Пленница судьбы

Калли последовала примеру сестры.

— Мне такое раньше в голову не приходило. Это очень неприлично?

— Вероятно, — ответила Аврора, сжимая свои небольшие округлости. — Попробуй, Калли.

Груди Калли были немного больше, чем у сестры, чуть вытянутые, с крупными сосками. Девушка, смущаясь, поднесла к ним ладони, не переставая наблюдать за Авророй, потиравшей свои соски большими пальцами. Калли начала подражать движениям сестры. Ее соски тут же затвердели, но, кроме раздражения, она ничего не почувствовала. Аврора, однако, закрыла глаза и, подняв подол рубашки, со вздохом провела по телу рукой. Пальцы исчезли в тугих завитках рыжевато-каштанового венчика волос. Калли, широко распахнув глаза, воззрилась на сестру. Та, раздвинув складки розовой плоти, стала ласкать себя.

— Что ты творишь? — потрясение прошептала Калли.

— Может, и тебе захочется, сестрица? — тихо спросила Аврора. — М-м-м, как приятно! Если именно это делают с женщинами мужчины, просто не дождусь, пока выйду замуж.

— Это мне не нравится, — запротестовала Калли, чувствуя, однако, что не в силах противиться соблазну.

— Не бойся, — пробормотала» Аврора. — О-о-о! Как чудесно, Калли. Ну же, не стесняйся! Всего лишь раз! После этого кажется, словно заново на свет родилась!

Калли, все больше нервничая, послушалась сестру. Вскоре тело начало гореть и странно пульсировать. Пальцы были слегка липкими от какой-то клейкой жидкости, сочившейся изнутри. Неожиданно Калли, чуть вздрогнув, громко вскрикнула.

— Ну, разве я не права? — торжествующе спросила Аврора и лукаво улыбнулась.

— О Аврора, мне ничуть это не понравилось, — заметила Калли, поднимаясь с кровати и споласкивая руки. — Кстати, откуда ты знаешь такие вещи?

Она все плескалась и плескалась в воде, словно боясь, что руки так и останутся грязными.

— Откуда? Само собой получилось, — пожала плечами Аврора. — Однажды вечером попробовала и с тех пор… Кстати, Валериан, возможно, именно так и будет до тебя дотрагиваться. По-моему, странная вязкая жидкость, которая вытекает из этого местечка, означает, что муж сумел тебя подготовить к соитию. Наверное, его придаток входит легче, когда смазан.

— Это омерзительно, и я не стану делать ничего подобного! — взвилась сестра.

— Ну конечно, станешь! Не будь дурочкой, Калли! Придется, если хочешь иметь ребенка, а как утверждает мама, это твой первейший долг перед семейством Хоксуорт. Наверное, тебе больше придется по душе, если в постели с тобой будет лежать Валериан. Он уже целовал тебя?

— Пытался, но я не позволяла, — гордо ответила Калли.

— А после свадьбы тебе не отвертеться, — заметила Аврора и, встав, завязала бант у горла. — Мне пора, родная. Спокойной ночи, счастливых снов, дорогая сестричка. Я буду скучать по тебе. Завтра увидимся.

— Аврора! Девушка обернулась.

— Я люблю тебя, — прошептала Калли.

— И я тебя тоже, — кивнула Аврора, закрывая за собой дверь.

Сундуки с вещами Каландры уже стояли внизу.

Завтра утром, как только «Король Георг» войдет в гавань, состоится венчание, а потом, после свадебного завтрака, новобрачные отправятся в Англию. Священника посадят в шлюпку и переправят на Барбадос, и все будет как прежде, если не считать того, что Калли уедет навсегда.

Слуги были на ногах с самого рассвета, наполняли ванны, разносили чай. Горничная Каландры Салли была так взволнована, что ее дважды рвало от возбуждения.

— Да что это с тобой? — спросила наконец Марта.

— Домой еду! Домой! — воскликнула Салли. — Снова увижу Англию и стану личной горничной герцогини!

Срок ссылки Салли закончился несколько лет назад. Женщина всегда тосковала по родине, но денег на билет не накопила. Она тоже не была преступницей, а в колонии попала из-за долга, который не сумела выплатить вовремя. Если бы не Кимберли, у нее совсем не осталось бы средств к существованию. Теперь же, зная, что ей предстоит сопровождать хозяйку, женщина была вне себя от радости.

