Твоя навсегда

– Воздержитесь от оскорблений, когда на вас смотрит дуло пистолета, негодяй, – жестко ответила Клер.

– В сущности, выбор у вас такой: или вы имеете дело со мной, или со всей корабельной командой. – Он расплылся в улыбке. – Выбор за вами.

Глава 9

– А… бренди?.. – по-прежнему улыбаясь, сказал Хью. Полковник взял из рук Джеймса бутылку и стакан; он очень надеялся, что это будет отличный французский бренди из партии, только что нелегально доставленной в Англию.

– Что надо делать? – Джеймс стоял в полутемном коридоре и вопросительно смотрел на хозяина, стоявшего у чуть приоткрытой двери. Позади Хью, немного сбоку от него, находилась пленница, невидимая Джеймсу. Она нацелила на него пистолет, и сейчас ее занимал лишь один вопрос: она действительно выстрелит, если потребуется?

Ей очень не хотелось это выяснять.

– Я сейчас занят допросом, – сказал Хью слуге. – Пока ты мне здесь не нужен.

– Но… – Джеймс начал возражать, но, рассмотрев лицо Хью, тут же закивал: – Да-да, конечно, не нужен.

– Совершенно верно.

Босая ножка пнула полковника по ноге. Он понял: осторожничает, не подходит слишком близко, но при толчке ногой все же могла потерять равновесие. Он поморщился, заметив уголком глаза, как ее покачивает. И тут вдруг вспомнил: идя за ним к двери, она настойчивым шепотом инструктировала, что он должен говорить.

– Мне нужно, чтобы ты передал капитану Дорсею послание, – заявил Хью. – Скажи, что возникли непредвиденные обстоятельства и я требую, чтобы он повернул обратно в Англию. Потом я препровожу пленницу на берег. – Джеймс округлил глаза. Какое-то время слуга молча таращился на Хью, потом скорчил гримасу и закатил глаза – он понял, что не должен делать ничего подобного.

– Очень хорошо, мастер Хью. Я передам капитану, – пробормотал Джеймс. На лице его было написано неодобрение, он как будто говорил: «Ну вот, продолжается». Хью надеялся, что ответ Джеймса убедит любого, кто не видел выражения его лица.

– Тогда ступай. – Хью закрыл дверь, успев заметить, что Джеймс неодобрительно качает головой.

– Прекрасно, – сказала пленница. – Заприте.

– Я бы рад, но, как видите, я несколько обременен. – Он кивнул на бутылку с надетым на горлышко перевернутым стаканом.

– Я подержу. – Глядя так, как будто в любой момент ожидает нападения, Клер протянула руку. Едва заметно улыбнувшись, Хью отдал ей бутылку и запер дверь.

– Что теперь, о могущественная?

Она прикусила губу. Вид у нее был нерешительный, и все-таки, как неохотно признал Хью, она была прелестна. Брови насуплены, а в золоченых глазах тревога. Черные, как сажа, уже подсохшие волосы роскошными волнами накрывали плечи и спускались почти до талии. Мокрое платье прекрасно подчеркивало все изгибы и округлости тела, и под тонкой шерстью, облегавшей грудь, отчетливо обозначились соски.

Хью возбудился от одного только взгляда на нее. Черт, она же красавица! И молодая. Хотя, наверное, не такая молодая, какой кажется. У него так и вертелось на языке спросить, сколько ей лет, но он был уверен, что она солжет, как лжет обо всем остальном. Хью ухмыльнулся, подумав про лорда Арчера, – вот обрадовался трясущийся старый дурак, уложив в постель такое совершенство! Что ж, теперь понятно, как этот человек мог позволить проститутке украсть у него бумаги, важные для безопасности страны. Пожалуй, придется простить старику его грехопадение. Чтобы устоять перед этой женщиной, надо быть евнухом… или человеком с железной волей.

Полковник надеялся, что уж он-то устоит.

– Я хочу, чтобы вы сели на стул лицом к стене.

Голос холодный и властный. Наслаждается, что взяла верх. К счастью, образ несчастного, обманутого Арчера прочистил Хью мозги. У него по крайней мере то преимущество, что ему известно, какая это мегера и предательница. Ему не важно, как она выглядит. Уж он-то никогда не окажется на месте Арчера!

Да, ни в коем случае не окажется.

