Порочная жизнь настоящего героя

Дэниел не хотел уходить прежде Кори, чтобы потом всю ночь размышлять о том, не соблазняет ли она в темноте старину Добсона.

– Я, хм, хотел снова извиниться за те слова, что произнес раньше. Вы – желанная гостья в этом доме, при условии…

– При условии? – В этих словах был лед.

Дэниел не знал, как вежливо сформулировать свое условие, так что он подобрал белые кружевные перчатки, которую заметил на полу. Вместо того чтобы отнести их ей, он уставился на воздушные вещицы, словно желая обрести в них ответы или красноречие. Перчатки были всего лишь белоснежными и крошечными. Он не мог представить себе более глупый аксессуар, потому что они не в состоянии предохранять руки от холода или влаги. Насколько он понимал, любой деликатной работе такие перчатки будут только мешать, так что их единственным назначением было воплощать еще одну из глупых условностей общества. Что-то вроде того, что кожа мужчины и женщины никогда не должна соприкасаться… или о том, что он не должен находиться в комнате наедине с незамужней женщиной с определенными ожиданиями. Он едва не задохнулся, представив себе, какими будут последствия, если какой-нибудь незнакомец увидит их в подобном состоянии: одежда в беспорядке, волосы распущены. Боже, у нее чудесные волосы, с золотыми искрами среди каштановых прядей, густые и вьющиеся, спадающие ниже плеч. Если бы только…

Кори еще сильнее стиснула фишю. Через минуту бедная косынка будет ни на что не годна.

– Если вы беспокоитесь насчет денег, то я смогу выплатить их вам, в конечном счете, либо это сделает мой супруг, если я выйду замуж, из моего приданого. Или я смогу сэкономить и не позволю леди Коре купить половину тех платьев, которые, по ее мнению, мне нужны.

– Нет, дело не в деньгах. Я не выжимаю из себя каждый пенни, как ваш отец. – Дэниел почти прикусил губу. Теперь он принижает отца девушки. Насколько он знал, мисс Эббот была преданной дочерью. В конце концов, это же ее отец.

– Тогда если что? Если я не останусь надолго, если я не стану настаивать на вашей компании при каждом удобном случае? Поверьте мне, мистер Стамфилд, я предпочту взять с собой горничную или слугу, когда пойду на прогулку или за покупками.

– Если… если вы будете прилично себя вести, – выпалил он. – И не навлечете позор на мою мать и сестру.

– Позор? Я? Прилично вести себя?

– Ну, я имею в виду ваше прошлое. Вашу репутацию.

Кори с такой силой вцепилась в фишю, что оно разорвалось пополам. Жаль, что сейчас она не держала в своих руках сердце этого негодяя. Он что, полагает, что она станет завязывать подвязки у всех на виду или устраивать тайные свидания с любовниками в пустых, неосвещенных комнатах?

Комната, в которой они сейчас находились, как раз и была пустой и неосвещенной, да и компаньонки не было поблизости. Тьфу! С Кори было достаточно оскорблений от этого неотесанного существа со слишком большим телом и недоиспользованными мозгами. Забыв, что он – хозяин дома и любимый сыночек леди Коры, забыв, что она – леди, верит он этому или нет, она швырнула скомканные останки фишю в лицо мистеру Стамфилду.

– Вы говорите о моей репутации, любезный, когда нас может подвести ваша собственная дурная слава? Это ведь не я жила в лондонских трущобах, общалась с карманниками и заводила знакомства с мусорщиками. Не я ввязывалась в драки. – Девушка прислушалась к собственным словам и стиснула руки за спиной, чтобы не ударить его.

Теперь Дэниел взял стакан и осушил его содержимое.

– Я не сбегал с нищим солдатом.

– Нет, вы сбегали с проститутками.

– Видите? Говорить подобным образом не пристало истинной леди. Моя сестра никогда не должна слышать таких слов.

– Тогда она не должна слушать, как перемывают косточки ее брату, потому что именно об этом болтают люди. Кажется, вас это никогда не заботило – то, что до вашей семьи дойдут слухи о вашем распутном образе жизни.

– Моя жизнь ничем не хуже жизни других джентльменов. – Во всяком случае, не намного хуже.

– Что ж, я утверждаю, что вы не джентльмен, раз позволяете себе обзывать меня, тогда как я жила в уединении, почти как монахиня. Но посмотрели бы на себя – на вас туфли вашего отца, вы пьете вино, принадлежащее дяде, и позволяете матери управлять вашим имением.

– Вы забыли о том, что я живу в комнатах моего кузена, – сухо добавил Дэниел.

