Золотоволосый капитан

Когда он устроился, Лили взяла у него трость, поставила к стене и присела на диван. Квент обнаружил, что занимает самое удобное место в комнате. Солнечный свет падал из открытого окна на лицо Лили, нежное и теплое, а блики в ее волосах сверкали золотом. Все обещания, данные Квентом самому себе за прошедшие три дня — оставаться холодным, равнодушным и держать себя в руках, — улетели в раскрытое окно.

— Вы прекрасны, как никогда, Лили, — тихо произнес Квент.

Служанка, которая так неохотно открыла ему дверь, стояла на другом конце комнаты, словно неусыпный охранник. Квент не думал, что она может его услышать, да и не особенно беспокоился на этот счет.

— Кора, — обратилась Лили к недовольной женщине. — Приготовь, пожалуйста, чай для моего гостя. Несколько сэндвичей и, может быть, твои замечательные пирожные?

— Мисс, я не…

Неожиданно резкий взгляд Лили заставил женщину умолкнуть, и она в ярости вышла из комнаты.

— Дерзкая прислуга, — заметил Квент, когда та исчезла за дверью.

— Я прихожу в ужас от одной только мысли, что придется искать другую домохозяйку, — протянула сладким голосом Лили. — Кора — просто замечательная повариха, но, конечно, ее отношение…

— Прекратите, — приказал Квент.

— Что прекратить? — Лили посмотрела на него широко раскрытыми невинными глазами и недовольно надула губы. — Мистер Тайлер, вы…

— Квент, — исправил он. — Называйте меня Квент, Лили.

На мгновенье ему показалось, что он увидел понимающий блеск в ее глазах, тот самый огонек, который раньше сказал Квенту, что Лили вовсе не та глупая женщина, которой почему-то притворялась.

— Это неприлично, мистер…

— Неприлично? Вы заботитесь о приличиях, Лили? А где же капитан Шервуд? Подслушивает за дверью или притаился наверху в ожидании доклада Коры? — раздражение сделало голос Квен-та резче, чем ему хотелось бы.

Лили вздохнула и перевела взгляд на свои сжатые, одетые в перчатки руки.

— Капитана здесь нет.

Квент мысленно выбранил себя. Он сделал все, чтобы испортить начало разговора, но Лили, в некотором роде, сама вынудила его к этому. «Начни сначала, дурак, — приказал он себе. — Сначала». Квент начал с улыбки.

— Простите меня. Когда моя нога начинает давать о себе знать, я становлюсь сущим зверем. Однако я был бы вам очень признателен, если бы вы называли меня Квент.

Это было правдой. Квент на самом деле хотел услышать хотя бы один раз, как она произносит его имя.

— Пожалуйста, хотя бы тогда, когда мы с вами совершенно одни.

— Хорошо, Квент, — согласилась Лили. — Чем же вы занимались с тех пор, как мы расстались? — В ее глазах вспыхнул огонь, напомнивший Квенту подробности последней встречи.

— Все, что произошло со мной после прошлой субботы, кажется невыразимо скучным. Вы испортили меня, Лили Рэдфорд.

— Не могу этому поверить, — Лили попыталась ослепительно улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Осторожность, которой Квент раньше не замечал, приглушила ее чувства.

— Это правда, Лили. — Квент не мог отвести взгляд от ее лица. — Знаете, вы причинили мне боль, когда ушли, даже не попрощавшись.

— Капитану нужно было уходить…

— Вы не хотели представить нас друг другу?

Лили вздохнула.

— Не совсем так, — в ее голосе читалась тоскливая покорность.

Квент понял, как неудобно она себя чувствовала, и ослабил натиск. В конце концов, Лили назвала его по имени. Квент оглядел гостиную, светлую комнату, наполненную вазами с цветами и разбросанными книгами. Он заметил «Айвенго» Вальтера Скотта и коллекцию сонетов Шекспира. Рядом лежали; книги по ведению морского боя и навигации, «Моби Дик» Мелвилла и «Жизнеописание Фредерика Дугласа, американского раба». Квент начинал все больше и больше удивляться капитану Шервуду, несомненно весьма образованному человеку.

Взгляд Квента упал на шахматную доску с расставленными на ней пыльными фигурами, сделанными из эбонита и слоновой кости.

— Капитан Шервуд играет в шахматы? Может, нам удастся сразиться с ним как-нибудь вечером?

— Нет, — быстро и немного резко ответила Лили. — В общем-то, это мои шахматы.

Квент удивленно вскинул бровь.

