чтобы не оглянуться на Николая. Он появился здесь потому, что ему было что-то от нее нужно. Это было единственным объяснением такого намеренного преследования. В ней боролись гнев и неясная тревога. Но… неужели и вправду в ней шевельнулось удовольствие от его поступка? Николай был таким красивым и сильным мужчиной. Множество женщин все бы отдали за то, чтобы привлечь его внимание хоть на несколько минут, а он был здесь и поджидал ев.

Заключительное слово лорда Кроулса знаменовало конец собрания, присутствующие поднялись, собираясь расходиться. Эмма стала пробираться к задним рядам и оказалась в обществе мистера Даулинга. В глубине его темных глаз бродила улыбка.

– Леди Стоукхерст, я собираюсь предложить лорду Кроулсу включить ваше имя в "Наставление" в знак признания великолепной работы, которую вы проделали.

– О нет, - без улыбки откликнулась Эмма. - Благодарю вас, но я не так много сделала. И я не хочу никакого признания. Я просто хочу, чтобы помогли животным.

– Если мне будет позволено заметить, вы, леди Стоукхерст, так же скромны, как и привлекательны.

Смущенная и польщенная Эмма опустила глаза.

Мистер Даулинг заговорил вновь, на этот раз гораздо неувереннее:

– Леди Стоукхерст, я подумал, не согласитесь ли вы…

– Кузина, - ворвался в разговор теплый голос с легким русским акцентом, - как приятно увидеть вас здесь. Но вы, кажется, потеряли где-то свою компаньонку. Вы должны позволить мне проводить вас домой. Для безопасности.

Эмма вскинула голову и хмуро уставилась на Николая, который прекрасно знал, что она часто игнорировала требования этикета выходить из дома только с компаньонкой. За ней прочно закрепилась слава взбалмошной особы. Поняв, что вежливость требует представить своих спутников друг другу, она скрестила руки на груди и угрюмо совершила требуемый обряд:

– Князь Николай Ангеловский, разрешите представить вам мистера Даулинга.

Мужчины холодно пожали друг другу руки. Затем Николай обратился к Эмме, бесцеремонно давая понять Даулингу, что встреча закончена:

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, Емелия.

Мистер Даулинг еще продолжал топтаться рядом, глаза его ловили взгляд Эммы. Она улыбнулась с извиняющимся видом.

– Доброго дня, леди Стоукхерст, - нерешительно произнес он. - Наилучшие пожелания вам… и вашей семье.

Он с сомнением посмотрел на Николая, явно пытаясь сообразить, подпадает ли белокурый русский под эту категорию. Затем он исчез, словно его и не было.

Эмма яростно сверкнула глазами на Николая:

– Что вы здесь делаете?

– Меня волнуют вопросы защиты животных, - невозмутимо ответил он.

– Черта с два! Это было закрытое собрание. Как вы сюда проникли?

– Я купил членство в вашем обществе.

– Членство нельзя купить. Нужно заполнить бумаги, пройти собеседование, потом правление должно проголосовать… - Она резко оборвала себя. - Вы дали кому-то взятку.

– Я сделал пожертвование, - поправил он ее. Эмма рассмеялась с досадой:

– Существует ли на свете что-нибудь, чего вы не можете добыть за деньги? И что вы хотите теперь?

– Я намереваюсь проводить тебя домой, кузина.

– Спасибо, но меня ждет экипаж.

– Я взял на себя смелость отослать его.

– Вы самонадеянны, - спокойно проговорила она, просовывая руку под его локоть. - Вы всегда добиваетесь своего?

– Почти всегда. - Не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих, Николай вывел ее из здания. - Мне понравилось, как ты выступала, Емелия. Я восхищаюсь женщинами, которые не прячут своего ума.

– Поэтому вы и последовали за мной в Лондон? Потому, что так безумно мной восхищаетесь?

Ее дерзость вызвала у него улыбку.

– Я признаю, что ты меня интересуешь. Неужели ты осудишь мужчину за это?

– Осужу? Нет, конечно. Но доверять вам не стоит. По-моему, вы, Ник, просто сотканы из противоречий и низких подспудных мотивов.

Тихий удовлетворенный смешок прозвучал у нее над ухом. Он свел ее к мостовой, где их поджидал великолепный лакированный экипаж. В него была запряжена четверка блестящих вороных рысаков знаменитой орловской породы. При карете находились два высоких лакея в черных ливреях.

Эмма влезла в экипаж первой и удобно расположилась на бархатном сиденье такого темно-красного цвета, что он казался почти черным. Внутри карета была отделана отполированными до блеска панелями дорогого дерева. Хрустальные окошки были обрамлены золотом, лампы инкрустированы полудрагоценными камнями. Несмотря на значительное состояние, которым обладала ее семья, Эмма никогда не видела такого роскошного экипажа. Николай сел напротив нее, и карета с волшебной плавностью помчалась по ухабистым улицам Лондона.

Пораженная Эмма на мгновение задумалась о жизни, которую Николай вел в России, обо всем, что он принужден был там оставить.

– Ник, - внезапно спросила она, - вы видитесь с кем-нибудь из родных? Они приезжают в Англию навестить вас?

Он не изменился в лице, но она почувствовала, что вопрос озадачил его.

– Нет… Да я этого от них и не жду. Когда я покинул Россию, все связи были оборваны.

– Но ведь не кровного родства. У вас есть сестры, не так ли? Тася как-то упоминала, что их у вас четыре или пять…

– Пять, - сухо отозвался он.

– Разве вы по ним не скучаете? Неужели вам не хочется их повидать?

– Нет, я по ним не скучаю. Мы с ними были почти чужими. Нас с Михаилом воспитывали отдельно от сестер.

– Почему?

– Потому, что так хотел наш отец. - Скорбные складки залегли возле его губ. - Мы чем-то походили на зверей в вашем зверинце: жили в клетках и полностью зависели от милости отца.