Она стояла по другую сторону стола и внимательно смотрела на него, ожидая, когда он выполнит ее указание. Он развернул стул и сел лицом к стене. Его нож – после изъятия она положила нож на стол, и это был один из наиболее памятных моментов в ее жизни – уже находился у нее в руке. Она держала его неловко, как будто не знала, что с ним делать. А в другой руке был пистолет. Похоже, пистолет оказался слишком тяжел для нее, ей было трудно держать его ровно. Хью подумал о том, что она может случайно нажать на курок, но тотчас же выбросил из головы эту мысль как нечто неподвластное его контролю – то есть об этом не следовало тревожиться.

Он скосил глаза на стол. Бутылка стояла там, где недавно лежал пистолет. Янтарная жидкость призывно покачивалась за толстым стеклом, как дитя в колыбели. Цвет напитка напоминал ее глаза – тепло-золотистые, полные обещания чувственных восторгов.

А вот ее рука, которая скользнула по его ребрам в поисках ножа, оказалась слишком уж холодной, и она не должна была вызвать в нем острого желания, но все же вызвала; ему ужасно хотелось схватить эту руку и направить… по более интимному направлению.

– Можете налить мне глоток бренди.

Ее приказ очень кстати отвлек его от эротических мечтаний, от которых он не мог избавиться, как ни старался. Да, но ведь леди не пьют бренди… Хотя она, конечно же, не леди. Выходит, она прекрасно сыграла свою роль, и он даже немного удивился, когда она вышла из роли.

– Только глоток?

Если в его голосе и был оттенок язвительности, то лишь по отношению к себе, потому что Хью убедился, что даже он уязвим перед красивой женщиной, хотя прежде это решительно отрицал.

– Во рту пересохло, – сказала она, как бы оправдываясь.

– Если так, то я вынужден подчиниться, – отозвался Хью, старательно выдерживая шутливый тон.

Он открыл бутылку и налил немного в стакан. Когда же поднял глаза, увидел, что на него наведено дуло пистолета. Хотя она была молодой красивой женщиной, хотя ее окружал ореол женственности – только дурак усомнился бы, что она выстрелит, если захочет.

– В шкафу, в седельной сумке, есть одежда, – сказал Хью. – Ничего женского, к сожалению, но вещи по крайней мере сухие.

Подталкивая к ней стакан, он кивком головы указал на переборку. Она посмотрела – только скользнула взглядом – и вот уже снова с подозрением смотрит на него. По выражению лица понятно: ей очень хочется сменить промокшую одежду на сухую.

Убедить ее добровольно снять одежду – это надежнее приведет к цели, чем требование раздеться.

– Там есть шерстяные чулки, – искушал Хью, – а также рубашка и бриджи. И еще полотенце.

Все упомянутые вещи принадлежали Джеймсу, который гораздо ответственнее относился к сборам в дорогу, чем его хозяин. У Хью же из чистого и сухого нашлась бы разве что смена белья.

– Не думаю, что вы желаете мне добра.

Клер взяла стакан и поболтала в нем жидкость, глядя на нее как бы с некоторым удивлением. Потом поднесла стакан к носу, с подозрением понюхала и выпила. А через секунду закашлялась, зажимая рот ладонью и вытаращив глаза.

«Очень натурально изображает смущение», – подумал Хью.

– Желаю добра? Нет, не сказал бы, – ответил он. – Но мне очень нужны те письма, которые вы украли у лорда Арчера, а также имена тех, кто вас послал. И еще я хочу знать имя человека, которому вы должны вручить письма, когда доберетесь до Франции, и всех других, кто вам помогал. Как только вы мне их дадите, я с удовольствием вас отпущу.

Если в последней части он был не совсем правдив, она об этом никак не могла знать. Девушка сверлила его взглядом.

– Печально, что вам не хватает соображения и умения слушать. Повторяю: я ничего не знаю о ваших письмах и обо всем прочем. – Немного помолчав, она добавила: – Не вставайте и не делайте резких движений.

– По-моему, мы уже договорились, что не буду, – отозвался Хью.

Он не рассчитывал, что она отдаст ему письма по его просьбе, так что ее ответ не вызвал удивления. Но то, что она даже сейчас, держа в руке пистолет, продолжала притворяться, мучило, как крохотная колючка в шерстяном носке.