— Вы играете?

Лили выпрямилась и посмотрела Квенту в глаза. В ее оживленном взгляде светился вызов.

— Иногда играю, — протянула она.

— Никогда не встречал женщину, которая была бы достойным противником. — Квент знал, что его слова подзадорят ее.

— Хотите сыграть, Квент? — Лили озорно улыбнулась, и это ему понравилось.

Лили поместила небольшой столик между диваном и креслом Квента, затем установила доску и начала расставлять фигуры легкими пальцами в белых перчатках. Квент не мог оторвать глаз от ее грациозных рук, длинных пальцев и тонких запястий. От медленных движений Лили исходило чувство уверенности и силы. Квент подумал, что она, возможно, снимет перчатки перед игрой.

И был разочарован, когда Лили села напротив и настояла, чтобы он, как ее гость, сделал первый ход. Она предложила Квенту белые фигуры и любовно вытерла от пыли свои черные.

Во время игры Лили хмыкала себе под нос и рассеянно улыбалась. Один раз она усмехнулась и заявила, что понятия не имеет о том, что делать дальше. Вскоре пришла Кора и накрыла чайный столик. Она осталась в дверях нести свою бдительную охрану, но Лили отослала ее из комнаты раздраженным взмахом руки, не отрываясь от шахматной доски. Через пятнадцать минут Лили поставила Квенту мат.

— Ну-ка, взгляните на это, — произнесла она, двигая свою черную королеву и завершая комбинацию. — Добрый старый мат.

Квент засмеялся. Он не слишком внимательно следил за игрой, наблюдая вместо этого за лицом Лили и за тем, как она обдумывала свои ходы. Он даже не обращал внимания на преувеличенный южный акцент, которым Лили явно забавлялась.

— Кажется, я вас недооценил, Лили.

Их взгляды встретились, и Квент глубоко поразился смелости, дерзости и страсти, сверкавшим в ее глазах.

— Квентин Тайлер, я уверена, что вы недооценивали любую женщину, которую когда-либо встречали.

— Может, и так, но вы — первая женщина, которая меня удивляет.

Его признание доставило Лили удовольствие. Квент прочел это в ее глазах.

— Матч-реванш. Я должен восстановить свою честь.

— Разве проиграть — это бесчестье?

— Женщине? — он усмехнулся.

Лили расценила это как вызов, и они расставили фигуры по новой. Ей захотелось играть черными, что позволило Квенту опять сделать первый ход. На этот раз он уделял игре больше внимания и с треском разгромил Лили.

— Мат, — сказал он, пристально наблюдая за выражением ее лица. Квент поймал Лили врасплох, и она слегка сморщила свой веснушчатый носик.

— Черт побери, — тихонько выругалась она.

— Простите? — Квент наклонился поближе, и Лили испуганно взглянула на него.

— Извините. Дурная привычка. Я переняла ее у… у капитана, — Лили вспыхнула, что очень понравилось Квенту. Но упоминание о капитане Шервуде он с трудом стерпел.

— Не хотите ли чаю и сэндвичей?

— И сойдемся на ничьей? — скептически спросил Квент, махнув рукой в сторону доски.

— После еды закончим, — сказала Лили, неожиданно вставая. — Я умираю от голода и плохо играю на пустой желудок.

— Тем выгоднее для меня настоять на немедленном продолжении игры, — дразнил Квент.

Лили положила полную ложку сахара себе в чай и доверху наполнила две тарелки сэндвичами и пирожными. Затем отодвинула шахматы, поставила перед Квентом тарелку и села на диванчик, держа свою тарелку в руках.

Лили ела медленно, не роняя крошек, но и не «клевала» на манер Алисии и сестер Квента, как будто процесс еды представлялся им чем-то неестественным и неприличным. Квенту понравилось, что Лили ела с аппетитом. И все же это не подходило к ее образу «безмозглой самодовольной леди». Может быть, Лили не осознавала этого, но она сама себя выдавала.

Несмотря на свое отвращение к еде, сестры Квента не могли похвастаться такой же хорошей фигурой, как у Лили. Когда Квент впервые ее увидел, этот факт хорошо скрывал безвкусный наряд Лили. Но сапфировое платье, в котором она появилась на балу, показало прекрасное сложение девушки, а простое зеленое платье, в котором Лили сидела напротив, подчеркивало небольшую, крепкую грудь, тонкую талию и изящные длинные руки. Лили казалась Квенту выше большинства знакомых ему женщин. Но с высоты своего роста он смотрел на нее сверху вниз.