– В комнатах, расположенных в игорном клубе с дурной репутацией.

– Я возражаю против этого. «Макканз» не имеет дурной репутации. Там играют по-честному и не разбавляют вино водой.

Кори отвергла его протест, топнув босой ногой.

– Сюзанна говорит, что перед тем, как кузены вытащили вас из пьяного бесчувствия, вы прямо-таки жили в дешевых пивнушках. Вы представляли собой всего лишь жалкого, вспыльчивого пьяницу. Насколько мне известно, вы все еще им и являетесь, только окружение стало получше. – Она подчеркнуто заткнула графин пробкой. – Вы боитесь, что из-за меня перед нами закроются двери? Без вашей матери вы не смогли бы попасть даже в половину вестибюлей Мэйфера, не воспользовавшись тараном.

– Я никогда не был жалким пьяницей, – прервал ее Дэниел. – На самом деле, я был весьма доволен. – Во всяком случае, насколько он мог вспомнить. Он сделал все возможное, чтобы забыть войну и раны Рекса. – И ни одна скандалистка не орала на меня.

Кори была слишком возмущена, чтобы беспокоиться о том, что ее голос поднялся так же высоко, как и ее ярость. Ее нервы просто истрепались от волнения. А ее планы были слишком важны, чтобы полагаться в них на этого шута.

– Может быть, кто-то должен был заорать на вас. Вероятно, вашей матери следовало прийти и утащить вас домой, чтобы вбить немного здравого смысла в ваш толстый череп. Вы – клякса на своем имени, бесполезное пятно.

Дэниел нахмурился.

– Не вполне бесполезное. Вспомните, я ведь был солдатом.

– Не рассказывайте мне о том, как вы служили своей стране. Сюзанна просто переполнена историями о вашем героизме. Чушь! Вы покинули армию несколько лет назад после того, как повели себя недостойно для офицера и джентльмена. Вы сумели помочь Рексфорду спасти Аманду, а мистеру Харри Хармону – распутать тайные интриги, но сейчас вы снова вернулись к тому, чтобы ничего ни для кого не делать. Сюзанна говорила мне, что ваш дядя просил вас стать мировым судьей или избираться в Палату Общин, но нет, вы предпочли остаться безответственным варваром, без занятия, без заботы о ком-либо, кроме себя.

Если бы мисс Эббот была мужчиной, то сейчас уже лежала бы на полу. Если бы она принадлежала к тому типу женщин, к которому привык Дэниел, то она все равно уже лежала бы на полу – после того, как он поцеловал бы ее, чтобы заставить замолчать. Вот что его так раздражало в настоящих леди. Мужчина не может ни ударить их, ни повалить на пол. Дьявол, считалось невежливым даже кричать на деликатных красавиц. Тем не менее, он закричал:

– Я забочусь о своей семье, черт побери. Вот почему я не хочу, чтобы вы были здесь. И вы ничего не знаете о моей карьере в армии.

– А вы ничего не знаете о моем побеге, но это не помешало вам прийти к поспешным выводам и вынести свое суждение.

– Я знаю все, что мне нужно знать.

– Тогда и я знаю все, что мне нужно знать!

– Снеллинг ведь не похитил вас, не так ли? Вы отправились с ним по собственному желанию, упаковали сундук, взяли деньги из семейной казны?

– Вы думаете, я украла деньги? Это был мой собственный кошелек, то, что я сэкономила от расходов на хозяйство и мои карманные деньги. Ах, но вы ведь никогда не просили правды, не так ли? Вы не поинтересовались у моего отца о том больном старике, которому он продал меня? О том, как сэр Невилл думал, что девственница сможет вылечить его от сифилиса? Полуразвалившийся древний растлитель заплатил моему отцу за брак со мной. Мой любящий родитель полагал, что сэр Невилл скоро умрет и оставит меня богатой вдовой. Только я никогда бы не увидела бы и гроута [5], не так ли? В то время я все еще была несовершеннолетней, и моими финансами управлял бы мой отец, особенно если я заразилась бы дурной болезнью. Мне было семнадцать лет, мистер Стамфилд. Семнадцать! Снеллинг был бы для меня лучшим мужем. Кто угодно был бы для меня лучшим мужем. Я могла бы выйти замуж… – Она почти произнесла «за вас», но нет, она никогда не связала бы свою жизнь с еще одним жестоким, властным мужчиной. – Я вышла бы замуж за незнакомца. Но вам нужно было прискакать как раз в этот момент и встать на защиту британской девственницы и права человека продавать собственную дочь.