— Только не говори мне, Марта Генри, что не хотела бы вновь оказаться в Лондоне!

— Ты недолго останешься личной горничной герцогини, если будешь так кричать и размахивать руками, Салли, девочка моя, — наставительно заметила Марта. — У служанки герцогини должны быть приличные манеры, иначе кончишь в тех же самых трущобах, из которых вышла.

— Ни за что, Господи помилуй! — охнула Салли и встревоженно нахмурилась. — Может, мне стоит остаться здесь, на острове?

— Не будь дурочкой! — отрезала Марта. — Веди себя как подобает порядочной женщине и старайся научиться всему от слуг Хоксуортов. Попробуй за время путешествия подружиться с Брауном, лакеем милорда, расспроси его обо всем; Я имею в виду именно подружиться, а не соблазнить беднягу. А если кто-нибудь станет подкапываться под тебя и попытается занять твое место, стой на своем и тверди одно: что ты ухаживала за ее светлостью, когда та была еще ребенком. Это сразу отпугнет всякого, кто слишком высоко метит. Будь со всеми вежливой и милой, но никому не доверяй, пока не освоишься хорошенько. Обязательно подружись с горничной вдовствующей герцогини и во всем полагайся на ее суждения. С таким сильным союзником тебе не о чем будет беспокоиться.

— О Марта! Я стану скучать по тебе! — шмыгнула носом Салли, готовая заплакать. Серьге глаза повлажнели.

— Не болтай чепухи, — проворчала Марта, сама едва удерживаясь от слез. На корабле у Салли не будет ни единого друга. Но все это ненадолго. По приезде в Англию все изменится. — Посмотрев в окно. Марта поспешно сказала:

— Гляди! «Король-Георг» входит в гавань, а невеста не готова!

Салли немедленно понесла хозяйке подвенечное платье — красивый наряд из кремового атласа. Круглый вырез был отделан кружевом в тон; такие же оборки украшали рукав три четверти. Из разреза пышной верхней юбки с рюшами выглядывала нижняя, парчовая, с золотистым цветочным узором. Платье надевалось на несколько накрахмаленных полотняных нижних юбок. Салли собрала темные волосы Каландры в узел. Длинный локон почти касался левого плеча. На невесте не было украшений, если не считать каплевидных жемчужин в ушах и маленького золотого крестика на тонкой цепочке. Каландра осторожно сунула ноги в парчовые туфельки на низких каблуках с небольшими позолоченными розетками на носках и посмотрелась в зеркало.

Каландра Хоксуорт. Как благородно звучит. Каландра, герцогиня Фарминстер.

Девушка гордо вскинула голову. Она произведет фурор в Англии!

— Я прекрасна! — воскликнула Калли, ни к кому в особенности не обращаясь.

— Чистая правда, — улыбнулась Марта, — но не забывайте, что по одежке встречают, а по уму провожают, мисс Каландра. И когда я окажусь в Англии, неплохо бы слышать о вас только хорошее.

В этот момент в спальне появилась Оралия и при виде своей дочери невольно схватилась за сердце:

— О дорогая! Ты само совершенство! Выглядишь словно королева! — Она протянула Калли небольшой букетик из белых звездочек-орхидей. — А где Аврора?

— Я здесь, мама, — откликнулась девушка, входя в комнату. Платье Авроры было почти таким же, как у сестры, только бледно-розового шелка, с нижней юбкой из кремовой парчи, вытканной крошечными голубыми незабудками. Розетки на туфельках были розовыми. Марта забрала ей волосы назад и выпустила на уши небольшие букольки. На шее девушки тоже висел крестик, похожий на тот, что был у сестры.

— Ты просто прелестна! — довольно заметила Оралия, подавая падчерице букет из розовых гибис-кусов и зеленого папоротника.

—  — Капитан Конуэй и преподобный Эдварде только что прибыли, — объявил Джордж, просовывая голову в дверь. — Жених сгорает от нетерпения. Дамы, вы, надеюсь, готовы?

— Проводи меня вниз, Джордж, а потом вернешься за сестрой, — распорядилась Оралия, жестом велев служанкам следовать за ней.

Сестры на несколько минут остались одни.

— Ты вправду ни о чем не жалеешь? — в который раз спросила Калли. — Ты так великодушна и благородна, Аврора, но даже я знаю, что папа был бы огорчен.